Игла, как известно, в яйце, яйцо - в утке, утка - в зайце, заяц - в шоке.
Заяц - это я.
Потому что попыталась впихнуть в свой мозг утку.
Мне нравились исторические и историко-литературные эссе Ольги Елисеевой. От "Княжны Таракановой от Радзинского" до "Повседневной жизни русских литературных героев", весьма обаятельной и по замыслу, и по исполнению. И даже некоторая щепотка СПГС дела не портила. Опять же историк, специалист по времени Екатерины II. А значит, человек знающий. Так что за "Маски Пиковой дамы" я взялась... ну да, с предвкушением. Хотя аннотация намекала на такую дозу СПГС, после которой амнезия представляется благодетельной. Но до сих пор как бы ничто не предвещало...
Читаю. Вижу глобус. Сочувствую сове.
И тут с размаху...
«С промежутками, одно за другим гремели огромные орудия, грозно, таинственно, повелительно! Вы бы сказали: „То голос судьбы, которому вторило небо…“ Правин (герой повести. — О. Е.) внимал им, как будто своему приговору… Наконец, седьмой, последний выстрел сверкнул и грянул, как седьмая, роковая пуля во Фрейшице (марка пистолета. — О. Е.)…
Марка пистолета??!!!
Да??!!!
ДА??!!!
Ольга Игоревна, да как же вам не стыдно!
А у Пушкина «Разыгранный Фрейшиц перстами робких учениц» - эти барышни что, тоже с пистолетом дело имеют?!
Дорогие господамы! Я не историк. Не историк литературы, культуры, музыки и проч. - я биолог вообще-то, и на приличное профессиональное гуманитарное образование как бы не претендую. Но есть вещи, которые известны даже не гуманитарию - если он читал Пушкина и имел хоть немного желания полюбопытствовать насчет упомянутых им реалий.
Дорогие господамы! Фрейшиц - или, в более привычном для нас произношении Фрайшютц - это опера Вебера "Вольный стрелок"! И сюжетная коллизия ее завязана на старом поверье. В соответствии с ним, герой оперы егерь Макс по наущению егеря Каспара просит у злого духа Самиэля (т. е. - от дьявола) семь "вольных" пуль. Эти пули не знают промаха. Хоть гнутие ствола, хоть кривые руки стрелка - цель будет поражена. Вот только шесть пуль пойдут, куда хочет стрелок - а цель для седьмой выберет дьявол. После чего получит еще и душу стрелка. Именно поэтому седьмая пуля - роковая. Ну, в опере все закончилось благополучно - а вот о книге Елисеевой этого не скажешь.
Потому что тринадцатый удар часов, как известно, не просто неверен сам по себе, но и порождает обоснованное сомнение в верности остальных двенадцати.
И читать далее книгу, в которой не только автор, но и редактор позволяют себе такие фортеля, я просто не могу.
Обидно, дорогие господамы. Просто сил нет, как обидно.