Осеннее солнце пригревало в меру, легкий осенний ветерок холодил щеки в меру - день выдался погожий и безоблачный, как улыбки Лорито, Сабиана и Альбина. Трое юношей шутили и дурачились так же исправно, как дурнушка орудует притираниями, помадами и румянами, скрывая свое непривлекательное лицо под нарисованным на нем ликом неземной красоты. Что поделаешь - всем троим, наподобие упомянутой дурнушки, было что прятать.
Малыш Лорио прятал разочарование - а возможно, и обиду. Старший братец на пару с другом поиздевались над ним вволю. В первый же день обучения верховой езде, когда Лорио только руку протянул к поводьям, замирая от счастья, Сабиан их тут же перехватил - дескать, они тебе покуда без надобности, ногами сперва держаться научись. А Альбин еще и добавил: "Правильно. А теперь - руки за спину. Потянешься к поводьям - свяжу". Унижение-то какое! И что за мордочку скорчил Лорито... совершенно зря, между прочим. Они с Сабианом все сделали правильно. И разве не гонял их Амр по Борраске наперегонки со связанными за спиной руками - иной раз и без седла? Начинающему поводья только мешают, говорил он. А в жизни может случиться что угодно - например, в плен возьмут, руки за спину заломят... будете спорить? Нет, они никогда не спорили - особенно Альбин, потому что это был его единственный шанс хоть изредка перегнать Сабиана. У Сабиана невероятно чуткие руки - таких у Альбина не будет никогда, хоть он всю жизнь проведи, не слезая с седла - но вот без седла и поводьев у него отчего-то получается лучше. Он долго рассказывал об этом Лорио, и даже сумел убедить - а на шестой день обида вспыхнула снова, потому что поводья ему дали в руки, а пользоваться ими запретили. Привыкай, дескать, что они у тебя в руках, но дергать не вздумай. Рано тебе покуда. Теперь же, когда до Кабитэлы оставался день пути, Лорито мужественно делал вид, что такое обращение его ничуть не обижает, а сам нет-нет, а косился то на старшего брата, гнусного мучителя и издевателя, то на Сабиана, оказавшегося ничуть не лучше, а вовсе даже наоборот.
Сабиану тоже было что прятать. Двухнедельная размолвка с Альбиной измучила его вконец. Гордость его была задета очень глубоко - а может, и не только гордость... иначе он давно избрал бы мишенью для своих ехидных шуточек именно эту размолвку, а заодно и благородную эорию Альбину. Между тем ехидничал Сабиан над чем угодно, только не над Альбиной - а это был дурной знак. И ведь ничем тут нельзя помочь, вот что скверно! Почему, ну почему люди намеренно усложняют себе жизнь? Зачем мучают попусту себя и друг друга? Зачем петляют и рыскают в поисках окольных путей? Ведь жизнь - штука простая и прямая, как меч, как Данарская дорога... дорога в Кабитэлу.
Всякий раз при мысли о дороге в Кабитэлу у Альбина начинало тоскливо ныть в груди - потому он и дурачился напропалую, скрывая странную беспричинную тоску. До сих пор ему вопреки всякой очевидности едва ли не казалось, что в конце этой дороги, как любой другой прежде, все равно окажется Борраска - ведь он всегда туда возвращался. До сих пор - но не теперь, когда ветер уже доносит запах роз. Розовые плантации вдоль Данарской дороги, Лорито о них рассказывал с таким упоением - ведь они так прекрасны! Розовое масло потребно не только для духов, но и для церковных благовоний... можно подумать, ими на тысячелетия впрок запасаются! Розы, всюду розы, всюду из сладкий аромат... Борраска всегда встречала Альбина из отлучки запахом полевых трав... даже если глаза закрыть, уже не вообразишь, что выехал на охоту в окрестностях Борраски - слишком навязчиво пахнет розами... я никогда больше не увижу Борраску, не вдохну аромат прогретой солнцем луговой травы... никогда... дорога заканчивается не в Борраске, а в Кабитэле.
Альбин и сам не мог бы сказать, почему сладость благоухания роз наполяет его горечью уверенности - " возврата в Борраску не будет". Но именно так оно и было. Данарская дорога, прямая, как жизнь, как меч, имела лишь одно острие - Кабитэлу.
... Лорио обиженно покосился на брата, преувеличенно горделиво задрал подбородок, но смолчал.
- Согласен, - кивнул и Сабиан в ответ на просивяший недоверчивым счастьем взгляд Лорио. - За оставшийся нам день дороги испортить себе руки ты уже просто не успеешь.
Аселлио Онза, легат Статорского Императорского легиона встретил Лорио Борраску – легендарного стратега, Повелителя Ветра, и, заодно, – дядюшку Лорио – в четверти пасаданы от Орбианы. Вслед за племянником, чуть в отдалении, на породистом жеребце к кавалькаде Повелителя Ветров подъехал… Нет, не подъехал, а скорее подтащился немолодой тучный кавалларий в богатых одеждах и с лицом, на которым крупными знаками было написано непередаваемое счастье…
При виде каваллария Лорио что-то невразумительно буркнул и кивнул конюху. С «бездельниками», к коим, по мнению Стратега Борраски, относились все мужчины, считающие меч лишь элементом парадного одеяния, Лорио никогда бы не стал разговаривать, сидя в дорожной повозке.
Статорский легат склонил голову перед Повелителем Ветра и произнес:
Префект Орбианы, казалось, только и ждал ритуальной фразы. Племяннику Лорио больше не удалось вставить ни слова – кавалларий, цветисто украшая каждую фразу выражениями, свидетельствующие о его крайней радости, великом счастье и о чем-то еще, обрушил на головы семейства Повелителя Ветров целый водопад слов. Беатриса поняла лишь общее – то, что величайшая честь и удовольствие, доставленное ничтожному провинциальному городишке визитом легендарного, известнейшего… и прочая Лорио Борраски, повелителя Ветров; а также его семейства (от описания своей собственной красоты, благонравия и прочих добродетелей Беатриса лишь поморщилась), достойны Величайшего приема, а не того убогого подобия достойной встречи, что могут предложить скромные обидатели вверенного ему, префекту, города…
Кажется, музыкой и танцами эория Беатриса насладится не сможет. По причине почти непереносимой мигрени. И мигрень эта начнется точно к явлению музыкантов и танцовщиц в дом…
… - я буду счастлив принимать семью Повелителя Ветров в своем скромном доме…
- Благодарю за столь щедрое приглашение, но мы остановимся в доме эория Асселио. Стратегу Золотой Империи есть, что обсудить с легатом. – Голос Лорио был негромок, но Беатриса не могла припомнить ни одного случая, когда Стратега Борраску хоть кто-то «не услышал». Похоже, что и за Повелителя Ветров на торжественном чествовании оного Повелителя будет отдуваться свита.
- Но дом легата меньше… Офицеры… Солдаты… Ваша свита… - проблеял префект.
- Половина свиты проследует в Кабитэлу после недолгой остановки, – твердо заявила Беатриса. – А для супруги и детей Стратега Борраски оказаться в обществе легионеров – незазорно!
И попробовал бы профект не согласиться!
Не попробовал.
Похудевший на глазах кавалларий уже менее уверенно пробормотал что-то о высокой чести, и, испросив у Повелителя Ветров позволения удалиться (Лорио ответил едва заметным кивком), покинул блестящее общество.
Семейство Борраска в полном остолбенении воззрилось в безжалостные небеса, допустившие подобное злосчастье.
- Отвратительно! - со свойственной ей прямотой высказала общую точку зрения Альбина. - Устраивать прием для людей, которые валятся с ног от усталости!
- Ну, что ты хочешь - провинция! - пренебрежительно молвил Лорито.
Альбин прикусил улыбку. Похоже, для ревностного жителя столицы Лорио-младшего все, что находятся хотя бы в дне пути от Кабитэлы - глухая провинция, о которой и говорить-то не стоит.
- Главное, что деваться от этого действительно некуда, - вздохнула эория Беатриса.
- Вот еще! - фыркнул Альбин. - Я бы девался запросто. - Он обернулся к Сабиану. - Спорим, я мог так спрятаться, что вы бы мне нипочем не нашли.
Вопреки ожиданию, Сабиан не только не поддел Альбина в ответ, но даже не ухмыльнулся.
- Дурацкая шутка! - отрезала Альбина.
- А кто тебе сказал, что я шучу? - возразил Альбин. - Я серьезно.
- Альбин, ты с ума сошел! - благоговейно выдохнул Лорито. Глаза его сияли.
- Ну и что? - пожал плечами Альбин. - Выиграть-то я намерен в любом случае - сумасшедший я или нет.
- Альбин, что за глупые выходки? - возмутилась Беатриса. - Я запрещаю!
- Потому что боитесь проиграть спор, матушка? - невинно осведомился Альбин.
Благородная эория Беатриса сперва поджала губы, но все же не смогла устоять и улыбнулась.
- По-твоему, я тоже боюсь проиграть? - нахмурился отец.
- Безусловно! - еще более невинным тоном заверил его Альбин. Шутка начинала становиться рискованной - а значит, тем более привлекательной.
Вечер наступил как-то сразу и даже немного неожиданно. Привыкший уже к привалам на природе Сабиан с некоторым недоумением следил за суетой, начавшейся, как только они въехали под украшенную искусной резьбой арку ворот.
Огромная вилла легата Императорского статорского легиона казалась тесной из-за обилия сновавших туда-сюда слуг, солдат, людей из свиты гостей и самих гостей.
Кто принимал решение завернуть в Орбиану, Сабиан не представлял, но вот кто проявил недюжинную фантазию и устроил им, усталым с дороги, полный вечер "развлечений" - того следовало бы удавить во младенчестве.
Что и говорить - известие о гостях распространилось по городку мгновенно, и на свет повыползли курьезнейшие экземпляры провинциального общества. Их привлекательную компанию высокие гости оценили по достоинству - Повелитель Ветров ушел обсуждать былые подвиги, а его супруга, истинная эория Беатриса Борраска, элегантно сослалась на внезапно одолевшую ее мигрень и больше не появилась в общих залах.
И их легко можно было понять. Музыканты были удручающими, от последовавших танцовщиц хотелось выть, как собака на кладбище, живые картины, разыгранные за этим - куда ни шло, но беседы, песни, шарады и прочее окончательно раздавили Сабиана.
Поначалу он думал разыскать Альбина - и не то чтобы ему так хотелось получить "один ответ" - он знал, что если дело станет серьезным, Бин расскажет сам и без вопросов, коли уж на то пошло. И с большей вероятностью именно ему, Сабиану, а не кому-то еще.
В другое время их вечное дружеское соревнование подтолкнуло бы принять правила и поиграть. Он прекрасно знал, что Альбин еще азартнее его, и сделает все, чтобы спрятаться так, чтобы было не найти - не за выигрыш даже, а из принципа, и из такого же принципа стал искать бы друга сам Сабиан.
Но сейчас почему-то было не до споров о том, чья правота правее, и чья принципиальность принципиальнее.
Хотя почему "почему-то"? Причина была ему прекрасно известна - а отсюда даже виден был край нарядной накидки этой самой причины.
Альбиан - это разумеется была она - делала вид, что крайне увлечена особенностями местной общественной жизни... Вокруг нее толпились какие-то очередные обормоты "с повышенным жалованием" и от этого становилось и вовсе тошно.
Она с ним так не разговаривала, словно бы вообще не замечала, и Сабиан ужасно устал от их ссоры. Ему хотелось подойти и поговорить, но он знал, что толку не будет - если уж мириться, то только ждать, пока сама подойдет. Ну что ж - если у нее до сих пор не хватало сил смирить свою гордость - у него они найдутся ждать еще столько, сколько ей будет нужно.
Он не представлял, куда бы себя деть, поскольку торчать в залах или на галерее "с обществом" было невыносимо. Сабиан вышел в перистиль и окинул взглядом спускавшийся к реке сад: высаженные вдоль дома мальвы и еще какие-то большие желтые цветы источали невообразимо сладкий аромат, от которого хотелось влезть с головой в мраморный фонтанчик и сидеть там, не вылезая. Темные кроны деревьев четко рисовались на сине-сереневом небе, на котором уже загорались первые звезды, но шума листвы было не слышно за голосами, доносящимися из дома...
Что же, оставалось одно - тактическое отступление, иначе еще немного этого кошмарного приема в их честь - и Сабиан бы точно не выдержал соблазна утопиться в фонтане.
В глубине сада было тихо и пустынно, светильники, расставленные среди зелени и скульптур, слабо освещали разве что свои кованые подставки. Посыпанная песком дорожка уводила вдаль, к светлому прорыву в деревьях, к реке и белеющему портику с высокой колоннадой.
Сабиан свернул к укромной беседке, устроился на перилах и с наслаждением выдохнул.
-«Наконец-то можно свободно вздохнуть»-- подумала я, почти бегом двигаясь вглубь сада.
Редкие светильники с трудом освещали узкую дорожку и ппримостившуююся у самой стены беседку. В начале она показалась мне пустой, но потом я увидела, что в ней кто-то сидит.
Отблеск факела упал на лицо, и я узнала Сабиана. По всей видимости он меня не услышал. Вначале я хотела повернуться и уйти, но что-то меня удержало.
Я засмотрелась на его лицо, по которому скользили тени. И чем дольше я смотрела, тем сильнее я понимала, что мысли о его измене с Эгиной не вызывают у меня абсолютно никакого гнева.
«Я его по прежнему люблю»--пришлось признаться мне самой себе.
«И мне совсем не хочется терять его из-за гулящей девки!»
- Наверное все станет совсем по-другому? - сказала я, направляясь к Сабиану
- Думаю, что по крайней мере в отношении некоторых вещей, все будет только так, как ты сама того захочешь, - ответил он, не поднимая головы. - Добрый вечер, Бина.
- Я говорю, что с завтрашнего дня, мне действительно прийдется превратится в «истиную эорию»?
- Ты хочешь этого?
- Абсолютно не хочу! – я подошла к нему совсем близко - Но по-моему меня никто не спрашивает, — грустно прошептала я.
Сабиан улыбнулся -- Не так. Тебя могу заставить изображать истинную эорию. Но быть ты можешь только собой. И если честно... - он встал, на секунду смущенно замялся.
«Наверное сейчас станет оправдываться» - спохватилась я
Но Сабиан только молча улыбнулся ей, вглядываясь в лицо девушки.
- Бина, послушай, пожалуйста...
Я закрыла ему рот рукой
- Не надо. Больше ничего не надо говорить, — я прижалась лицом к его груди и заплакала
- Хорошо. - Сабиан крепко обнял меня одной р, нежно гладя по голове - Ты только не плачь, Бина.
Я подняла голову и посмотрела на него сквозь слезы.
- Мне просто очень хочется плакать...
Он молчал, просто прижимая меня к себе. Слова были не нужны сейчас никому.
Через несколько минут он заглянул мне в лицо:
- Альбина Борраска, Вы меня слышите? С сегодняшнего дня, я, Сабиан Эррино, клянусь - что бы ни случилось, я никогда не назову Вас "истинная эория". Вы принимаете мою клятву? — Я почувствовала, что он улыбается.
-Правда? Никогда-никогда? – несмотря на то, что на душе у меня только что было совсем паршиво, я не смогла не улыбнуться ему в ответ.
- Вы не верите моей клятве? - от рассмеялся.
- Спасибо, — я обняла его за шею, - ты настоящий друг. А благородство заслуживает награды, я уве...
...«рена. Абсолютно невозможно одновременно целоваться и разговаривать. »...
Ускользнуть с приема оказалось до крайности легко - Альбин просто-напросто заявил, что должен проведать матушку, страдающую от мигрени. И ведь действительно проведал. Страдания благородной эории были самыми что ни на есть доподлинными - с той минуты, как она сообразила, что лежать, терзаясь мигренью, и отлавливать своего неблагоразумного отпрыска одновременно никак невозможно: никто не поймет, что у мигрени могут быть и такие проявления.
- Ладно, - великодушно заявил Альбин. - Наш с тобой уговор я тогда с пари снимаю, а то нечестно получится.
- Можно подумать, тебе для того, чтобы безобразничать и впредь, нужен какой-то уговор, - вздохнула эория Беатриса. - Что у тебя там такое?
- Совершенно не нужен, - согласился Альбин. - Это медовые булочки. Не голодать же вам, матушка. А здешние принести не догадаются. Разве кто поймет, какой зверский аппетит бывает при мигрени?
Он выложил перед матушкой припасенные им булочки, заговорщически подмигнул ей и отправился исполнять условия пари.
Скрыться оказалось куда проще, чем предполагали его противники по пари - в всяком случае, Альбину. У него всегда был талант очаровывать слуг и солдат - вот когда этот талант пригодился! Ну как не помочь симпатичному юному благородному эорию выиграть пари - особенно у строгих родителей? Ну, а дальше все пошло как по маслу. Кто смотрит на СЛУГ? Кто их считает? Кто обратит внмание, больше их стало или меньше? Главным было не оставаться подолгу в одной роли. Альбин это понимал - и за время приемы успел сменить роли несколько раз. Он стоял в карауле - в парадном шлеме с невероятно пышным султаном и такими неимоверными нащечниками, что отец родной не узнает... Лорио его и не узнал, хоть и прошел мимо дважды. Он прислуживал за столом - даже у знаменитого на все Золотые Земли стратега нет глаз на затылке, а оборачиваться, чтобы невесть зачем воззриться на слугу, стоящего за спиной и ловко подливающего вино в кубок, не станет никто. Верхом наглости было решение присоединиться под конец к актерам, исполняющим для услаждения благородного собрания какую-то исключительно заунывную мерзость. Оказалось, именно это решение и было наиболее тактически выгодным: актеры играли настолько скверно, что на них не смотрел и вообще НИКТО. Гости и хозяева дома тактично отводили глаза от этого позорища - а Альбин веселился напропалую.
Однако устал он от этого веселья так, словно тащил повозку с матерью и сестрой от самой Борраски собственноручно. В конце концов, если он выйдет в сад и просто-напросто заберется на дерево, условия пари он этим не нарушит... а лазить по деревьям в поисках юного благородного эория навряд ли кто догадается. Забравшись на особо длинную и раскидистую толстую ветку,, Альбин устало прислонился головой к шершавому прохладному стволу и вздохнул.
Отсюда, с дерева, ему было отлично видно то, что не предназначалось для его глаз. Сначала он хотел было спрыгнуть с ветки и скрыться - не хватало еще за ближайшим другом и единственной сестрой подглядывать! - но события развивались слишком стремительно. Ай да Альбина! Надо же - Бину казалось в последнее время, что сестрица думает только о себе, а оказалось... нет, честное слово, ну как же хорошо все получилось. И само собой - Альбин для того только и ввязался в дурацкое пари, чтобы заставить сестру помириться с Сабианом, а примирение состоялось без всякого постороннего вмешательства.
Что ж, тем лучше. Кто знает, что взбредет Альбине в голову завтра или послезавтра - а у Альбина будет на этот случай в запасе честно выспоренное желание.
Ну-ка... а это еще как понимать прикажете?!
Альбин спрыгнул с ветки как раз вовремя, чтобы одной рукой зажать Лорито рот, а другой ухватить за шиворот.
- Ты что тут делаешь? - сердито спросил Альбин братишку, как только утащил его на безопасное расстояние.
- Альбин! - обрадовался тот. - А я тебя поймал!
- Положим, это я тебя поймал, - строго поправил его Альбин. - Что это за безобразие? Как не стыдно подглядывать и мешать людям мириться!
Лорио-младший преувеличенно вздохнул и сокрушенно опустил голову... что-то это Альбину напоминало, и сильно.
- И нечего с меня пример брать! - Альбин совершенно правильно понял, откуда что взялось. - Нечего подражать всяким глупостям! Ты бы лучше от меня чему хорошему поучился.
- Так я и учусь, - парировал Лорито. - Ты ведь мне уроки фехтования проспорил.
- Нет уж, - возразил Альбин, - это ТЫ мне их проспорил. И фехтовать я с тобой буду. Каждый день. Верхом ездить, кстати, тоже.
- В Кабитэле верхом нельзя, - напомнил Лорито.
- Так не в самой Кабитэле, а за городом, - ответил Альбин. - Каждый день. Иначе ты все забудешь. Так нельзя - сын великого стратега, и не умеет ни верхом, ни с мечом... стыдобища. Лорито, так и в самом деле нельзя. Неужели ты не понимаешь - случись что со мной, и ты наследуешь Борраску!
- Бин, - очень серьезно произнес Лорито. - Пусть с тобой ничего не случится, ладно?
- Постараюсь, - усмехнулся Альбин. - Но вот наверняка обещать не могу. Со мной всегда что-нибудь случается.
- Вот уж нет! - запротестовал Лорито. - Это ты всегда с чем-нибудь случаешься - да так, что это самое что-нибудь потом просто опомниться не может!
8 день месяца осенних ветров. Орбиана. Позднее утро.
Беатриса еще раз мельком взглянула на остатки свиты Повелителя Ветров и слегка прикусила губу, стараясь скрыть неуместную улыбку. Разумеется, в отличие от слуг, уже третий час собирающих остатки обоза, благородные эосты не могли себе позволить бранных слов и неуместных выражений. Они лишь слегка морщили лбы в благородном страдании. Видимо, мигрень – чрезвычайно заразная болезнь, а о том, что медовые булочки – лучшее лекарство от этой болезни, - были осведомлены немногие. К примеру, благородная эория Беатриса, узнавшая об этом поразительном средстве благодаря чуткой сыновней заботой эредара Альбина.
Мальчик добр и честен. Потрясающе честен. Это было бы прекрасно… оставайся он в Гальтарах. И это опасно в столице. Это смертельно опасно в столице – Альбин не только честен, но еще при этом откровенен! А как можно чудовищно использовать доброту, честность и откровенность… К сожалению, ей это слишком хорошо известно.
Поздно кусать локти и терзать себя воспоминаниями. Надо успеть исправить то, что еще можно исправить. Пока жив Лорио…
Ушедшие боги! Все эти годы её муж был для нее гальтарской стеной, за которой Беатрису и детей не достала бы ни одна изначальная тварь. И она старалась отплатить Лорио, чем могла – заботой, помощью, привязанностью, наверное даже любовью… Но годы никого не делают моложе. Никто не посмеет назвать стратега Борраску дряхлым стариком, но морщинки под глазами и седина на висках с каждым годом все заметнее.
- Прекрасно, - улыбнулась в ответ Беатриса, - ваше лекарство, сын мой, очень мне помогло. Доброе утро, Альбин.
Говоря откровенно, утро наступило уже давно... Но и ночь после великого провинциального приема, устроенного в честь Лорио Барраски с семейством, наступила только к рассвету. И лишь к полудню кавалькада Повелителя Ветров была готова к выезду из Орбианы.
Странное время, когда день еще и не собирается завершаться, а небо уже вечереет. Высокое чистое небо, не ярко-синее летнее или блекло-голубое зимнее, а именно звенящее от своей прохлады, с редкими белыми точками первых звезд. Сабиан запрокинул голову, расслабленно придерживая поводья.
Уже с полчаса кавалькада Повелителей Ветров «подъезжала» к столице. Они ехали медленно, фактически тащились шагом – такое ощущение, что никому не хотелось все-таки добраться до ворот. Конечно, это было нелепо, но отчего-то все красоты Кабитэлы оставляли Сабиана равнодушным. Город был безусловно величественным, мощным, живописным даже, как мог бы сказать какой-нибудь ценитель пейзажных фресок… Но для юноши он все равно оставался чужим, да и ко всему прочему еще и слишком напоминал эту самую фреску… Было странно сознавать, что весь он: новые роскошные дворцы, усадьбы, широкие улицы – все было слишком правильным и каким-то декоративным.
Конечно, пока они ехали, Сабиан видел и высокий вал, окружающий город, и цитадель с ее светлыми башнями, но, во-первых, как писал Мугира аш Даул, в мире не существует крепостей неприступных и…
Сабиан вдруг поймал себя на мысли, что размышления его принимают какой-то совсем непатриотический оборот: проблема взятия штурмом столицы собственной родины.. Гм, раньше он не замечал за собой подобных теоретических изысканий.
Дорога шла под откос, из-за вала можно было разглядеть крыши домов, зелень парков, какие-то арки, колонны. Да, Кабитэла, безо всякого сомнения, была красивым городом. И чувствовалось, что столица все еще достраивается, мимо их кавалькады постоянно сновали какие-то повозки, груженые бревнами, каменными блоками, кирпичами, частями колонн…
Какая-то суетность чувствовалась во всем, и чем ближе они подъезжали, тем беспокойнее становилась обстановка.
Наверное тому, кто прожил здесь всю жизнь, все это и казалось бы привычным, но Сабиан видел Кабитэлу впервые, и он не сказал бы, что оная Кабитэла вызвала у него восторг.
Возможно, все дело было в открывающихся лично для него перспективах. Конечно, армия - это прекрасно, особенно учитывая, что Сабиану более прочих «грозил» статорский легион. Но все таки… В какой-то степени он предпочел бы остаться дома…
Стоп. Какое «дома»? Его нынешний дом – вон там, впереди, за высокой аркой массивных ворот. К тому же минутная печаль ушла, и будущее снова окрасилось радужными красками.
Да, какой-то легкий привкус необратимости все же присутствовал, но все рано или поздно меняется, и если цепляться за прошлое – можно никуда и не прийти, а вечно топтаться на перекрестке.
И все таки столичная жизнь представлялась Сабиану не очень.. гм… правильной. По крайней мере, если большая часть жителей Кабитэлы ведет себя так же, как свита (по милости Анэма и эории Беатрисы уменьшившаяся наполовину), то делать нормальному человеку в столице, в общем-то, нечего.
-
-
13.01.2005 в 19:07Альбин
Осеннее солнце пригревало в меру, легкий осенний ветерок холодил щеки в меру - день выдался погожий и безоблачный, как улыбки Лорито, Сабиана и Альбина. Трое юношей шутили и дурачились так же исправно, как дурнушка орудует притираниями, помадами и румянами, скрывая свое непривлекательное лицо под нарисованным на нем ликом неземной красоты. Что поделаешь - всем троим, наподобие упомянутой дурнушки, было что прятать.
Малыш Лорио прятал разочарование - а возможно, и обиду. Старший братец на пару с другом поиздевались над ним вволю. В первый же день обучения верховой езде, когда Лорио только руку протянул к поводьям, замирая от счастья, Сабиан их тут же перехватил - дескать, они тебе покуда без надобности, ногами сперва держаться научись. А Альбин еще и добавил: "Правильно. А теперь - руки за спину. Потянешься к поводьям - свяжу". Унижение-то какое! И что за мордочку скорчил Лорито... совершенно зря, между прочим. Они с Сабианом все сделали правильно. И разве не гонял их Амр по Борраске наперегонки со связанными за спиной руками - иной раз и без седла? Начинающему поводья только мешают, говорил он. А в жизни может случиться что угодно - например, в плен возьмут, руки за спину заломят... будете спорить? Нет, они никогда не спорили - особенно Альбин, потому что это был его единственный шанс хоть изредка перегнать Сабиана. У Сабиана невероятно чуткие руки - таких у Альбина не будет никогда, хоть он всю жизнь проведи, не слезая с седла - но вот без седла и поводьев у него отчего-то получается лучше. Он долго рассказывал об этом Лорио, и даже сумел убедить - а на шестой день обида вспыхнула снова, потому что поводья ему дали в руки, а пользоваться ими запретили. Привыкай, дескать, что они у тебя в руках, но дергать не вздумай. Рано тебе покуда. Теперь же, когда до Кабитэлы оставался день пути, Лорито мужественно делал вид, что такое обращение его ничуть не обижает, а сам нет-нет, а косился то на старшего брата, гнусного мучителя и издевателя, то на Сабиана, оказавшегося ничуть не лучше, а вовсе даже наоборот.
Сабиану тоже было что прятать. Двухнедельная размолвка с Альбиной измучила его вконец. Гордость его была задета очень глубоко - а может, и не только гордость... иначе он давно избрал бы мишенью для своих ехидных шуточек именно эту размолвку, а заодно и благородную эорию Альбину. Между тем ехидничал Сабиан над чем угодно, только не над Альбиной - а это был дурной знак. И ведь ничем тут нельзя помочь, вот что скверно! Почему, ну почему люди намеренно усложняют себе жизнь? Зачем мучают попусту себя и друг друга? Зачем петляют и рыскают в поисках окольных путей? Ведь жизнь - штука простая и прямая, как меч, как Данарская дорога... дорога в Кабитэлу.
Всякий раз при мысли о дороге в Кабитэлу у Альбина начинало тоскливо ныть в груди - потому он и дурачился напропалую, скрывая странную беспричинную тоску. До сих пор ему вопреки всякой очевидности едва ли не казалось, что в конце этой дороги, как любой другой прежде, все равно окажется Борраска - ведь он всегда туда возвращался. До сих пор - но не теперь, когда ветер уже доносит запах роз. Розовые плантации вдоль Данарской дороги, Лорито о них рассказывал с таким упоением - ведь они так прекрасны! Розовое масло потребно не только для духов, но и для церковных благовоний... можно подумать, ими на тысячелетия впрок запасаются! Розы, всюду розы, всюду из сладкий аромат... Борраска всегда встречала Альбина из отлучки запахом полевых трав... даже если глаза закрыть, уже не вообразишь, что выехал на охоту в окрестностях Борраски - слишком навязчиво пахнет розами... я никогда больше не увижу Борраску, не вдохну аромат прогретой солнцем луговой травы... никогда... дорога заканчивается не в Борраске, а в Кабитэле.
Альбин и сам не мог бы сказать, почему сладость благоухания роз наполяет его горечью уверенности - " возврата в Борраску не будет". Но именно так оно и было. Данарская дорога, прямая, как жизнь, как меч, имела лишь одно острие - Кабитэлу.
... Лорио обиженно покосился на брата, преувеличенно горделиво задрал подбородок, но смолчал.
- Ладно уж, - засмеялся Альбин. - Можешь пользоваться поводьями. Разрешаю.
- Согласен, - кивнул и Сабиан в ответ на просивяший недоверчивым счастьем взгляд Лорио. - За оставшийся нам день дороги испортить себе руки ты уже просто не успеешь.
-
-
15.01.2005 в 00:05Начало.
Данарская дорога. Окрестности Орбианы.
Аселлио Онза, легат Статорского Императорского легиона встретил Лорио Борраску – легендарного стратега, Повелителя Ветра, и, заодно, – дядюшку Лорио – в четверти пасаданы от Орбианы. Вслед за племянником, чуть в отдалении, на породистом жеребце к кавалькаде Повелителя Ветров подъехал… Нет, не подъехал, а скорее подтащился немолодой тучный кавалларий в богатых одеждах и с лицом, на которым крупными знаками было написано непередаваемое счастье…
При виде каваллария Лорио что-то невразумительно буркнул и кивнул конюху. С «бездельниками», к коим, по мнению Стратега Борраски, относились все мужчины, считающие меч лишь элементом парадного одеяния, Лорио никогда бы не стал разговаривать, сидя в дорожной повозке.
Статорский легат склонил голову перед Повелителем Ветра и произнес:
- Мой Стратег, позвольте представить вам Орбианского префекта…
Префект Орбианы, казалось, только и ждал ритуальной фразы. Племяннику Лорио больше не удалось вставить ни слова – кавалларий, цветисто украшая каждую фразу выражениями, свидетельствующие о его крайней радости, великом счастье и о чем-то еще, обрушил на головы семейства Повелителя Ветров целый водопад слов. Беатриса поняла лишь общее – то, что величайшая честь и удовольствие, доставленное ничтожному провинциальному городишке визитом легендарного, известнейшего… и прочая Лорио Борраски, повелителя Ветров; а также его семейства (от описания своей собственной красоты, благонравия и прочих добродетелей Беатриса лишь поморщилась), достойны Величайшего приема, а не того убогого подобия достойной встречи, что могут предложить скромные обидатели вверенного ему, префекту, города…
Что?
Торжественная встреча?
Вечером дня, проведенного в дороге?
- Музыканты, танцовщицы… - морискиилой заливался префект.
Кажется, музыкой и танцами эория Беатриса насладится не сможет. По причине почти непереносимой мигрени. И мигрень эта начнется точно к явлению музыкантов и танцовщиц в дом…
… - я буду счастлив принимать семью Повелителя Ветров в своем скромном доме…
- Благодарю за столь щедрое приглашение, но мы остановимся в доме эория Асселио. Стратегу Золотой Империи есть, что обсудить с легатом. – Голос Лорио был негромок, но Беатриса не могла припомнить ни одного случая, когда Стратега Борраску хоть кто-то «не услышал». Похоже, что и за Повелителя Ветров на торжественном чествовании оного Повелителя будет отдуваться свита.
- Но дом легата меньше… Офицеры… Солдаты… Ваша свита… - проблеял префект.
- Половина свиты проследует в Кабитэлу после недолгой остановки, – твердо заявила Беатриса. – А для супруги и детей Стратега Борраски оказаться в обществе легионеров – незазорно!
И попробовал бы профект не согласиться!
Не попробовал.
Похудевший на глазах кавалларий уже менее уверенно пробормотал что-то о высокой чести, и, испросив у Повелителя Ветров позволения удалиться (Лорио ответил едва заметным кивком), покинул блестящее общество.
-
-
15.01.2005 в 14:06Семейство Борраска в полном остолбенении воззрилось в безжалостные небеса, допустившие подобное злосчастье.
- Отвратительно! - со свойственной ей прямотой высказала общую точку зрения Альбина. - Устраивать прием для людей, которые валятся с ног от усталости!
- Ну, что ты хочешь - провинция! - пренебрежительно молвил Лорито.
Альбин прикусил улыбку. Похоже, для ревностного жителя столицы Лорио-младшего все, что находятся хотя бы в дне пути от Кабитэлы - глухая провинция, о которой и говорить-то не стоит.
- Главное, что деваться от этого действительно некуда, - вздохнула эория Беатриса.
- Вот еще! - фыркнул Альбин. - Я бы девался запросто. - Он обернулся к Сабиану. - Спорим, я мог так спрятаться, что вы бы мне нипочем не нашли.
Вопреки ожиданию, Сабиан не только не поддел Альбина в ответ, но даже не ухмыльнулся.
- Дурацкая шутка! - отрезала Альбина.
- А кто тебе сказал, что я шучу? - возразил Альбин. - Я серьезно.
- Альбин, ты с ума сошел! - благоговейно выдохнул Лорито. Глаза его сияли.
- Ну и что? - пожал плечами Альбин. - Выиграть-то я намерен в любом случае - сумасшедший я или нет.
- Альбин, что за глупые выходки? - возмутилась Беатриса. - Я запрещаю!
- Потому что боитесь проиграть спор, матушка? - невинно осведомился Альбин.
Благородная эория Беатриса сперва поджала губы, но все же не смогла устоять и улыбнулась.
- По-твоему, я тоже боюсь проиграть? - нахмурился отец.
- Безусловно! - еще более невинным тоном заверил его Альбин. Шутка начинала становиться рискованной - а значит, тем более привлекательной.
- Ты надеешься перехитрить величайшего стратега Золотых Земель? - поинтересовалась матушка.
- Я знаю, что отец - лучший стратег Золотых Земель, - безмятежно ответил Альбин. - Зато я - непревзойденный тактик.
- Наглец ты непревзойденный! - расхохотался Лорио-старший. - Я гляжу, тебе в Борраске больно много воли давали.
- Насколько я знаю отца, - заметил Лорито, - это значит, что пари принимается.
Лорио-старший пресерьезнейшим образом кивнул.
На такой результат Альбин, по правде говоря, не рассчитывал, но отступать было поздно.
- На что спорим? - как можно небрежнее поинтересовался он.
- Ты раз и навсегда перестанешь лезть в мою жизнь, - немедленно откликнулась Альбина.
Надеешься выиграть, сестренка?
- Принято.
- Ответишь мне на один вопрос, - подмигнул Сабиан.
Да хоть на десять! Сабиану можно доверить любую тайну - с ним она и умрет.
- Принято, - кивнул Альбин.
- Будешь учить меня фехтованию, - потребовал Лорито.
История с верховой ездой тебя ничему не научила, малыш? Похоже, только верховой езде...
- Э, нет! - расхохотался Альбин. - Фехтованию я тебя буду учить, если ты ПРОИГРАЕШЬ. Впрочем... свои уроки ты получишь в любом случае. Принято.
- Раз и навсегда прекратишь врать, - жестко произнес великий стратег.
Если учесть, что Альбин и так не врет, требование не из тяжких.
- Принято.
- И будешь вести себя, как положено благородному эорию, - заключила матушка.
Только этого не хватало! Нет, проигрывать нельзя - ни за что!
- Принято, - помолчав немного, кивнул Альбин. - А как насчет вашего проигрыша?
- Мы тебе назначали, - предложил Сабиан, - назначь и ты нам. Это будет справедливо.
- Действительно, - согласился Альбин. - Значит, так. Ты частенько мной командуешь - на том основании, что ты старше...
- И обычно бываю прав, - ехидно заметил Сабиан.
- Обычно? - в тон ему подхватил Альбин. - Не обычно, а всегда. Но это не имеет значения. Один раз будет наоборот - я велю, а ты подчинишься.
- Могу себе представить, что тебе придет в голову велеть, - хмыкнул Сабиан. - Ладно. Принято.
Можешь? Едва ли, Сабиан. Альбин и сам не может - где уж тебе.
- Бина - с тебя одно желание.
- Принято, - неохотно ответила сестра.
Интересно, догадалась Альбина или нет, о каком желании идет речь? Как ни странно, похоже, что нет.
- Одно желание, - заявил Альбин, повернувшись к отцу, и уточнил: - В разумных пределах.
- Хотел бы я знать, какие пределы ты полагаешь разумными, - усмехнулся стратег. - Принято.
- И вести себя я буду, как подобает мне, а не какому-то там эорию. - В глазах Альбина плясали смешинки.
- Похоже, вести себя таким образом ты будешь в любом случае, - вздохнула матушка. - Принято.
- А ты получишь свои уроки, - заключил Альбин.
- Принято! - отозвался Лорито. - Но с условием - из дома и сада не выходить.
Можно подумать, Альбин собирался выигрывать настолько бездарным способом.
- Тогда и у меня есть условие, - заявил Альбин. - Метрессу Мегецию на помощь не звать. Потому что она меня точно найдет. У нее талант.
На сей раз хохотали все.
-
-
15.01.2005 в 14:34Вечер наступил как-то сразу и даже немного неожиданно. Привыкший уже к привалам на природе Сабиан с некоторым недоумением следил за суетой, начавшейся, как только они въехали под украшенную искусной резьбой арку ворот.
Огромная вилла легата Императорского статорского легиона казалась тесной из-за обилия сновавших туда-сюда слуг, солдат, людей из свиты гостей и самих гостей.
Кто принимал решение завернуть в Орбиану, Сабиан не представлял, но вот кто проявил недюжинную фантазию и устроил им, усталым с дороги, полный вечер "развлечений" - того следовало бы удавить во младенчестве.
Что и говорить - известие о гостях распространилось по городку мгновенно, и на свет повыползли курьезнейшие экземпляры провинциального общества. Их привлекательную компанию высокие гости оценили по достоинству - Повелитель Ветров ушел обсуждать былые подвиги, а его супруга, истинная эория Беатриса Борраска, элегантно сослалась на внезапно одолевшую ее мигрень и больше не появилась в общих залах.
И их легко можно было понять. Музыканты были удручающими, от последовавших танцовщиц хотелось выть, как собака на кладбище, живые картины, разыгранные за этим - куда ни шло, но беседы, песни, шарады и прочее окончательно раздавили Сабиана.
Поначалу он думал разыскать Альбина - и не то чтобы ему так хотелось получить "один ответ" - он знал, что если дело станет серьезным, Бин расскажет сам и без вопросов, коли уж на то пошло. И с большей вероятностью именно ему, Сабиану, а не кому-то еще.
В другое время их вечное дружеское соревнование подтолкнуло бы принять правила и поиграть. Он прекрасно знал, что Альбин еще азартнее его, и сделает все, чтобы спрятаться так, чтобы было не найти - не за выигрыш даже, а из принципа, и из такого же принципа стал искать бы друга сам Сабиан.
Но сейчас почему-то было не до споров о том, чья правота правее, и чья принципиальность принципиальнее.
Хотя почему "почему-то"? Причина была ему прекрасно известна - а отсюда даже виден был край нарядной накидки этой самой причины.
Альбиан - это разумеется была она - делала вид, что крайне увлечена особенностями местной общественной жизни... Вокруг нее толпились какие-то очередные обормоты "с повышенным жалованием" и от этого становилось и вовсе тошно.
Она с ним так не разговаривала, словно бы вообще не замечала, и Сабиан ужасно устал от их ссоры. Ему хотелось подойти и поговорить, но он знал, что толку не будет - если уж мириться, то только ждать, пока сама подойдет. Ну что ж - если у нее до сих пор не хватало сил смирить свою гордость - у него они найдутся ждать еще столько, сколько ей будет нужно.
Он не представлял, куда бы себя деть, поскольку торчать в залах или на галерее "с обществом" было невыносимо. Сабиан вышел в перистиль и окинул взглядом спускавшийся к реке сад: высаженные вдоль дома мальвы и еще какие-то большие желтые цветы источали невообразимо сладкий аромат, от которого хотелось влезть с головой в мраморный фонтанчик и сидеть там, не вылезая. Темные кроны деревьев четко рисовались на сине-сереневом небе, на котором уже загорались первые звезды, но шума листвы было не слышно за голосами, доносящимися из дома...
Что же, оставалось одно - тактическое отступление, иначе еще немного этого кошмарного приема в их честь - и Сабиан бы точно не выдержал соблазна утопиться в фонтане.
В глубине сада было тихо и пустынно, светильники, расставленные среди зелени и скульптур, слабо освещали разве что свои кованые подставки. Посыпанная песком дорожка уводила вдаль, к светлому прорыву в деревьях, к реке и белеющему портику с высокой колоннадой.
Сабиан свернул к укромной беседке, устроился на перилах и с наслаждением выдохнул.
По крайней мере, здесь было тихо.
-
-
16.01.2005 в 12:52-«Наконец-то можно свободно вздохнуть»-- подумала я, почти бегом двигаясь вглубь сада.
Редкие светильники с трудом освещали узкую дорожку и ппримостившуююся у самой стены беседку. В начале она показалась мне пустой, но потом я увидела, что в ней кто-то сидит.
Отблеск факела упал на лицо, и я узнала Сабиана. По всей видимости он меня не услышал. Вначале я хотела повернуться и уйти, но что-то меня удержало.
Я засмотрелась на его лицо, по которому скользили тени. И чем дольше я смотрела, тем сильнее я понимала, что мысли о его измене с Эгиной не вызывают у меня абсолютно никакого гнева.
«Я его по прежнему люблю»--пришлось признаться мне самой себе.
«И мне совсем не хочется терять его из-за гулящей девки!»
- Наверное все станет совсем по-другому? - сказала я, направляясь к Сабиану
- Думаю, что по крайней мере в отношении некоторых вещей, все будет только так, как ты сама того захочешь, - ответил он, не поднимая головы. - Добрый вечер, Бина.
- Я говорю, что с завтрашнего дня, мне действительно прийдется превратится в «истиную эорию»?
- Ты хочешь этого?
- Абсолютно не хочу! – я подошла к нему совсем близко - Но по-моему меня никто не спрашивает, — грустно прошептала я.
Сабиан улыбнулся -- Не так. Тебя могу заставить изображать истинную эорию. Но быть ты можешь только собой. И если честно... - он встал, на секунду смущенно замялся.
«Наверное сейчас станет оправдываться» - спохватилась я
Но Сабиан только молча улыбнулся ей, вглядываясь в лицо девушки.
- Бина, послушай, пожалуйста...
Я закрыла ему рот рукой
- Не надо. Больше ничего не надо говорить, — я прижалась лицом к его груди и заплакала
- Хорошо. - Сабиан крепко обнял меня одной р, нежно гладя по голове - Ты только не плачь, Бина.
Я подняла голову и посмотрела на него сквозь слезы.
- Мне просто очень хочется плакать...
Он молчал, просто прижимая меня к себе. Слова были не нужны сейчас никому.
Через несколько минут он заглянул мне в лицо:
- Альбина Борраска, Вы меня слышите? С сегодняшнего дня, я, Сабиан Эррино, клянусь - что бы ни случилось, я никогда не назову Вас "истинная эория". Вы принимаете мою клятву? — Я почувствовала, что он улыбается.
-Правда? Никогда-никогда? – несмотря на то, что на душе у меня только что было совсем паршиво, я не смогла не улыбнуться ему в ответ.
- Вы не верите моей клятве? - от рассмеялся.
- Спасибо, — я обняла его за шею, - ты настоящий друг. А благородство заслуживает награды, я уве...
...«рена. Абсолютно невозможно одновременно целоваться и разговаривать. »...
-
-
16.01.2005 в 15:43Ускользнуть с приема оказалось до крайности легко - Альбин просто-напросто заявил, что должен проведать матушку, страдающую от мигрени. И ведь действительно проведал. Страдания благородной эории были самыми что ни на есть доподлинными - с той минуты, как она сообразила, что лежать, терзаясь мигренью, и отлавливать своего неблагоразумного отпрыска одновременно никак невозможно: никто не поймет, что у мигрени могут быть и такие проявления.
- Ладно, - великодушно заявил Альбин. - Наш с тобой уговор я тогда с пари снимаю, а то нечестно получится.
- Можно подумать, тебе для того, чтобы безобразничать и впредь, нужен какой-то уговор, - вздохнула эория Беатриса. - Что у тебя там такое?
- Совершенно не нужен, - согласился Альбин. - Это медовые булочки. Не голодать же вам, матушка. А здешние принести не догадаются. Разве кто поймет, какой зверский аппетит бывает при мигрени?
Он выложил перед матушкой припасенные им булочки, заговорщически подмигнул ей и отправился исполнять условия пари.
Скрыться оказалось куда проще, чем предполагали его противники по пари - в всяком случае, Альбину. У него всегда был талант очаровывать слуг и солдат - вот когда этот талант пригодился! Ну как не помочь симпатичному юному благородному эорию выиграть пари - особенно у строгих родителей? Ну, а дальше все пошло как по маслу. Кто смотрит на СЛУГ? Кто их считает? Кто обратит внмание, больше их стало или меньше? Главным было не оставаться подолгу в одной роли. Альбин это понимал - и за время приемы успел сменить роли несколько раз. Он стоял в карауле - в парадном шлеме с невероятно пышным султаном и такими неимоверными нащечниками, что отец родной не узнает... Лорио его и не узнал, хоть и прошел мимо дважды. Он прислуживал за столом - даже у знаменитого на все Золотые Земли стратега нет глаз на затылке, а оборачиваться, чтобы невесть зачем воззриться на слугу, стоящего за спиной и ловко подливающего вино в кубок, не станет никто. Верхом наглости было решение присоединиться под конец к актерам, исполняющим для услаждения благородного собрания какую-то исключительно заунывную мерзость. Оказалось, именно это решение и было наиболее тактически выгодным: актеры играли настолько скверно, что на них не смотрел и вообще НИКТО. Гости и хозяева дома тактично отводили глаза от этого позорища - а Альбин веселился напропалую.
Однако устал он от этого веселья так, словно тащил повозку с матерью и сестрой от самой Борраски собственноручно. В конце концов, если он выйдет в сад и просто-напросто заберется на дерево, условия пари он этим не нарушит... а лазить по деревьям в поисках юного благородного эория навряд ли кто догадается. Забравшись на особо длинную и раскидистую толстую ветку,, Альбин устало прислонился головой к шершавому прохладному стволу и вздохнул.
Отсюда, с дерева, ему было отлично видно то, что не предназначалось для его глаз. Сначала он хотел было спрыгнуть с ветки и скрыться - не хватало еще за ближайшим другом и единственной сестрой подглядывать! - но события развивались слишком стремительно. Ай да Альбина! Надо же - Бину казалось в последнее время, что сестрица думает только о себе, а оказалось... нет, честное слово, ну как же хорошо все получилось. И само собой - Альбин для того только и ввязался в дурацкое пари, чтобы заставить сестру помириться с Сабианом, а примирение состоялось без всякого постороннего вмешательства.
Что ж, тем лучше. Кто знает, что взбредет Альбине в голову завтра или послезавтра - а у Альбина будет на этот случай в запасе честно выспоренное желание.
Ну-ка... а это еще как понимать прикажете?!
Альбин спрыгнул с ветки как раз вовремя, чтобы одной рукой зажать Лорито рот, а другой ухватить за шиворот.
- Ты что тут делаешь? - сердито спросил Альбин братишку, как только утащил его на безопасное расстояние.
- Альбин! - обрадовался тот. - А я тебя поймал!
- Положим, это я тебя поймал, - строго поправил его Альбин. - Что это за безобразие? Как не стыдно подглядывать и мешать людям мириться!
Лорио-младший преувеличенно вздохнул и сокрушенно опустил голову... что-то это Альбину напоминало, и сильно.
- И нечего с меня пример брать! - Альбин совершенно правильно понял, откуда что взялось. - Нечего подражать всяким глупостям! Ты бы лучше от меня чему хорошему поучился.
- Так я и учусь, - парировал Лорито. - Ты ведь мне уроки фехтования проспорил.
- Нет уж, - возразил Альбин, - это ТЫ мне их проспорил. И фехтовать я с тобой буду. Каждый день. Верхом ездить, кстати, тоже.
- В Кабитэле верхом нельзя, - напомнил Лорито.
- Так не в самой Кабитэле, а за городом, - ответил Альбин. - Каждый день. Иначе ты все забудешь. Так нельзя - сын великого стратега, и не умеет ни верхом, ни с мечом... стыдобища. Лорито, так и в самом деле нельзя. Неужели ты не понимаешь - случись что со мной, и ты наследуешь Борраску!
- Бин, - очень серьезно произнес Лорито. - Пусть с тобой ничего не случится, ладно?
- Постараюсь, - усмехнулся Альбин. - Но вот наверняка обещать не могу. Со мной всегда что-нибудь случается.
- Вот уж нет! - запротестовал Лорито. - Это ты всегда с чем-нибудь случаешься - да так, что это самое что-нибудь потом просто опомниться не может!
-
-
31.01.2005 в 23:338 день месяца осенних ветров. Орбиана. Позднее утро.
Беатриса еще раз мельком взглянула на остатки свиты Повелителя Ветров и слегка прикусила губу, стараясь скрыть неуместную улыбку. Разумеется, в отличие от слуг, уже третий час собирающих остатки обоза, благородные эосты не могли себе позволить бранных слов и неуместных выражений. Они лишь слегка морщили лбы в благородном страдании. Видимо, мигрень – чрезвычайно заразная болезнь, а о том, что медовые булочки – лучшее лекарство от этой болезни, - были осведомлены немногие. К примеру, благородная эория Беатриса, узнавшая об этом поразительном средстве благодаря чуткой сыновней заботой эредара Альбина.
Мальчик добр и честен. Потрясающе честен. Это было бы прекрасно… оставайся он в Гальтарах. И это опасно в столице. Это смертельно опасно в столице – Альбин не только честен, но еще при этом откровенен! А как можно чудовищно использовать доброту, честность и откровенность… К сожалению, ей это слишком хорошо известно.
Поздно кусать локти и терзать себя воспоминаниями. Надо успеть исправить то, что еще можно исправить. Пока жив Лорио…
Ушедшие боги! Все эти годы её муж был для нее гальтарской стеной, за которой Беатрису и детей не достала бы ни одна изначальная тварь. И она старалась отплатить Лорио, чем могла – заботой, помощью, привязанностью, наверное даже любовью… Но годы никого не делают моложе. Никто не посмеет назвать стратега Борраску дряхлым стариком, но морщинки под глазами и седина на висках с каждым годом все заметнее.
- Как ваше здоровье, матушка? – голос Альбина спугнул неприятные мысли.
- Прекрасно, - улыбнулась в ответ Беатриса, - ваше лекарство, сын мой, очень мне помогло. Доброе утро, Альбин.
Говоря откровенно, утро наступило уже давно... Но и ночь после великого провинциального приема, устроенного в честь Лорио Барраски с семейством, наступила только к рассвету. И лишь к полудню кавалькада Повелителя Ветров была готова к выезду из Орбианы.
-
-
07.02.2005 в 14:03Странное время, когда день еще и не собирается завершаться, а небо уже вечереет. Высокое чистое небо, не ярко-синее летнее или блекло-голубое зимнее, а именно звенящее от своей прохлады, с редкими белыми точками первых звезд. Сабиан запрокинул голову, расслабленно придерживая поводья.
Уже с полчаса кавалькада Повелителей Ветров «подъезжала» к столице. Они ехали медленно, фактически тащились шагом – такое ощущение, что никому не хотелось все-таки добраться до ворот. Конечно, это было нелепо, но отчего-то все красоты Кабитэлы оставляли Сабиана равнодушным. Город был безусловно величественным, мощным, живописным даже, как мог бы сказать какой-нибудь ценитель пейзажных фресок… Но для юноши он все равно оставался чужим, да и ко всему прочему еще и слишком напоминал эту самую фреску… Было странно сознавать, что весь он: новые роскошные дворцы, усадьбы, широкие улицы – все было слишком правильным и каким-то декоративным.
Конечно, пока они ехали, Сабиан видел и высокий вал, окружающий город, и цитадель с ее светлыми башнями, но, во-первых, как писал Мугира аш Даул, в мире не существует крепостей неприступных и…
Сабиан вдруг поймал себя на мысли, что размышления его принимают какой-то совсем непатриотический оборот: проблема взятия штурмом столицы собственной родины.. Гм, раньше он не замечал за собой подобных теоретических изысканий.
Дорога шла под откос, из-за вала можно было разглядеть крыши домов, зелень парков, какие-то арки, колонны. Да, Кабитэла, безо всякого сомнения, была красивым городом. И чувствовалось, что столица все еще достраивается, мимо их кавалькады постоянно сновали какие-то повозки, груженые бревнами, каменными блоками, кирпичами, частями колонн…
Какая-то суетность чувствовалась во всем, и чем ближе они подъезжали, тем беспокойнее становилась обстановка.
Наверное тому, кто прожил здесь всю жизнь, все это и казалось бы привычным, но Сабиан видел Кабитэлу впервые, и он не сказал бы, что оная Кабитэла вызвала у него восторг.
Возможно, все дело было в открывающихся лично для него перспективах. Конечно, армия - это прекрасно, особенно учитывая, что Сабиану более прочих «грозил» статорский легион. Но все таки… В какой-то степени он предпочел бы остаться дома…
Стоп. Какое «дома»? Его нынешний дом – вон там, впереди, за высокой аркой массивных ворот. К тому же минутная печаль ушла, и будущее снова окрасилось радужными красками.
Да, какой-то легкий привкус необратимости все же присутствовал, но все рано или поздно меняется, и если цепляться за прошлое – можно никуда и не прийти, а вечно топтаться на перекрестке.
И все таки столичная жизнь представлялась Сабиану не очень.. гм… правильной. По крайней мере, если большая часть жителей Кабитэлы ведет себя так же, как свита (по милости Анэма и эории Беатрисы уменьшившаяся наполовину), то делать нормальному человеку в столице, в общем-то, нечего.