7 дней, 7 обложек - флэшмоб

[Ela]

1.

Пушкин, "Маленькие трагедии"

Итак, теперь - после сообщения о том, что читать я научилась в три года - можно перейти, собственно, к сабжу.
Выучившись читать, я попала в рай для библиофилов. То есть сначала я честно ждала, пока родители дадут мне очередную книжку. Но потом обнаглела. Полон дом книг, так чего же я жду? Жизнь - штука короткая, я же могу не успеть прочитать все-все книги на свете!
Я таскала с полок все, до чего вообще могла дотянуться, и читала взахлеб. Так вот, очередной моей добычей в возрасте четырех лет и была первая книга, которая в этом нежном возрасте меня действительно потрясла.
Это были... да - глаза вас не обманывают. Это "Маленькие трагедии".



Книга меня очаровала и потрясла. И не просто очаровала и потрясла, а... как бы это сказать поточнее... хм... проще привести цитату.
В интереснейшем рассказе Льюиса Пэджета (совместный псевдоним Генри Каттнера и его жены Кэтрин Мур), который в русском переводе называется "Все тенали бороговы", была высказана презанятная гипотеза. Она гласит: для взрослого человека дети - безумцы. У них другая, совсем другая логика. Один из персонажей цитирует книгу Хьюза "Ураган на Ямайке". Цитата звучит следующим образом:
"Разумеется, младенцы еще не являются людьми - это животные, со своей древней и разветвленной
культурой, как у кошек, у рыб, даже у змей. Они имеют сходную природу, только сложнее и ярче, ибо все-таки из низших позвоночных это самый развитый вид. Короче говоря, у младенцев есть свое собственное мышление, и оно оперирует понятиями и категориями, которые невозможно перевести на язык понятий и категорий человеческого мышления"
Разумеется, чем старше ребенок, тем он ближе к логике взрослой нормы, тем меньше он помнит Именно так считает доктор Холовей. Именно это он и говорит в ответ Парадину, которому кажется, что дети мыслят так же, как и взрослые:
Парадин сказал:
- Но я помню многое из того, что я делал ребенком. Даже когда был
совсем маленьким.
- Ну и что?
- Я... был тогда... безумен?
- Критерием вашего безумия является как раз то, чего вы не помните, - возразил Холовей..
Холовей прав. Маленькие дети думают иначе. А став взрослыми, мы забываем, как думали тогда.
Но благодаря "Маленьким трагедиям" я кое-что все-таки помню.
Что может понять в абсолютно взрослой драматургии четырехлетний ребенок? Многое. Но - по-своему.
Я читала в абсолютном упоении. И понимала - по-своему.
На невероятный, детский, безумный лад.
И - потрясение оказалось нгастолько сильным, что я - запомнила.
По крайней мере, частично.
Я сомневаюсь, что во взрослом понятийном аппарате и вообще возможно найти слова, хоть сколько-нибудь близко передающие то, что я тогда чувствовала и то, как я прочитанное воспринимала. Передать "младенгческое безумие", как назвали бы его Хьюз и Пэджетт.
Но я помню его. Отчетливо.
И всякий раз, когда я принимаюсь за "Маленькие трагедии", я ощущаю его призвук. Сильно и несомненно.
Именно поэтому "Маленькие трагедии" у Пушкина я люблю на порядок больше всего остального.

2.

В. Нестайко, "В стране солнечных зайчиков"

Следующей книгой, поразившей меня, была вот эта:



"В стране солнечных зайчиков" Нестайко - ИМХО, шедевр детской литературы. Причем многих жанров сразу. Тут и приключенческая история, и утопия, и даже крипота, по сравнению с которой мастера ужаса отдыхают. И - нет, я НЕ считаю, что это плохо. Что в детской литературе совсем не должнро быть ничего ужасного, никаких жутких персонажей. Если злодей ничтожен, и его соплей перешибить можно, то велика ли заслуга победить его? А победа над злодеем - это и победа над страхом, который он внушает. И такой персонаж в книге есть. Господин Мрак, Начальник канцелярии ночных кошмаров. Победить его нелегко. Тем больше чести мальчику Веснушке и солнечным зайчикам!
Помню, как поразило меня волшебное зеркало. Нет, как раз то, что в волшбную страну солнечных зайчиков можно попасть, пройдя сквозь него - это как раз не поразительно. Во всяком случае, для ребенка. Ведь по ту сторону зеркала и должен быть еще один мир - это вполне естественно. А зеркалом как раз и пускают солнечных зайчиков... нет, тут все само собой разумеется! А вот каким окажется зеркало - этого я не ожидала. Это одно из моих любимых сказочных всопоминаний детства. Как и "Пристанище добрых друзей" - оно не было волшебным, но сказочным оно было.


3.

Маршак, "Ледяной остров"

Имя Маршака с детской литературой неразлучно.
И разумеется, в моем детстве были и "Рассеянный с улицы Бассейной", и "Двенадцать месяцев", и многое, многое другое. Они были любимыми, привычными и домашними. Нет, не они больше всего поразили меня в пять лет. Мое сердце было отдано "Ледяному острову".
Вот так выглядел четырехтомник моего детства.



Именно в нем я прочитала незабываемые с тех пор строчки.

В книгах старинных встречал я не раз
Сказочный этот рассказ.

Книги покрыла столетняя пыль.
Червь переплеты их ест.

Лучше послушайте новую быль -
Сказку про новый Удрест...

А быль оказалась покруче любой сказки. На острове зимуют двое полярников. Но вот случилась беда - один из полярников тяжело ранен. Второй нашел его, но оказать помощь не сумел. Ведь он не врач...

Всю ночь на подушках метался больной,
А взломанный лед скрежетал за стеной,
И слышался грохот прибоя.

И снилось больному: он едет в Москву,
И где-то в дороге ложится в траву,
И слышит листву над собою...

Но чаще и громче удары колес,
Пронзительный скрежет железный,
И поезд несется с горы под откос.
Ломая деревья, летит паровоз
Со всеми вагонами в бездну...

Очнувшись, услышал больной наяву:
Ключом телеграфным стуча,
Товарищ его вызывает Москву
И требует срочно врача.

"Та-та! Та-та-та! Та-та-та! Та-та-та" -
Радист отбивает тревожно:
- Раненье серьезно. Грозит слепота.
Посадка на лед невозможна...
Посадка на лед... невозможна. Именно так я у детстве читала эту строчку - как читают ленту телеграммы, выползающую из аппарата. Через паузу. Мы еще не знаем, что будет сказано в телеграмме - и на нас по букве постепенно наползает слово.
Оглушительное слово - невозможна.
И вот в эту невозможность все же является врач. Он прыгает с парашютом. Прыжок тяжелый, сначала парашют не раскрывается, а запасной парашют порыв ветра вместе с врачом относит не на остров, а в воду. И все же...
Едва выбравшись из ледяной воды, волоча за собой парашют, врач требует провести его к больному - времени терять нельзя! А парашют - это правильно, парашютным шелком надо покрыть пол и потолок, чтобы никакая грязь не падала в операционное поле.
И молодой врач совершает то, для чего он здесь. Он спасает полярнику зрение.

Придет катерок через восемь недель,
Доставит врача к самолету.
А раненый раньше покинет постель
И выйдет опять на работу.

На море и небо он будет смотреть,
На все, что нам дорого в мире...
Для этого стоило в бурю лететь
На край отдаленный Сибири.

Для этого стоило прыгать с высот
В седой океан, на изрезанный лед,
Куда не пройти пешеходу,
Куда не доплыть пароходу,
Где лодки своей не причалит рыбак,
Не ждет самолетов посадочный знак,
Где даже упряжке полярных собак
В такую погоду
Нет ходу!

Я привела цитаты. Не могла не привести. Их так мало. Я хотела бы процитировать весь текст. С тем же замиранием сердца - до слез, до восторга за людей - с которыми я это читала в пять лет.

4.

Тамара Габбе, "Город мастеров" Пьесы-сказки

Вероника. Горожане! Мастера! Этим мечом убит Караколь! Его кровь еще не засохла на клинке. Неужели мы смешаем кровь нашего Караколя с волчьей кровью Гильома?!

Голоса. Верно! Она хорошо говорит! Слушайте ее!

Вероника. Караколь купил этот меч своей жизнью. Это наш меч. Если мертвые руки должны держать его рукоятку, то это руки Караколя.

Голоса. Правда! Это наш меч! Не отдадим меча! Пусть он без него ложится в могилу!

Большой Гильом. Горожане! Я у вас в плену. Мой конец близок. Эти часы на башне отсчитывают мои последние минуты. Исполните же мою предсмертную просьбу!…

Вероника. Ты и смерть хочешь обмануть, Гильом? Что написано на твоем волшебном мече?



"Прямого - сгибаю. Согнутого - выпрямляю. Павшего - поднимаю".
Разве можно забыть, как открылась тайна меча? Забыть, как волшебный меч вложили в руки Караколя?
Вот уж нет...
Но кому-то это удалось.
Создателям экранизации пьемы "Город мастеров".
Даже сильно сокращенная версия пьесы, которой почему-то ограничилась флибуста (это я для желающий прочитать - в сети полный вариант есть), не дошла до подобного непотребства.
В фильме не только нет гербовых зверей, которые обсуждают действие, а потом и вовсе приходят на суд, тобы спасти Караколя - что резко меняет очень многое в сюжете. Там нет, собственно, ключевой сцены - возвращение героя к жизни с помощью волшебного меча. Там героя воскресает вообще непонятно, с какой стати. Да и вообще финал... мягко говоря, слит. Впрочем, это не единственные недостатки экранизации. Даже при том, что я страстно люблю старые советские фильмы-сказки, прощаю им многие огрехи и собираю коллекцию, "Города мастеров" в моей коллекции нет.
Там вообще нет ни одной из экранизаций Габбе.
Ни "Сказки о солдате и змее", очень слабенькой работы, из которой вычищено все самое замечательное.
Ни одной из двух экранизаций "Волшебных колец" - даже не знаю, которая хуже. Пожалую, все-таки "Кольца Альманзора". Фу такими быть. Фу такое делать.
Ни совершенно чудовищной "Золушки" - я согласна, что Коренева талантливая актриса, но переломить творящееся на сцене ей не под силу. Скрестить "Хрустальный башмачок" Габбе с "Золушкой" Шварца - ыыыыып!
Габбе - великий мастер пьесы-сказки, которому невероятно, несправедливейше не повезло с экранизациями.
Мне остается в утешение только надежда на то, что когда-нибудь это будет снято, как надо. А до тех пор - то сценической действо, которое разворачивалось в моей голове, когда пятилетняя я, затаив дыхание, явственно видела Веронику и старуху гадалку и слышала их голоса:

Вероника. Вложите этот меч в руки Караколя!

Бабушка Тафаро. Вложите скорей, пока его руки не окоченели.

5.

Перельман, "Занимательная физика"

На этот раз обложка будет представлять не одну книгу, а целый их класс.



Я долго думала, которую из обложек выбрать? Детскую энциклопедию? Старый желтый десятитомник - мои сверстники должны ее помнить. Или, может быть, прелестную книжку для совсем маленьких - "Мир вокруг нас"? Она рассказывала о том, где какие климатические пояса находятся и какие там обитают звери и растения, что такое круговорот воды в природе и затмения, почему зимой холодно, а летом жарко... может, ее обложку поискать - а не найдется, так и сфотать прямо сейчас?
И все же - нет.
Самыми любимыми в то время были все-таки книги Перельмана. Самая мыль о том, что физика, механика, алгебра или геометрия могут быть занимательными - это было так прекрасно...
До сих пор благодаря этим книгам я сохранила то отношение к миру, которое возникло у меня в детстве. А именно - что мир прекрасен и загадочен, и изучать его - занимательно. А еще - весело. И, разумеется, чудесно. Я ведь живу в средоточии чудес. Да, я знаю, что законы физики сбываются, не могут не сбываться - и все равно смотрю, как отклоняется в сторону листочек электроскопа с замиранием сердца. Разве это менее чудесно, чем дракон? Да ни разу!
Помню, как я увидела опыт Фуко. Как ждала должную минуту, пока маятник собьет положенную на деление шкалы деревяшку. И то, что частью прибора является весь земной шар - вдумайтесь в это! - не могло не быть чудом.
Чкдом из разряда тех, о которых повестовали и "Мир вокруг нас", и детские энциклопедии, и многие, многие другие книги.
Радость моих пяти лет - Перельман. "Занимательная..." механика, физика, геометрия, алгебра... сказания о чудесах. Скажем же спасибо сказителю!


6.

"Волшебная кисть". Сказки разных народов

И снова я буду хитрить. Одна обложка за весь класс книг.



Сборник сказок разных народов - за сказки разных народов, какие только мне в детстве попадались. русские сказки в том числе.
Отчасти потому, что некоторые сборники я путаю.
Например, я уверена, что "Иван меньшой - разумом большой" и другие сказки, рассказанные сказителем Нечаевым, Были у менгя не в одноименно сборнике, а подверстанными еще к каким-то русским сказкам. Но едва ли это может быть так. Скорее, память шутки шутит. Ведь им нечего было делать в однром сборнике со сказками, например, Афанасьева. Даже с такими странными, как "Князь Данила-Говорила". Кто была старушка, откуда взялось колечко и как именно оно было заговорено? Действительно ли князь должен был помешаться на сестре - или это побоный эффект, а настоящей избранницей была с самого начала девица, которую сестра привела с собой из-под земли? И кто она вообще - если учесть, что это полный двойник сестры? Ох, какая странная история... и куколки по четырем углам говорят, говорят:

Куку, князь Данила!
Куку, Говорила!
Куку, сестру свою,
Куку, за себя берет.
Куку, расступись, земля,
Куку, провались, сестра!

Сказку найти с сети нетрудно - прочитайте, а там и... гхм... поговорим...
А еще "Кобылья голова" - тоже уникальный сюжет. "Сказка о молодильных яблоках, живой воде, Иване-Царевиче и девице Синеглазке" записана у Афанасьева в уймище вариантов. А вот "Кобылья голова", ели не ошибаюсь, только раз или два.
А Братья Гримм? История королевича, игравшего в кегли великана? Или другая - про самую богатую и самую бедную? Это ведь одна и та же девушка...
Индийская сказка про раджу и его друга, рани Канконмалу и служанку Канчонмалу... арабская, если не ошибаюсь, сказка про девушку, мертвеца и камень терпения... чудесные шотландские сказки - про карлика Снорро, про рыцаря-эльфа, про Тэм Лина или Томаса Лермонта...
Волшебная кисть сказки рисует перед нами необычные картины. Мудрые и занимательные.

7. Нет - это не та обложка. Той я не только в сети не могу отыскать, но и сфотографировать уже не могу. Ее больше нет. Переплетчик не укрепил старую обложку при реставрации, а заменил ее полностью. Поэтому придется довольствоваться более или менее адекватной заменой. Более или менее - потому что мой экземпляр был издан еще в XIX веке. Но для общего представления сойдет.



Жуковский. Полное собрание сочинений в одном томе.
Я уже писала о том, какое впечатление на меня в мои восемь лет произвела книга с ятями и твердыми знаками. Это было совсем другое чтение. Не более медленное, нет - приноровилась я сразу же, и меня эти непривычные буквы совсем не затрудняли. Нет - они не замедляли чтение, они делали его другим. Совершенно волшебным. Неповседневность орфографии делала текст совсем другим. Более значительным? Возможно. В любом случае - волшебным.
Казалось бы, после прочтения "Маленьких трагедий" в четыре года поэтический предшественник Пушкина едва ли в силах потрясти четыре года спустя. Ой, нет. Потрясение было огромным.
Я буду позже писать, и не один пост - одного просто не хватит - чем меня потряс Жуковский уже тогда. Что я ощутила на уровне чувств, а поняла и оценила уже взрослой. Но одну - только одну - цитату я все-таки приведу.

Вадим проснулся: день сиял,
А в вышине... звенело.

Ясный жаркий день. Звон из золотой синевы небес. Вы уверены, что ваше сердце ничем не отзывается на этот томительный зов?
Мое - отозвалось.