... с которым мало какое новое потягаться может...
Это я перечитываю книгу Сато Тадао "Кино Японии". Книга выпуска 1988 лохматого года - но за давностью лет не устарела. И для меня как для кинозрителя она ценна , в частности, тем, что это взгляд ЯПОНЦА на японское кино. Иногда для меня довольно неожиданный.
Ну, и то, что он рассказывает о фильмах, амплуа и кинематографических приемах - нет, факты-то мне по большей части были известны и до прочтения, а тем более перечитывания это книги - но вот ракурс, под которым эти факты рассматриваются...
Для киноманьяка вроде меня - чтение архизахватывающее.
Мидзогути, "Жизнь О-Хару, куртизанки". Тот самый Мидзогути, которого долго обфыркивали за несовременность на родине - а превозносить начали, когда его фильмы завоевали успех в Европе, когда выявилось его несомненное влияние на фильмы "новой волны"... ну что ж, дело обычное.
"Жизнь О-Хару, куртизанки". Пересказ одного-единственного кадра.
читать дальшеСледующая сцена из фильма "Жизнь О–Хару" – хороший тому пример. Придворного низкого ранга и телохранителя (Тосиро Мифунэ) собираются обезглавить за его любовную связь с О–Хару, дежурной фрейлиной... В кадре, снятом с верхней точки, показано все место казни, обнесенное бамбуковым забором. Потом камера задерживается на фигуре Мифунэ в полный рост, склоненной, преклоняющей колени, и на палаче, сидящем на корточках в нижней части кадра.После того как Мифунэ выкрикивает свои последние слова: "Пусть настанет время, когда любовь не будет преступлением!", камера "покидает" его лицо и в кадр попадает меч палача, обнаженный, со стекающими с него каплями воды. Следует взмах меча, и затем камера застывает. Это движение можно сравнить с движением кисти каллиграфа, когда при завершении последнего элемента иероглифа она останавливается с легким нажимом. Это подобно выдоху, и застывшая камера вызывает это ощущение. В следующее мгновение меч беззвучно вспыхивает в стремительном падении, а камера остается неподвижной, словно глядящей в пространство.
Момент "кимару" решен безукоризненно. Позже меч возвращается в пустой кадр. Палач, закончив свою работу, держит его обнаженным в левой руке. Меч задерживается в ней на мгновение, словно палач восстанавливает дыхание. Затем, по мере того как он начинает медленно опускать его, камера "следит" за ним, и так заканчивается этот долгий кадр. В его финале камера словно склоняется в глубокой печали.Оххх... взмах меча... застывающая камера... падение меча - и взгляд камеры "в пространство"... возвращение меча в "пустой" кадр... и медленно склоняемый меч и камера...
Я хочу этот фильм...
И "самый японский" из всех японских режиссеров Одзу. Совершенно невероятные, для нас абсолютно непривычные приемы. Нередко полностью противоречащие теории кинематографа. Лично меня полностью очаровал вот этот прием:
читать дальшеПравила, о которых говорилось, могут показаться простыми, но придерживаться их необыкновенно трудно, особенно когда снимаешь людей, сидящих на татами в японской комнате. Если снимать их крупно, а по ходу действия один из них встает, изображение частично срезается. Чтобы избежать этого, Одзу отодвигает камеру назад, чтобы стоящая фигура целиком вошла в кадр. Ни один другой режиссер не соблюдал этого правила столь неукоснительно, как Одзу, – не только из–за трудоемкости этой операции, но и потому, что, если ведущий актер сидит, считается ошибкой уменьшать размер кадра, чтобы снять движение второстепенного персонажа. Вот пример из фильма "Ранняя весна".
Во время званого обеда друзья критикуют девушку, работающую в их конторе, за то, что она флиртует с одним из служащих, женатым человеком. Возмущенная, она вдруг встает, и камера быстро "отходит" назад, чтобы ее фигура целиком уместилась в кадре. Когда герой нервничает, камеру, чтобы укрупнить изображение, обычно подают вперед, на него, а у Одзу движение камеры — прямо противоположное, поскольку он не любит разбивать композицию в кадре или показывать резкие движения на переднем плане.Одзу пользуется им, насколько я поняла, с композиционными целями - но сама идея того, что камера может не приближаться к нервничающему герою, чтобы показать крупным планом его переживания, а отдаляться от него - это меня просто пленило. Камера, которая отходит, отпрянывает, отшатывается, отскакивает в страхе, удивлении, негодовании... боооооже ж мой, какой это потрясающий прием...
И сколько же таких гениальных приемов, спосбных навести на умную мысль талантливых людей, уже не просто забытое старое, а так хорошо забытое старое, что и не помнят его...
Нет - я НЕ призываю к плагиату. Но вдохновляться этим творчеством - ИМХО, стоило бы...
А желающим поподробнее прочитать, что Сато пишет об этих режиссерах, рекомендую проследовать
вот сюда. Хорошо он о них пишет, интересно.