Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
Лесной царь Гете в переводе Жуковского.
Многие, думаю, помнят замечательный разбор Цветаевой - сравнение оригинала с переводом.
Я очень люблю и этот поистине гениальный перевод, и удивительно умный разбор.
Но есть в переводе одна странная деталь, на которую Цветаева в своем разборе не обратила внимания. А именно - в переводе Жуковского, если приглядеться, отчетливо видно... обратное течение времени.
Не верите?
А ведь в начале написано "сын молодой" - то есть юноша, в крайнем случае - подросток. Далее этот же персонаж именуется малюткой - "К отцу, весь издрогнув, малютка приник". Это уже не подросток, это ребенок, мальчик того возраста который сейчас принято именовать дошкольным. А еще дальше - "Дитя, оглянися; младенец, ко мне". Дитя - это, ИМХО, уже однозначно дошкольный, даже младший дошкольный возраст (хотя в целом это слово нейтральное в смысле возраста дитяти, в общем контексте оно воспринимается именно так) - а уж по соседству с "младенцем" дитя довольно однозначно уменьшает возраст до младшего дошкольного. Ладно - до среднего дошкольного.
А уже в финале все однозначно.
"Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал."
В финале это уже младенец - безоговорочно.
От "сына молодого" до "младенца".
Вот такое вот обратное течение времени.
Странная история...
Лесной царь Гете в переводе Жуковского.
Многие, думаю, помнят замечательный разбор Цветаевой - сравнение оригинала с переводом.
Я очень люблю и этот поистине гениальный перевод, и удивительно умный разбор.
Но есть в переводе одна странная деталь, на которую Цветаева в своем разборе не обратила внимания. А именно - в переводе Жуковского, если приглядеться, отчетливо видно... обратное течение времени.
Не верите?
А ведь в начале написано "сын молодой" - то есть юноша, в крайнем случае - подросток. Далее этот же персонаж именуется малюткой - "К отцу, весь издрогнув, малютка приник". Это уже не подросток, это ребенок, мальчик того возраста который сейчас принято именовать дошкольным. А еще дальше - "Дитя, оглянися; младенец, ко мне". Дитя - это, ИМХО, уже однозначно дошкольный, даже младший дошкольный возраст (хотя в целом это слово нейтральное в смысле возраста дитяти, в общем контексте оно воспринимается именно так) - а уж по соседству с "младенцем" дитя довольно однозначно уменьшает возраст до младшего дошкольного. Ладно - до среднего дошкольного.
А уже в финале все однозначно.
"Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал...
В руках его мертвый младенец лежал."
В финале это уже младенец - безоговорочно.
От "сына молодого" до "младенца".
Вот такое вот обратное течение времени.
Странная история...
Ну, как я поняла, он его и стал держать и греть, потому что тот к нему внезапно прижался. Сидел на лошади впереди, потом ужаснулся, отполз назад, полубоком извернулся и прижался, но лицо полностью спрятать не может, поэтому вроде его и взяли, держат и греют, а всё равно не могут полностью, и царь лесной всё равно виден.
Впрочем, я никогда не могла понять, зачем сёстры в сказках пытаются вернуть братьев к родителям, если мелким хорошо там, где они. Остались бы с ними там.
Кто там скачет, кто мчится под хладною мглой, говорю,
одиноким лицом обернувшись к лесному царю, --
обращаюсь к природе от лица треугольных домов:
кто там скачет один, освещенный царицей холмов?
Но еловая готика русских равнин поглощает ответ,
из распахнутых окон бьет прекрасный рояль, разливается свет,
кто-то скачет в холмах, освещенный луной, возле самых небес,
по застывшей траве, мимо черных кустов. Приближается лес.
Намеков на то, что ребенок был когда-то обещан - не уловил совсем. По-моему, просто попали эти двое на территорию Прекрасного Народа - а тот и рад новой игрушке. Не сожрать, нет. Просто поиграть с новой куклой. А что люди не очень хорошо переносят эти игры - ну кто виноват?
Мне казалось, мальчик действительно тяжело болен, в бреду. И отец спешит именно поскорее привезти его туда, где могут оказать помощь (к доктору? к знахарке?). Может, именно поэтому он и оказался ночью в лесу с маленьким ребенком. Собственно, спешит он уже в самом начале баллады, еще до слов сына о лесном царе (не просто едет, а мчится). И что умер мальчик не только от испуга, а, скорее, от болезни.
Хотя версия о "отдай то, чего дома не ведаешь" интереснее
Если придерживаться версии, что Лесного царя не существует - ИМХО, весьма правдоподобная мысль. Даже если предположить, что мальчик очень впечатлительный, начитавшийся сказок и впервые в жизни в лесу - как-то маловато для смертельного испуга. А если предположить, что у него жар - допустим, простыл в дороге - описанное становится более реальным, на мой взгляд.
Насчет того, куда спешит всадник - мне почему-то представлялось, что он с ребенком уходит от какой-то опасности и/или спешит передать некую весть. Впрочем, ни на это, ни на то, что с самого начала ребенок был болен, я прямых указаний не вижу.
Тоже может быть.