Чезаре, ах нет, Адриан - сложнее всего оказалось именно привыкнуть к новому имени - стоял у окна уединенного охотничьего домика и любовался ночным небом. Когда он соглашался, то не думал, что это будет так... пошло. Интриги, заговоры, внутренняя борьба... то, от чего он бежал в прежней жизни, только пошлей и глупее. Все же эсператисты не имеют такого опыта. Губы скривила непрошенная усмешка. Как же они все отличаются от тех фанатиков, что были еще 20 и даже 10 лет назад. Из старшего клира только сам Танкред и Доминик в душе похожи на истинно верующих, да и те... Остальные же притворяются - кто лучше, а кто хуже. Интриги. Вот и ему приходится прятаться от других. Таиться и скрыватся. Платить шпионам и "соратникам". Ладно, нечего предаватся пустым размышлениям, пора в столицу - и надо не забыть переговорить с Домиником и Иоанном насчет Торквиния - уж очень тот не нравится. Есть в нем что-то такое... С Танкредом говорить бесполезно - для него Торквиний не хуже и не лучше того же Иоанна и самого Адриана. Наш святой думает о вере и церкви, размолвки его раздражают - непонятно понимает ли он вообще, что творится у него под носом. Доминик в этом куда умнее и опаснее.
С этими мыслями Адриан, магнус Славы, ранее известные как Чезаре Марикьярэ отшел от окна и направился в конюшню...
Осенний ветер, прохладный, резкий и неприветливый поднимал пыль на узких улочках Кабитэлы, колотил ветками о ставни, срывал листья с деревьев…
Дни стояли холодные, и это было необычно для столь южного города. Человек стоявший у входа в здание строящегося храма, вздрогнул, когда особо яростный порыв вихря чуть не сорвал с него плащ…
Эрнани дрожащей рукой нащупал застежку, замерзшие пальцы не слушались, но со второй попытки ему удалось застегнуть ее.
- Откройте, - негромко произнес он.
Тяжелые, окованные железом двери распахнулись, и он вошел внутрь, а следом за ним, не отставая ни на шаг, словно тени, последовали еще двое человек…
Здание строящегося храма было небольшим, но величественным, монументальным, внушающим ощущение безмерности Создателя… Эрнани Ракан вздохнул. Да, это именно то что требовалось, но отчего такое ощущение, что он делает нечто неправильное?
В нескольких шагах от него Диамни Коро давал какие-то указания молодым подмастерьям по поводу каких-то деталей, рядом Эсперадор Танкред придирчиво изучал рельефные узоры...
- Храм будет открыт вскоре после моего Дня Рождения. - Император обращался и к Диамни, и к Танкреду, и к мастерам. - Это большой праздник, удобный случай объявить об этом великом событии, раз все нужные люди и так будут здесь… - он взглянул на Танкреда.
Тот кивнул.
- Да будет так.
- Тогда, уже сейчас следует начать все приготовления… - Эрнани задумался. - Я отдам соответствующие распоряжения… Но вы и сами должны быть готовы…
- Мы те, кто призваны ожидать Его, неужели мы можем быть не готовы?… - Танкред чуть наклонил голову и мягко улыбнулся. - Когда Император решил пойти верной дорогой, сердце наше было охвачено радостью, теперь же все люди Империи могут вступить на верный путь…
- Теперь осталось дождаться благословенного дня, когда государь примет решение покончить с мерзким культом демонопоклонников, губившим души в течение тысячелетий, - встрял в разговор магнус Торквиний, до того яростно пререкавшийся в углу храма с Домиником по поводу излишне роскошного убранства, кое, по мнению Торквиния, должно было отвлекать молящихся от помыслов о Создателе. Вкусы магнуса вызывали удивление у преклонявшегося перед красотой Эрнани - отвечай за работы Торквиний, чего доброго выкрасил бы храм изнутри и снаружи в серый цвет, и на том успокоился. От Создателя, видите ли, отвлекать… Интересно, магнус на самом деле фанатик, или притворяется? - Ибо Истина должна властвовать всецело и безраздельно…
- Но всему свое время, - примирительно произнес, приближаясь, величавый чернобородый священник, - Многие еще пребывают в заблуждении, и это не может не печалить, но гонения на ложную веру не приведут ни к чему, кроме слез и горя! Создатель сказал: «Приидите!», но он не говорил: «Ведите ко Мне на арканах»…
- Наш брат Иоанн, несомненно, прав, - мягко, но твердо произнес Танкред.
Эрнани поморщился. Только богословского спора ему сейчас и не хватало.
- Но, сейчас, увы, я вынужден вас оставить. – Император сделал знак Диамни…
Государь и художник покинули здание храма.
- Подумать, только – какие-то дни отделяют нас от завершения великого дела, на которое ушли годы… Танкред сделает все как надо, но многие магнусы беспокят меня… Ссоры из-за мелочей – уже сейчас, а что будет в дальнейшем?
- Танкред – разумнейший из них. – заметил Диамни. – Я думаю, он найдет решение…
- Я хотел бы рассчитывать на это, - продолжил Эрнани, - но боюсь один он не справится…
- Он не один…
- В том и беда, - поморщился Император, - Иногда мне кажется, что их слишком много. И каждый хочет чего-то своего.
- Сколько покойный Абвениарх ни пытался объяснить нам, что все в итоге обернется благом, ты в глубине сердца в это так и не поверил. - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- А ты? - невесело улыбнулся Эрнани.
- Если Высшие Силы есть, думаю, Им безразлично, как их называют смертные, и согласно каким обрядам поклоняются им.
Вот так. Эрнани хотелось бы знать, в самом ли деле Диамни думает так, или просто старается умастить бальзамом больную совесть друга.
- Если Высшие Силы есть, как Они могли допустить то, что случилось в Гальтарах…
- Этого нам знать не дано… - вздохнул Коро, и вдруг спросил, внезапно меняя разговор:
- Ты уже знаешь, кто приедет?
Эрнани нахмурился.
- Точно, не знаю… Должны многие…
- Не стоит отчаиваться раньше времени, все еще впереди…
Император кивнул, но мысли его были далеко от событий текущего дня… Эрнани размышлял о прошлом… А сколь многое еще предстояло сделать…
Двое статоров* согласным движением распахнули тяжелые двери храма, и Эрнани, опершись на руку Диамни Коро, прошел внутрь. Юстин Варза, мельком глянув на начальника, проследовал за императором. Прочая охрана и свита, как и было приказано, остались снаружи.
Мужество государя восхищало. Конечно, ни для кого не было секретом, что император с рождения болен, но лишь два человека знали, насколько ему в действительности трудно. Только двое. Диамни Коро и Манлий Ферра. Лучший друг и… Статиарх улыбнулся. Демон-хранитель - так Эрнани называл Манлия, когда думал, что тот не слышит. При этом и сам государь, и Коро, пребывали в заблуждении, что статиарх не знает об этом прозвище, и это заблуждение было… трогательно.
«Ферра знает все. - шутил временами Диамни, - Он даже не знает, чего он не знает.»
Для самого Манлия в этой фразе ничего веселого не было, ибо всякий раз, когда Ферра не знал чего-то важного, это грозило обернуться скверно для всех, и для этих двух голубиных душ - в первую очередь…
Идти вслед за Эрнани внутрь и пугать императорских «святых» было ни к чему, учитывая, что многие из них и впрямь имели все основания пугаться при виде Ферры. Манлий окинул взглядом с безупречной четкостью занявших свои места императорских телохранителей и отошел в сторону, мысленно усмехнувшись тому, как на него «понимающе» взирают придворные: вы только гляньте, с каким пылом статиарх старается доказать, что не зря ест свой хлеб, можно подумать, на государя нападают по восемь раз в день!
Ни у кого из них, видимо, не было мудрого дяди, вовремя внушившего племяннику простую истину: хороший телохранитель не тот, что героически пресекает покушения на императора, а тот, кто в состоянии сделать так, чтобы покушений не было. Вообще.
Манлий считал, что ему подходит его фамилия. «Ферра» - «железо» - на солдатском жаргоне это означало оружие. Вообще все оружие. Меч, которым разят врага, и щит, которым укрываются от удара - все это «ферра»… Второй статиарх** Юстин Варза несомненно пресек бы любое посягательство на священную особу государя. Вот только за восемнадцать лет на Эрнани действительно не покушались ни разу.
…По-видимому, эсператист жаждал поскорее воссоединиться с Создателем, потому что с обличающим воплем выскочил внезапно откуда-то из-за колонны. Будь на месте Ферры какой-то другой статор, проповедник здесь бы и лег. Самым занятным было то, что дурень, похоже, не понял этого.
- Язычник и исчадие зла, умышляющее на праведных! - зашипел облаченный в немыслимое рубище самоубийца (как он тут оказался? Разнос подчиненным! Громы, молнии и камнепад!), утыкая в воина указующий перст - видимо, чтобы у Манлия не осталось сомнений в том, кто имеется в виду, - Как смеешь ты осквернять своими грязными сандалиями святые ступени дома Создателя? Демонопоклонник и враг Истины…
Так. По крайней мере теперь становилось ясно, как ЭТО вообще попало на оцепленную статорами территорию. По-видимому, «праведный» принадлежал к свите магнуса Торквиния, обожающего поминать Истину по всякому поводу и без такового. Кстати, сандалии статиарха явно были значительно чище, чем сам обличающий аскет. Интересно, Торквиний действительно хочет чего-то добиться, окружая себя подобными личностями, или это отвлекающий маневр?
«Праведник» вдохновенно нес какую-то маловразумительную чушь, явно нарываясь на мученичество. Ферра старательно улыбнулся улыбкой кэдвалланского варвара, прикидывающего, сгодится ли для новой пиршественной чаши череп именно этого врага, и лениво потянул из ножен меч. Раза этак в три медленнее, чем мог бы.
Борец за веру изумленно замолчал, неверяще воззрился на офицера, и с крысиным проворством метнулся обратно, откуда выскочил. Манлий не стал сдерживаться и рассмеялся, кощунственно и оскорбительно. Самый верный способ проверить, действительно ли человек жаждет мученического венца - дать ему возможность немедленно оный венец снискать.
- Злой вы человек, эорий Манлий, - мягко укорил кто-то за спиной.
- Вам обязательно нужно жениться! - убежденно заявил маленький полный магнус с круглым добрым лицом, - Ибо освящается и просветляется муж неверующий женою верующей, равно как и жена неверующая просветляется и освящается мужем верующим. Умягчение сердцу мужа - жена добрая, и любовь земная - отражение любви небесной, и величайший дар, Создателем ниспосланный, и нет ничего святее домашнего очага!
- Несомненно, магнус! - вздохнул Ферра, оборачиваясь к распахнувшимся дверям Храма, - Прошу простить, меня ждет Его Величество…
"Вот только что вы станете делать, если я и впрямь "умягчусь"?"
В Создателя Манлий Ферра не верил. В Абвениев… Может, они когда-то и были, но теперь Их нет. Иначе почему этот мир стал таким? Почему для того, чтобы Эрнани, Диамни, Иоанн, Игнатий могли быть чистыми, добрыми и при этом жить спокойно, кто-то обязательно должен быть сволочью?
- Теперь я желаю посетить Ноху. С малым эскортом! - решительно произнес Эрнани, устраиваясь в паланкине. - Говорят, строители снова наткнулись на некий древний фундамент... Занятное место эта Ноха...
Можно было приказать подать императорскую повозку, но император предпочел не делать этого: иначе по возвращении опять будет чувствовать себя совершенно разбитым. Малый эскорт означал: сорок статоров верхами и смена слуг-носильщиков. И поплетется сей блестящий отряд со скоростью императорского паланкина... Проклятая болезнь! Рино велел бы подать колесницу... Рино... Рино делать было нечего в Нохе!
- Эорий Ферра, вы случайно не знаете, что именно обнаружили в Нохе? - вежливо осведомился Диамни.
- Входы в какие-то подземелья, - не моргнув глазом, сообщил статиарх.
- Неизвестно, что в них?
- Нет, их еще не успели осмотреть.
Ну и что, что не успели. Эрнани не удивился бы, окажись, что у Манлия имеется подробный план обнаруженных катакомб. В конце концов, добрая половина личного архива покойного Абвениарха осела в руках его племянника. А строить эсператистские обители в Нохе и Лаик велел именно Абвениарх.
- Государь уверен, что желает направиться в Ноху с малым эскортом? - спросил Юстин Варза.
- Именно так, - кивнул Эрнани, и обернулся к статиарху: - Манлий, у тебя нет сведений, что кто-то намерен дерзнуть на мою жизнь?
Вопрос мог показаться шутливым, но именно что - показаться.
Блестящие цепи статоров в великолепном вооружении на площади перед храмом были красивым ритуалом. Покушение - если только покушается не безумец, - должно быть замышлено, обдумано и подготовлено, и лишь потом совершено. Однако, до последней ступени умыслы на государя за все восемнадцать лет не доживали ни разу: Манлий как-то умудрялся давить их либо на второй, либо на третьей. Если он сейчас сказал бы: "нельзя"...
- Если мой государь не утомлен визитом в храм, ничто не мешает поездке в Ноху, - почтительно отозвался Ферра.
- Не утомлен, - холодно ответил Эрнани Ракан.
Придворные переглянулись. Эрнани мысленно выругал себя. Да, он не любит Ферра, но показывать этого не следовало. Теперь опять пойдут сплетни. Манлий раздражал его с первого мига, с той минуты, когда Абвениарх навязал ему в охранники диковатого молодого парня, вытащенного в столицу из какой-то приграничной крепости, где оружие брали в руки раньше, чем становились взрослыми в глазах Богов, где Империя была не просто родиной, а чем-то, на что молились больше, чем на Абвениев...
Эрнани до сих пор не мог ответить, чем же стал в его жизни Абвениарх - благословением или проклятием. Племянник оказался не лучше. Или не хуже?
Ветер стал еще холоднее, и пока они добрались до Нохи, Император уже успел четыре раза проклясть все вокруг и Манлия в особенности. Главное - теперь ведь отсюда просто так не уйдешь, придется все осмотреть и сказать что-то многозначительное и бесполезное... В такие моменты Эрнани особо сильно чувствовал, что роль правителя государства не для него... Любой бы на его месте справился лучше...
Но сделать что-либо было уже нельзя, и поэтому, сжав зубы, стараясь не показать, что его колотит от ледяного ветра, Его Величество самолично расспросил каждого из мастеров занятых в Нохе. Диамни тоже что-то обсуждал, что-то по настоящему важное и, несомненно, небесполезное, и поэтому пришлось задержаться до тех пор, пока все разговоры не были закончены...
Ферра стоял невдалеке, рассматривая какие-то облезлые фрески... Можно подумать, ему это действительно интересно... Эрнани улыбнулся, он был уверен, что статиарх все понимает и тихонько посмеивается по себя. Ну, что ж... Император рассчитывал когда-нибудь переиграть всезнающего Манлия, поставив его в неудобное положение. Это станет его маленькой местью...
Эрнани, изображая интерес, уставился какой-то орнамент, кивнул, затем медленно подошел к своему телохранителю. Ноги болели немилосердно, скрывать это становилось все труднее.
- Манлий, ты правда не знаешь, что за дыру они откопали?
- Святая правда - не знаю, - отозвался статиарх, но Эрнани это признание отчего-то совсем не обрадовало, - Какие-то подземелья, коридоры, залы - в записях дяди никаких сведений... по крайней мере в тех, что достались мне. В глубину никто не ходил, люди боятся. Уж очень вид у этих тоннелей... подозрительный.
- Будем надеяться, что это не то же, что в Гальтарах...
- Да нет, - покачал головой Ферра, мгновенно схвативший мысль, - Не думаю, что оттуда может что-то вылезти. Ну, в крайнем случае, здесь можно посадить Торквиния с присными...
- Почему именно Торквиния? - удивился Эрнани.
- Невелика потеря, если съедят, - с пугающе серьезным видом пояснил статиарх.
Эрнани мысленно произнес в адрес телохранителя несколько не приличествующих императору слов, и отошел к воротам. Выяснять, шутил Манлий или нет, охоты не было.
У входа стояли воины, судя по вооружению - городская стража. Император вздохнул, и подошел с ним. Солдаты чуть изменились в лице, обычно правитель так не поступал.
- Приветствую вас, воины... - Эрнани окинул всех стоящих перед ним внимательным, милостивым взглядом и улыбнулся. - Может быть, расскажете вашему Императору, что происходит в его столице?
- Ваше Величество... - один из стражников, справившись с собой, четко отбарабанил, словно скороговорку:
- В вашей столице все спокойно!
- Вот так, - медленно произнес Император. - Неужели совсем ничего не происходит?
Стражники задумались. Они явно не знали, что делать.
- Да вроде ничего, государь... - растерянно выдавил второй, - разве что убили троих дней шесть назад. А так ничего...
- Убийц нашли? - быстро спросил Император.
- Нет, Ваше Величество... - стражник опустил глаза.
- Это плохо. - Эрнани нахмурился. - А кто были убитые?
- Дык... Нищие, Ваше Величество. - стражник готов был провалиться под землю. - Как тут храмину ту есператискую открыли, - солдат кивнул в сторону недавно достроенного маленького эсператистского храма, - они и прибились... Старик слепой с мальчишкой-поводырем, да еще калека один... Мы им подавали бывалоча... А с неделю назад их и поубивал кто-то.
- Нищих? - удивился правитель Золотой Империи. - Какой в этом смысл?
- Дык... кто ж их ведает? - солдат был явно огорчен невозможностью угодить государю, сообщив то, что тот желал знать.
- И часто такое случается в городе? - насторожился Эрнани.
- Пять дней тому на улице Плотников двоих убили. - вступил в разговор первый стражник, - Я там живу недалеко, соседи болтали... Да и Прокл с Нижней говорил, у них третьего дня одного...
- Мне не докладывали...
- Да кто ж Вам, государь, о них докладать станет? - удивился второй, - это ж нищие, у них и жилья-то не было...
- Ладно. - Эрнани задумался. - Никого не дозволено убивать, даже если это нищие.
Обернувшись, он понял, что Манлий все это время наблюдал за ним.
- Статиарх!
- Да, мой Император? - Ферра подошел.
Эрнани нахмурился.
- На улицах моего города убивают людей.
- Я полагаю, начальник городской стражи уже знает... - Ферра был невозмутим, как скала.
- А что ВЫ думаете по этому поводу?
- Что это забота начальника городской стражи, а ни коим образом не моя, мой Император, - с отвратительно равнодушным видом ответил статиарх, - Если бы меня занимали все убийства, совершенные в этой Империи, мне бы пришлось стать вездесущим, аки Создатель. Мое дело - охрана жизни нашего повелителя, то есть вас. Разве я плохо справляюсь с этой задачей?
- Хорошо. - Эрнани вздохнул. А на что он надеялся? Манлию нет дела ни до чего, кроме его драгоценной Золотой Империи. Абвениархов племянничек, чтоб его... - Император поймал взгляд Диамни уже закончившего разговоры с мастерами. - Возвращаемся в Цитадель!
Руку телохранителя государь изволил проигнорировать. Манлий мысленно помянул изначальных, гальтарских и всех прочих тварей, взял упрямца под руку сам, помог сесть в паланкин.
Ох, Эрнани! Каким же ты временами бываешь упрямым! Настолько, что хочется тебя просто придушить! Сколько тебе лет - тридцать пять или пятнадцать? Я прекрасно знаю, что ты меня терпеть не можешь, но простудиться и протянуть ноги, лишь бы сделать мне назло - это несколько слишком.
Манлий вскочил в седло. Юстин, уже верхом, пристроился с другой стороны паланкина, остальные статоры тоже не заставили себя ждать. Носильщики дождались, пока к государю присоединится заговорившийся с кем-то из мастеров Коро, и подняли паланкин.
Унд Милосердный, ну нет у меня времени всякой ерундой заниматься. У нас северные границы скоро пылать начнут... Не говоря уже о крайне подозрительных вещах, творящихся в Гаифе... Хотя об этом ты не знаешь... И не узнаешь, пока я все подробно не выясню. А с нищими пускай начальник городской стражи, Луциний Фока разбирается. Как раз его прямая обязанность.
Ну и что мне с тобой делать, Эрнани?
Впрочем, что делать именно сейчас - было ясно. Ферра усмехнулся, вспомнив снадобье, которым отпаивала замерзших на посту солдат знахарка в Глэнтайрте. Вкус был дикий, но даже сильная простуда отступала почти мгновенно.
Ничего, Твое Величество - потерпишь. Сам виноват.
Старая Маэв не таила своих секретов, напротив, сама говорила, что справному воину стыдно не знать, как вернее залечить рану или управиться с привязавшейся хворью.
Ферра оглянулся, поймав взгляд Коро. Да. Надо поговорить с Диамни. Пускай займет пребывающего в печали государя чем-нибудь, если ему уже не хватает государственных дел. Хотя бы теми же нохскими руинами, которые Абвениарх завещал превратить во что-то пристойное. Причем как можно быстрее. И это "как можно быстрее" наводило на крайне неприятные мысли. Что же там такого, в этой Нохе? Суеверные строители наотрез отказывались соваться в открывшиеся подземные ходы...
...Вечером была назначена встреча с человеком из Гаифа, но потом надо будет обязательно повидаться с магнусом Адрианом.
Император сморщился, как ребенок, которому вместо медовой воды дали хлебнуть полынного отвара. Диамни машинально, даже не задумываясь, запомнил выражение лица Эрнани, - художнику любая гримаса пригодится. Тем более, что император редко выказывал слабость на людях, и будь здесь кто-нибудь из слуг, Юстин, или даже всезнающий Ферра, его друг и повелитель осушил бы кубок, не дрогнув. Он был Раканом... надломленым болезнью, но настоящим Раканом.
Коро вспомнил молодое деревце, которому Создатель или Абвении подарили несладкую долю прорасти у самой стены двора, прямо под выступом кладки. Растение было чахлым, но сохнуть решительно не хотело, упрямо обходя преграду и устремляясь к небу... Наблюдая, как Эрнани глотал принесенную микстуру и кутался теплую накидку, Диамни видел перед собой молодое деревце в борьбе с беспощадным гранитом. Такое стойкое с виду, а внутри... а кто знает, что там творится? Хотя Манлий наверное знает...
"Манлий Ферра знает все", любил повторять Коро. Даже то, что Эрнании угораздило простудиться под холодными ветрами Нохи.
- Ты уверен что я выживу, Диамни? После ТАКОГО? - Эрнани поставил кубок на стол и отер губы.
- Ферра слишком предан своему императору, чтобы вас отравить. Хотя на вкус и правда гадость...
- Но ты все равно попробовал?
- Попробовал... - усмехнулся художник. - Отрава как отрава...
- Если не поможет, заставлю его съесть собственный меч... По моему, это равная замена, - улыбнулся император. - Так что там с Нохой?
- Ноха - занятное место... Абвениарх не зря интересовался руинами...
- Он хотел их привести в порядок, кажется? Почему бы не выполнить волю старика? К тому же эти катакомбы... Рапорядись, чтобы с ними обошлись как можно аккуратней...
- Сегодня же прикажу.
- А что там с нищими? Которых убили.
- Начальник городской стражи уже занимается этим, я полагаю. Хочешь, я лично прослежу чтобы во всем разобрались?
- Хочу, - улыбнулся Ракан. - Спасибо, Диамни.
Коро покидал дворец в неплохом настроении... Конечно, хотелось бы поскорее вернуться домой... к супруге, к ученикам, которые ему стали почти как дети... в мастерскую, где хозяин он и каждая вещь ему послушна. Но Первый советник императора потому и назвается "первым", что не только советует, но и исполняет то, что насоветовал. По крайней мере, пока Первого советника зовут Диамни Коро.
Юлиана уже собиралась выбираться из купальни, когда дверь открылась и вошла Тина. Старая нянька держала в руках нагретые полотенца и тёплую накидку.
- Ой, Тина, как ты догадалась?
- Можно подумать, я не знаю, когда вы с братцем носитесь по полям, проворчала Тина, раскладывая накидку.
- Между прочим, эория может выезжать верхом вместе с братом.
- Я, конечно, не изучала кодекс истинной эории, но мне почему-то кажется, что носиться сломя голову, не разбирая дороги – такое поведение в этом кодексе не записано,- Тина попробовала рукой воду, - вылезайте. Вода уже остыла. Не хватало ещё вам заболеть.
С этими словами она развернула большое полотенце и закутала в него вставшую девушку. Потом она усадила её в кресло и стала вытирать насухо волосы.
- Пора бы вам уже хоть немного остепениться. Через 2 месяца вам будет уже 17, - продолжала ласково ворчать Тина, - скоро выйдете замуж. Не думаю, что вашему мужу может понравиться такое поведение у благородной эории.
- Замуж,- протянула девушка.- а я ещё даже не влюблялась ни разу. А вдруг мой будущий муж мне не понравится? Или я влюблюсь в кого-нибудь неподходящего?
- Откуда только в вашей головке такие мысли. Хотя, знаю я, откуда. Это всё Цино. Труды древних поэтов, философские свитки. Зачем это всё девушке, не понимаю.
- Да ладно тебе, - улыбнулась Юлиана,- я же прекрасно понимаю, насколько в стихах всё преувеличено. Для красного словца, так сказать. Я и не думаю, что ради безумной любви стоит бросаться со скал, запираться в башнях или вытворять что-то ещё в этом роде. Но ведь это не значит, что любви не существует. Она есть, вот только какая она на самом деле?..- мечтательно протянула девушка.
- Нет. Пора вас всё-таки выдавать замуж. А то вы ещё неизвестно до чего договоритесь.
- Замуж. Легко сказать. Дочери Дома Скал не каждая партия подойдёт. Положение обязывает,- нахмурилась девушка.- Уж это-то я знаю. Мне это с ранних лет вдалбливали.
- И правильно делали.
Тина уже расчесала волосы и заколола их в простую причёску, когда Юлиана вдруг скзала:
- А представляешь себе, как тяжело имперторам?
- Батюшки, а это-то тут при чём?
- Ну, как, им, наверное, ещё тяжелее подобрать подходящую парию. А ведь хотелось бы чтобы ещё и смотреть на эту партию не противно было, да и поговорить было о чём… В общем. Мне ещё повезло, - сказала девушка, вскакивая.
Поддерживая рукой полотенце, она сделала пируэт, потом покружила Тину и поцеловала её в щёку.
- Ну всё, пора одеваться и изображать из себя истинную эорию, - с этими словами она выбежала из комнаты.
Марциан небрежно отбросил перо - ритм в третьей строке все равно не выдерживался.
Где же Лана? Сколько можно приводить себя в порядок?..
Хотя девочка выросла славная, даже жаль замуж выдавать.
Марциан гибким кошачьим движением поднялся и подошел к окну. Пейзаж тоже не радовал.
Дверь распахнулась, и вбежала совершенно одетая Юлиана:
- Пошли, Цино! Там такой замечательный день!
Тут она заметила лежащую на столе недописанную оду:
- Опять Кассии, - недовольно протянула Лана. - Ну что ты в ней нашел, мне она показалась очень неприятной женщиной.
- Как же. Несчастная женщина, к тому же вдова. А долг истинного эория утешать несчастных женщин, особенно вдов, - усмехнулся Марциан и, как бы между прочим, спросил. - А не выдать ли нам тебя замуж?
Лана вспыхнула:
- Ну что вы тут все сегодня, сговорились что ли!
- А от кого еще поступали предложения подобного рода?
- От Тины, и еще она говорит, что ты меня совсем избаловал...
- Да ладно, - примиряюще махнул рукой Марциан, - Я так... Но знай, я всегда на твоей стороне, пусть мне и выговаривают, что иду я у тебя на поводу. Ну что, мы едем или не едем?
- А как же Кассия? - с невинной улыбкой поинтересовалась Юлиана.
Утро оказалось солнечным и теплым, не в пример вчерашнему промозглому сырому ветру. Меч ослепительно вспыхнул белым огнем, очертив безукоризненную дугу и бросив светлые блики на камни небольшого дворика, где статиарх имел обыкновение упражняться. Знаменитый "белый клинок" прославленный в воинственных песнях кочевников Багряных Земель, действительно был безупречен.
Нет, совершенно неудавшимся вчерашний вечер считать было нельзя.
Разумеется, соглядатай привязался к Манлию сразу у ворот дома. Ферра не стал показывать ему, что слежка обнаружена. Прознатчик доложит тому, кто его послал, что ничего подозрительного не произошло: Манлий Ферра побывал у гаифского купца и честно купил багряноземельский меч. Кого это может удивить? В столице нет человека, которому не было бы доподлинно известно: «железный Манлий» все же обладает простыми человеческими слабостями, и одна из них - редкостное и красивое оружие. Статиарх на нем тихо помешан. Им завешаны все стены его особняка, а купцы по всем Золотым Землям разыскивают чудеса кузнечного искусства, за которые статиарх готов щедро платить. Вот только пытаться подсунуть ему оружие в качестве взятки не надо. Себе дороже.
Нет, меч действительно был великолепным. А вот сведения - скудными и невразумительными.
Анакс Арнальди Третий принял неразумное решение. А его внук Эридани совершил преступление, превратившее просчет деда в чудовищную, трудноисправимую глупость. Да, Гаиф - самая богатая, сильная и процветающая провинция Империи, не уступающая имперскому центру. Да, она расположена весьма неудобным образом, отделенная от остальной Империи сразу Борраской, Сагранной и Холтой. Но на каких тварей надо было придавать ей особый статус, ставя там единовластного наследственного правителя? Нет, в том, что первый игемон Гаифа был безоговорочно предан Арнальди, Ферра ни на йоту не сомневался. Но надо же было и о наследниках подумать!
Раньше, когда целостность государства держалась, вдобавок к оружию войск Анаксии, еще и на непоколебимой вере в мистическую силу Раканов, такое можно было себе позволить. Но теперь…
Чего же ты добиваешься, Лавиний Фламма?
Заманчивую мысль, что игемон Гаифа попросту мается дурью, Манлий отмел сразу как наименее правдоподобную.
Отдав меч подбежавшему слуге, Манлий быстро прошел в купальню, сбросил тунику и с наслаждением окунулся в бассейн, смывая пот и приятную усталость. По крайней мере, до старости еще далеко... И это хорошо. Не может он позволить себе такой роскоши в ближайшие лет тридцать. Можно подумать, мало гаифского игемона - еще и магнусы взялись что-то затевать.
Ферра выбрался из бассейна, подобрал аккуратно сложенное рядом полотенце, больше похожее на средних размеров простыню, быстро вытерся. Вообще-то держать полотенце и вытирать господина полагалось слугам, но это Манлий пресек еще пятнадцать лет назад. Всему есть предел, он и так честно притерпелся к куче невыносимых для солдата вещей, к которым обязывало положение. Явились еще двое слуг с придворным нарядом, Манлий позволил им облачить себя и расправить, как надо, складки пурпурного плаща - привилегии императорского телохранителя, - отдал несколько малозначащих распоряжений на день и вышел во двор.
Конюх уже держал в поводу оседланного коня.
Что же делать с Гаифом? Ферра зло усмехнулся, вспомнив присказку Диамни Коро. Он бы дорого дал за возможность действительно знать все, вот только не дано ему такой способности, ни от Абвениев, ни от Создателя. И придется как-то обходиться без нее.
Породистый золотистый скакун цокал подковами о камень улицы Скал, горделиво неся своего всадника. Ход у Сполоха (за соответствующий нрав прозванного конюхами Тварью Гальтарской) был ровным безупречно, умница, понимал, что хозяина сейчас лучше не отвлекать от размышлений.
А подумать было о чем.
Можно, конечно, отправиться в Гаиф лично, и попытаться прояснить все на месте, но это, во-первых, мгновенно дало бы игемону понять, что его в чем-то подозревают, а во-вторых... Ферра из столицы уже уезжал. Год назад. По настоятельной просьбе Его Величества.
По нынешним временам не было ничего такого уж странного в том, что младшая дочь одного из агарских дуксов ударилась в новую религию, живет в пещере близ Гариканы, блюдет целомудрие, молится, лечит страждущих и просит мирские власти за осужденных. Но как только слухи о богоизбранности и святости Девы Октавии (вкупе с отчетами "агентов в тайне" добрались до Кабитэлы, среди магнусов воцарилось смятение.
Когда Андроний, принявшийся разоряться о том, что источник греха, именуемый презренным словом "женщина", не может быть сосудом благодати Создателя, умудрился настолько вывести из себя мягкого и покладистого, но с трепетным благоговением относящегося к прекрасному полу Игнатия, что тот чуть не запустил в оппонента тяжелым бронзовым канделябром, Эрнани, поддержанный Танкредом и Адрианом, распорядился отправить двоих представителей Совета в Агар, дабы на месте убедиться, является ли дева Октавия святой, или морочащей людей мошенницей. Поехали Торквиний и Иоанн. Зачем Эрнани отправил с ними Манлия, мнения расходились - возможно для того, чтобы божьи слуги по дороге не съели друг друга. На деле государь просто желал личного мнения Ферры о Деве.
Манлий невольно улыбнулся. Хотя он не ждал от этой поездки ничего толкового, о ней нельзя было сожалеть. Нет, Октавия не творила чудес в общепринятом смысле этого слова. Для лечения больных она пользовалась теми же земными средствами, что и старая ведьма Маэв, прочее довершали благодарность и воображение исцеленных. Но святой она была несомненно. Она исцеляла души.
Статиарх наведывался к отшельнице каждый день, пока они находились в Гарикане, он рассказал ей о себе все, что мог рассказать, не навредив Империи, и не подвергнув опасности эту чудесную, светлую, как луч солнца, женщину, он отдохнул душой и ощутил прилив новых сил. Сил, чтобы бороться дальше. Бороться, чтобы не произошло того, чего опасался дядя. Чтобы Империя не рухнула, калеча обломками всех, кому выпадет несчастье жить в те дни в ней, превращающейся в руины, в кипящий страшный котел. Империя должна быть! Она должна быть и стоять прочно, даже если придется склеивать трещины собственной или чужой кровью, даже если придется надорваться и расшибиться в лепешку! Империя должна быть, и хранить завещанные ей Богами земли! Чтобы такие, как Октавия, могли спокойно жить, молиться, помогать людям, улыбаться небесам и верить в Создателя, ниспославшего чадам Своим благодатный покой и мир.
На прощанье Манлий подтвердил чудотворность Девы Октавии самым верным способом, каким мог: он преклонил перед ней колено, поцеловал край серого платья, и совершенно искренне попросил молиться за него и за государя. Иоанн пришел в восторг, у Торквиния отвисла челюсть, но Манлию было плевать, что они думают. Потому что, если в этом мире есть Высшие Силы, то, как бы их ни называли, Они не могли не слышать Октавию. Ибо иначе непонятно, кого Им вообще полагается слышать.
Назад Ферра вернулся с подтверждением того, что Дева Октавия - свята (Иоанн не сомневался в ее святости, Торквиний не сомневался в неприятностях, если скажет хоть одно дурное слово). И прямо на пороге императорского дворца получил "радостное" известие: в столице прохлопали заговор. К счастью, умысла против государя и государства не случилось: просто один дурак решил извести родичей, чая крупного наследства. Все бы ничего (редко, что ли такое бывает), если б родичи не оказались Повелителями Волн. Эрнани пришел в неистовый гнев, метал громы и молнии (такого Манлий не видел ни разу и не отказался б посмотреть на небывалое зрелище), и умудрился так застращать Первого вигила*, супрема** и их подчиненных, что заговор раскрыли в считанные недели, Фотий Варда отправился на плаху, а Лиарди Марикьяре, непонятно как умудрившийся впутаться в фотиевы затеи - в пожизненную ссылку.
Манлию многое не понравилось в этом деле, но на него тут же навалилась гора других забот, и о заговоре Варда он забыл. Но предубеждение против отлучек из столицы осталось, причем стойкое.
Ферра миновал ворота Цитадели и спешился у ступеней дворца.
________________
*Первый вигил - начальник городской стражи, на котором лежит обязанность расследования преступлений
**Супрем - высший судебный чин, во времена Империи - аналог "министра внутренних дел"
«Надо хоть посмотреть, какая на улице погода,- подумала Юлиана.- А то солнце-то светит, а вдруг на горизонте тучи».
Подойдя к окну, девушка увидела, что небо голубое до самого горизонта и в ближайшее время ничего плохого от погоды ждать не приходится. Она уже собиралась отойти от окна, когда увидела проезжающего под окнами всадника на изумительном золотистом скакуне. Что-то в его облике заставило её задержать взгляд. В Кабитэле, где ездить по городу верхом дозволялось лишь государю, Повелителям, высшим офицерам и императорским гонцам, конный воин сам по себе был редким зрелищем, а этот, к тому же, излучал такую внутреннюю силу и спокойную уверенность, что сразу отличался от всех, кого она видела. Жалко только, что погружённый в свои мысли всадник опустил лицо и она не могла его толком рассмотреть.
- Ну что ты там копаешься,- раздался над ухом голос Цино.- Если ты простоишь у окна ещё немного, то дождь просто вынужден будет начаться, чтобы оправдать твои ожидания.
Наконец-то, наконец-то они выехали из города. Можно было больше не делать значимого лица, не следить за тем, чтобы голос был не слишком громкими, а движения размеренными. А главное, можно было пустить лошадь в галоп. Теперь Юлиана не замечала ничего и никого. Она была в своей стихии. Когда она оказывалась в седле, у неё возникало упоительное чувство единения с лошадью. Они были одним целым и вместе мчались навстречу лугам и холмам. Бешенное биение сердца Кары было биением её сердца. Их мышцы и мускулы сливались с одной целью - оттолкнуться от земли и лететь, лететь навстречу ветру и небу. Как хорошо, что Марциан разделял с ней эту любовь к лошадям и бешеной езде.
Когда Юлиана впервые села на лошадь в далёком детстве, все бегали вокруг, пытаясь её поймать, если вдруг упадёт, успокаивали её, просили не бояться и успокоиться. Десятилетняя девочка с недоумением смотрела вокруг. Успокоиться? Но она была совершенно спокойна. Не бояться? Чего? Кого? Это прекрасное создание, которое готово понести её вперёд навстречу неведомому? Цино тогда улыбнулся и сказал, вскакивая на своего коня: «Поедем, сестрёнка, прокатимся». Они ехали рядом, медленным шагом, брат одной рукой придерживал уздечку её лошади. А у маленькой девочки сердце замирало от счастья. Ей казалось, что с каждым шагом она приближается навстречу своей мечте, навстречу чуду…
Полуобернувшись, Юлиана поймала взгляд брата, улыбнулась ему и показала рукой до ближайшего перелеска. Он понимающе улыбнулся в ответ – конечно, игра, «кто быстрее», была их любимой игрой.
Марциан отбросил назад упавшую на лоб прядь и расхохотался: Сестренка действительно получала удовольствие от прогулки верхом.
Жаль, в который раз подумал Марциан, что придется отдать ее замуж. Как бы будущий супруг не лишил ее этой способности наслаждаться жизнью, сделав из нее очередную чопорную матрону, способную только вышивать и рожать детей...
Марциан прогнал непршеные мысли...
- О чем задумался, Цино, - окликнула его сестренка.
- Да, так, о будущем...
- Чего о нем думать - что будет, то и будет. Кстати, что это за всадник на красивой лошади...
- Ах, этот... Конь у него великолепен.
- Цино, не тяни. Кто это был?
- Это статиарх Манлий Ферра. Вот, моя маленькая сестренка уже засматривается на незнакомых воинов, - шутливо протянул Марциан.
- А ну тебя. Давай лучше "кто быстрее", - и Лана резко рванула с места, чтобы Марциан не успел заметить выступивший на щеках румянец.
Утро следующего дня порадовало неплохой погодой, и огорчило ранним визитом тессория Гордиана Столида. Эрнани не то, чтобы не любил государственные дела, но, как и многое другое это давалось ему с трудом. Особенно по началу вникать во все тонкости было настоящей пыткой, через пару часов напряженного труда, столбцы цифр плыли перед глазами, а буквы под пером начинали выплясывать диковинный танец. Но время шло, и то, что раньше было сложным, стало простым…
Но привлекательности всем этим делам время не прибавило, и поэтому, слушая нудные и монотонные рассуждения тессория, Эрнани чудом подавлял желание зевнуть. Гордиан продолжал бубнить, повторяя одно и тоже на разный лад, Император смотрел на солнечные лучи, которые тихонечко ползли по полу, отмеряя ход времени… Налоги, налоги, и еще раз налоги… Когда же это закончится наконец?!
- Новый налог… - тессорий произносил это с нескрываемым удовольствием, - сможет полностью покрыть все наши текущие потребности и устранить нынешние недостатки… Взиматься он будет раз в четыре года, со всех тех, кто изготавливает и продает свой товар. Но с тех, кто занимается земледелием, либо иными делами, налог взиматься не будет…
Эрнани прикрыв глаза, согласно закивал. Милейший Гордиан твердил это уже третий раз, хоть и иными словами.
- Я считаю это вполне справедливым…
- Кстати, о справедливости… - Император знаком прервал тессория. – Давно хотел с вами обсудить обычай сопровождать меня в любой моей поездке… Согласен, традиция есть традиция, и зрелище протянувшейся на огромное расстояние колонны из тысячи солдат, чиновников, обозов и повозок, наполненных ящиками с документами, мешками золотых и серебряных монет должно производить впечатление на подданных, но все же, если упразднить этот обычай, это повлечет еще большую экономию… Ведь все эти люди получают жалование, не так ли?
Тессорий замялся.
- Да, Ваше Величество… Но традиция, традиция… это наше все… Если мы забудем наши традиции, то…
- Думайте о деньгах, Гордиан… - холодно произнес Эрнани. – О традициях я позабочусь…
Неожиданно в комнату с ворвался Анэсти, перемешал все бумаги, чуть не опрокинул беднягу тессория, и до смерти насмешил Императора. После чего тессорий был отправлен восвояси, и какое-то время дела государственные уступили место делам семейным…
Следующим к Императору решил пожаловать Танкред – на взгляд Эрнани куда более приятный собеседник, нежели тессорий. По крайней мере, с эсперадором всегда было интересно беседовать… Тем более, сейчас обсудить следовало многое, и это было куда более важнее, чем введение новых налогов…
- Рад видеть Императора в добром здравии… - Танкред улыбнулся. – Мне показалось, что вам вчера не здоровилось…
- Все уже прошло, легкое недомогание… - махнул рукой Эрнани. – Хотел поговорить с Вами наедине… Может велеть чего-нибудь принести…
- Нет, благодарю… Полагаю, Император готов выслушать меня, и внять моей просьбе, хотя просить я буду не столь уже много…
- Меня волнуют магнусы. – Эрнани не стал медлить. – Противоречия между ними видны сразу, они друг друга еле терпят… Мне бы не хотелось, чтобы все то, чем мы занимались последние двадцать лет пошло прахом…
- Это волнует и меня. Кстати, что Император знает об отношении людей на окраинах империи к новой религии…
- Нуу… - потянул Эрнани. – Сложный вопрос. Знаю, что не везде известие о том, что я принял эсператизм и перенес столицу, вызывает одобрение.… Но это всегда так – старое сопротивляется новому…
- Народ противится неизвестному.… Если бы у нас было больше возможностей объяснить простым людям, что несет им эсператизм, у нас было бы больше сторонников.
- Проповедовать – дело ваше, – улыбнулся Эрнани. – Отправьте смышленых людей, пусть рассказывают, объясняют, уговаривают.… Заодно, они смогут и дать отпор столичным крикунам…
- Я думал о том же. Поскольку выбирать их буду я лично, я смогу уравновесить силы противостоящих. Пусть магнусы изощряются в богословских спорах, но расколоть церковь я им не дам… - твердо сказал Танкред.
- Я бы хотел знать, кого вы выберете… - задумчиво продолжил Эрнани. – Сообщите мне их имена до того, как они уедут. Я буду говорить с ними.
- Пусть будет так.
- О чем Вы еще хотели просить меня?
- Лаик. У эсперадора где-то должна быть постоянна резиденция, где будет располагаться он и его помощники…
- Лаик? – Эрнани задумался. Совсем недавно он посещал и эту новоотстроенную обитель. – Дайте мне подумать, вскоре я сообщу Вам свое решение.
Танкред был доволен. Все складывалось как нельзя лучше.
Император, скорее всего, согласится отдать Лаик. Вот только Магнусы... Еще ничего толком не построено, а они уже норовят растащить по кускам... И если бы только Торквиний...
Торквиний Эсперадора уважал, он давно признал его превосходство и не посягал на его власть. Но при этом продолжал интриговать против других Магнусов. Сменить бы его... Но боюсь, что его преемник будет не таким предсказуемым...
И это все накануне такого значимого события! Не хватало, чтобы из-за мелких дрязг, все пошло не так, как планируется. Ничего, справимся.
Танкред нехорошо улыбнулся. На какое-то мгновение в его красивых голубых глазах мелькнул хищный огонек. Но Эсперадор быстро справился со своими чувствами - не стоит давать им волю даже наедине с самим собой.
- Справимся, - повторил Эсперадор вслух, скорее всего, пытаясь убедить себя.
Теперь надо заняться отбором кандидатур - тех, кому бы он верил, как самому себе, кто не пытался бы урвать власть и кто был "честным" эсператистом.
- Приветствую Ваше Святейшество, - кивнул Ферра Танкреду, закрывавшему за собой дверь Императорского кабинета. Тот не успел отвести взгляд, статиарх заметил странный блеск в ярких голубых глазах Эсперадора. Похоже, святоша чего-то добивался от Эрнани и рассчитывал получить просимое.
- Создатель да благословит всех нас, эорий Манлий, - любезно отозвался Танкред. - А вы все в делах армии? Вы, говорят, купили вчера меч?
Меч? Об этом знала уже половина обитателей дворца. А вот вчерашний бездарный соглядатай вряд ли имел отношение к Его Святейшеству. Танкред таких не держит.
- Да, - с любезной улыбкой наклонил голову Ферра, - Знакомый купец привез мне одну редкость из Багряных Земель. Надеюсь, Ваше Святейшество простит старому солдату маленькую слабость.
- Наша вера не одобряет созданное ради убиения ближнего, - с напускной строгостью проговорил Танкред. - Вы не знаете, как назвал вас в своей последней проповеди преосвященный Торквиний?
- Леворукий демон, - спокойно отозвался статиарх, - Прислужник Врага, денно и нощно ищущий отвратить государя от истинной веры. Что поделать - магнус меня не жалует.
Еще бы жаловал - после того как его нескольких особо настырных прознатчиков выловили из Данара. Уж Торквиний точно не заблуждался насчет того, что в действительности представляет собой телохранитель Его Величества.
- Магнус мало кого жалует, и вас в особенности, статиарх, чем вы ему так досадили? - в словах Танкреда явно слышалось предупреждение. Спасибо на добром слове. Хотя, чем именно Манлий досадил Торквинию, Танкреду знать было не нужно. Он и не знал.
Ферра произнес еще несколько вежливых, ничего не значащих фраз, и вошел в Императорский кабинет.
- Вы весьма кстати, эорий Ферра, я ждал вас, - кивнул Эрнани.
Манлий мысленно усмехнулся, отметив, как сверкнули глаза государя:
- Рад видеть Ваше Величество в добром здравии.
- Благодарю вас, я в добром здравии, - согласился Император с явным вызовом в голосе.
Ферра вновь улыбнулся. За прошедшие годы Эрнани стал для Манлия чем-то вроде младшего брата, иногда упрямого и капризного, но любимого и достойного гордости. Статиарх даже не был уверен, что вызов в данном случае адресуется ему. Скорее - судьбе.
Когда Эрнани исполнилось семнадцать, лекари разводили руками и сомневались, что он доживет до двадцати пяти. Когда государю сравнялось двадцать восемь, они вновь разводили руками, и говорили, что, может быть, Император каким-то чудом и дотянет до сорока, но лишится возможности ходить. Сейчас Эрнани было тридцать пять, и ходил он даже с меньшим трудом, чем в семнадцать. Во всяком случае, за стены не держался, а опираться на чужую руку позволял себе, только когда начинал уставать. Хотя уставал быстро… Никакого объяснения такому улучшению лекари не видели. Манлий же был убежден, что причина тут простая: стальной, несокрушимый человеческий дух. Эрнани не мог позволить себе болеть и умирать, и не позволял.
- Ты чувствуешь, что ли, когда ты мне нужен? - весело осведомился Эрнани, - Час назад тебя точно не было во дворце, а послал я за тобой только что.
- Да, я встретил посланца возле тронного зала. Что-то случилось?
- Танкред попросил у меня Лаик. - сообщил Император, - Под свою резиденцию.
- Мог бы найти место и поближе, это ж даже не в городе, - пожал плечами Ферра.
- Я не о том, - досадливо отмахнулся Эрнани, поудобнее устраиваясь в кресле, - Я обещал ему, что подумаю. Но мне нужно знать, что об этом думаете вы с Адрианом.
- Точнее, что думал об этом мой дядя, - уточнил Манлий, - Я думаю: отдайте. Хуже от этого никому не будет.
- Ты уверен? - Император с сомнением взглянул на своего телохранителя, - Абвениарх придавал огромное значение Лаик и Нохе. Он говорил, что в этих обителях следует поместить тех, кто ЗНАЕТ... Тогда как Танкред...
- ...честный, искренний Слуга Создателя - ну и что? Меньше будет подозрений. Да, он понятия не имеет ни о каких тайных свойствах этих мест, зато его правая рука епископ Макарий - ЗНАЕТ прекрасно. Как и его секретарь, Кирилл.
- Вот как? - Эрнани был удивлен. - Никогда бы не подумал. Макарий... Это верно?
- Вернее некуда. До того, как Абвениарх поручил им это дело, они готовились в служители Лита.
- Отлично, значит каждый получит, что хотел, - удовлетворенно заключил Эрнани. - Ты собирался говорить со мною о чем-то важном?
----------------
Два часа спустя, Манлий вышел из кабинета Его Величества.
- Дьохенис! - окликнул он одного из стражей, - Держи! - статиарх протянул воину запечатанный свиток, - Отправляйся в дом магнуса Адриана. Передашь письмо, скажешь, что его ждут во дворце.
Во дворце, где даже стены имеют уши. Но всегда можно сделать так, чтобы стены, обладающие ушами, подумали, что Чезаре зачем-то понадобился императору, а не кому-то другому.
- Если не застанешь дома, отдашь письмо секретарю, Вителлию.
Даже если Дьохенис не отыщет вечно где-то носящегося Чезаре, Вителлий знает, что делать...
Юлиана сидела в одиночестве за большим столом и заканчивала обедать. В общем-то, по большому счёту, обедом то, что она съела, назвать было нельзя. Девушка чуть-чуть поковырялась в тарелках и по настоящему отдала должное только золотистому винограду. Надо сказать, что обычно она съедала всё поданное ей на стол и никогда не жаловалась на отсутствие аппетита, но сегодняшний день, начавшийся так радостно и солнечно, больше не казался ей таковым. И это тоже было необычно для Юлианы, потому что она была неисправимой оптимисткой и всегда и во всём искала что-то хорошее. Но, как говорится, нет правил без исключений.
Дверь открылась и вбежал Цино. Его настроение было прекрасным и он, оставивший сестру после утренней конной прогулки хохочущей и счастливой, конечно, не думал, что за несколько часов его отсутствия что-то могло измениться.
- Так-так, что у нас сегодня вкусненького? Что, все уже изволили откушать и ты в одиночестве наслаждаешься фруктами? - Выхватив из корзины сочный персик, он уселся на стул, перевернув его задом наперед и опираясь руками о спинку.
- Нет, я сегодня изволила откушать в одиночестве, - сказала Юлиана.
- Как так? Ну, Луция, наверное, ела у себя в комнате, а где родители-то?
- Утром мама приняла судьбоносное решение. Ей уже мало "праведников", которыми она окружала себя последнее время. Она уехала в Агар. Там живёт какая-то святая, и они вместе собираются молиться за Луцию.
- Подожди, как уехала? Утром она ещё была дома.
- Как уехала, как уехала? Очень просто. Собралась и поехала. Вещи-то ей не нужны,- ядовито произнесла девушка,- папа улаживает свои дела. Он догонит её по дороге.
- И к чему такая срочность, позволь спросить?
- Куда мне, грешной понять? Когда речь идёт о ТАКИХ вещах – нельзя терять ни минуты, - Юлиана резко встала и подошла к окну.
Обхватив себя руками, она с тоской смотрела куда-то вдаль.
- Цино, объясни мне, ну зачем она это всё делает? Ну, кому это надо? Я понимаю, что в последние 15 лет жизнь её не баловала. Сначала двое малышей умерли, едва успев родиться. Потом выкидыши – и не смотри на меня так, мне же не 5 лет, я всё понимаю. Потом родилась Луция. Какое счастье, что она выжила… Но ведь мы-то есть, мы-то живы! Почему она не хочет просто жить с нами?!
- Лана, что ты, не расстраивайся. С чего ты вдруг?- Марциан подошёл к сестре. - Вот уже почти 8 лет наша матушка ездит по святым местам. молится, голодает, опять молится и опять куда-то едет. Уже можно было привыкнуть.
- Знаешь, как мне её не хватает,- почти прошептала девушка.- Я как вспомню, как она играла со мной, как рассказывала сказки, брала с собой в спальню и как мы вместе засыпали… Цино, она ведь почти всегда улыбалась. А теперь? Эта скорбная женщина с отрешённым взглядом в тёмных одеждах не может быть моей матерью, но это она и есть. Почему так? – Юлиана подняла на брата глаза, ставшие от затаившихся слёз почти синими, - Почему?
Марциан сам помнил этот разительный контраст. Молодая, постоянно смеющаяся женщина, на которую так походила сейчас Юлиана, неожиданно превратилась в какое-то неземное существо с фанатично горящими глазами. Может, потому что у них с матерью никогда не было близких отношений, это так не задело его, как сестренку. Однажды мать просто забыла, что у нее есть еще дети. И Марциан сам занялся "воспитанием" сестры.
Он был готов для нее на все, он выполнял любую ее прихоть, не отказывал ей ни в чем, пытался заменить и сурового, вечно отсутствующего по государственным делам отца, и религиозную, отрешившуюся от всего земного мать, но... к сожалению, так и не смог... Все-таки девочек должны воспитывать матери...
- Если бы могли выбирать судьбы для своих близких... Пожалей ее, постарайся понять - самое страшное для женщины - пережить собственных детей...
- А кто пожалеет меня, - всхлипнула Юлиана.
- А как ты думаешь? - Марциан ласково взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. - У-у, а кто это тут у нас плачет?
- Да ну тебя, - отмахнулась Юлиана, ей уже полегчало.
- Посмотри, какой славный персик, - сказал Марциан, выбрав из вазы самый большой, с яркой красноватой кожицей. - Лови! А теперь улыбнись. Все хорошо! Я рядом.
Я буду рядом столько, сколько смогу, и даже больше, - пообещал про себя Марциан.
После разговора с братом Юлиане стало легче. Впрочем, так всегда бывает. Стоит выплакать кому-то свою беду, и она как будто отступает. И ей ещё повезло, что брат её так отлично понимает и всегда готов помочь и поддержать.
После обеда она устроилась в библиотеке, взяв с собой корзинку с фруктами. Совсем недавно отец купил пять объемных свитков, в которых описывалась история Гаифа, начиная едва ли не со времен Абвениев. Конечно, отец всегда не одобрял её склонности к чтению, считая это совершено необязательным для молодой эории. Но отец часто отсутствовал, и тогда Юлиана могла спокойно наслаждаться библиотекой. Вот и сейчас она решила, что самое время почитать новые книги, тем более, что историю она всегда любила, а ещё интереснее для неё был разный взгляд разных людей на одни и те же события.
«Так-так, посмотрим, что нам расскажут на этот раз». И девушка углубилась в чтение. Слог был прекрасным, события – интересными, и отвлеклась она только когда поняла, что уже с трудом разбирает написанное. Надо было встать и сходить за свечами, но ложе, обложенное подушками, было таким уютным, что Юлиана отложила свиток и унеслась мыслями в далёкие времена. Поэтому, когда дверь открылась и вошла Тина, она увидела девушку, свернувшуюся клубочком, улыбающуюся каким-то своим мыслям.
- Я так и знала, что вы здесь. Стоит вашему батюшке уехать. Как вы уже тут портите глаза и читаете всякую ерунду,- проговорила нянька.
- Ну почему же ерунду?- всё так же улыбаясь, проговорила Юлиана. - Очень даже полезные вещи.
- Не знаю - не знаю, кому они полезные. Но если бы вы поменьше забивали свою голову всеми этими сказками, то было бы гораздо лучше.
- Ладно, Тина, не ворчи. Скажи лучше, как там дел с ужином? А то я что-то проголодалась, - девушка потянулась и спустила ноги, шаря по полу в поисках сандалий.
- Если бы вы хорошо обедали, то не были бы сейчас голодны. Если хотите, могу принести вам ужин в комнату. А хотите – идите в столовую.
- А что, кроме меня, голодных в доме нет?- Девушка уже встала и оправляла складки на тунике.
- А кто может быть? Марциан принарядился и отправился куда-то. Сказал, что будет поздно.
- Наверное, опять Кассия. Не зря же он потратил всё утро на сонет,- скорчила гримаску Юлиана.- А Луция?
- Метресса Лиония сказал, что в такой холодный вечер девочке не стоит выходить из комнаты.
- Что за чушь? Что же ребёнок теперь будет всё время сидеть взаперти? Я иду к ней в комнату. Прикажи накрывать ужин в столовой. На две персоны,- решительно добавила Юлиана и вышла из библиотеки.
Войдя в комнату сестры, Юлиана ужаснулась: две жаровни и курильница при наглухо закрытых и занавешенных окнах не оставляли свежему воздуху никакой надежды. Честно говоря, комната напоминала склеп. Луция лежала в кровати, закутанная в одеяла, а метресса Лиония сидела рядом и бубнила что-то, вероятно, очередную молитву. Услышав звук открывшейся двери, она недовольно посмотрела на вошедшую.
А Юлиана смотрела на свою маленькую сестрёнку и щемящая жалость сдавливала её сердце. На худеньком личике выделялись огромные светло-серые глаза, русые волосы были зачем-то коротко острижены. А поскольку из-под одеял выглядывало только личико, то девочка казалась такой маленькой и хрупкой, что становилось страшно.
- Луция, будешь со мной ужинать? – спросила Юлиана, стараясь, чтобы её голос не дрожал от жалости.
- А ты будешь кушать здесь, со мной? - в тихом голосе прозвучала надежда.
- Зачем, мы пойдём в столовую,- Юлиана чувствовала, как в ней закипает злость. Это же надо было придумать: запереть ребёнка в четырёх стенах! Да если её держать в такой тепличной атмосфере, конечно, она будет заболевать от малейшего дуновения ветерка. Не говоря уже о том, что девочка, наверное, хотела бы поиграть, а не прослушать по тысячному разу молитву.
- Эория Юлиана, девочке нельзя выходить из комнаты, - с укором проговорила метресса Лиония.
- Моя матушка изволила отбыть в Агар. А я считаю, что моей сестре следует ужинать со мной в столовой, - о, когда Юлиана хотела, она могла быть и высокомерной и недоступно высокородной. Несомненно, если бы её батюшка услышал, каким тоном она сейчас разговаривает, и увидел холодно-надменное выражение её лица, он был бы доволен.
- Но, - начала было Лиония.
- Вы предполагаете, что я могу ошибаться?- если кому-то показалось, что надменнее быть нельзя, то в этот момент было бы ясно – он ошибается. Юлиана побила все рекорды.
Всё время этого разговора, Луция переводила взгляд с сестры на метрессу, ещё не смея надеяться, ещё не веря.
- Подайте тёплую тунику и накидку, метресса,- Юлиана прекрасно понимала, что нельзя вот так сразу вернуть ребёнка к нормальной жизни. - Луция, вставай...
Кассия отложила очередные стихи Марциана - если бы у юноши был более текучий слог, он мог бы стать кумиром юных дам. Молодая вдова улыбнулась, что позволяла себе редко. Теперь пора перейти к более серьезным делам. Свиток с восковой печатью был письмом Сильвии, которая сейчас развлекала своим пением и музицированием придворных дам. Что ж, слухи не обманули, и Лиарди Марикьяре действительно возвращается в Кабитэлу. Что он предпримет? Кассия зябко поежилась. Попытается ее убить? Эта мысль промелькнула, но сразу была отметена. Не такой уж Лиарди глупец, он придумает что-нибудь гораздо более изощренное. Какая-то смутная тревога, появившаяся со дня казни мужа, до сих пор не давала покоя молодой женщине.
В комнату, шаркая, вошел Давиний - ее эконом. Он поставил на изящный столик у окна бокал вина и сласти.
- Госпожа, Вы весь день ничего не ели. - хрипло и укоризненно произнес старик. Кассия испытывала некоторую теплоту к своему эконому, привезенному в столицу из поместья отца с другими ее личными слугами, но его чрезмерная заботливость раздражала ее.
- Давиний, если я сказала, что не хочу есть, значит мне это сейчас не надо. - строго произнесла она.
- Ох, госпожа, так недолго и слечь, Вы ведь только и делаете, что читаете, да принимаете гостей. - ее эконом был единственным слугой, которому она позволяла себя иногда упрекать.
- Сейчас я ничего не хочу. - настойчиво повторила Кассия. - Лучше скажи, чтобы Марвус был готов меня сопровождать. Я собираюсь нанести визит.
Большинство высокородных эорий предпочитали паланкины. Лошадь была куда более быстрым и надежным средством передвижения за городом. По городу же Кассия предпочитала передвигаться пешком. Первое время ее спрвождало несколько слуг. Теперь Кассия брала с собой только Марвуса, способного оградить ее от любых посягательств на жизнь или честь.
В тот самый момент, когда Кассия спускалась во внутрений двор, в ворота вбежал человек в сером плаще. Гонец? Он что-то передал Давинию, и получив плату, ушел.
Эконом подошел к хозяйке, недоуменно поднявшей бровь.
- Вам передано послние.
Пергамент был довольно аккуратно свернут и запечатан. Читая его, Кассия нахмурилась, и бросила Давинию:
- Я остаюсь дома. Марвус, - повернулась она к слуге, покорно ожидавшему ее неподалеку, - можешь отдыхать. Сегодня ты мне не понадобишься.
Марциан вышел из дома еще до темноты. Какое-то время он просто шатался по городу, повторяя про себя строки как из своих, так и из чужих стихотворений, потом полюбовался на строящийся Храм...
Потом он занес свиток для Кассии: заходить к ней желания не возникло, поэтому он просто передал его при входе...
Через какое-то время Марциан вернулся домой, проскользнул в свою комнату так, что его не заметили ни сестра, рассказывающая маленькой Луции что-то интересное (судя по округлившимся глазам девочки и забытой еде), ни слуги. Переодевшись и также незаметно пробравшись наружу, Марциан отправился туда, где он наконец-то мог стать самим собой...
- Прибыл гонец. - спокойным, ровным тоном сообщил Энио Марикьяре, - Легат Себастьян Парда сообщает, что намерен прибыть в столицу днем в 5-й день Осеннего Ветра. Лиарди прибудет вместе с ним, и легат решил оказать мне любезность, известив об этом.
Как и подобало истинной эории, жена ничем не выдала своих чувств, лишь в глазах ее вспыхнула отчаянная радость.
- Это... это же послезавтра! - прошептала она. - Надо будет передать легату Парда благодарность за то, что он предупредил нас...
- Я и не ждал иного от Себастьяна, - заметил Энио Марикьяре, - Себастьян всегда поступает так, как надлежит, он не мог не выразить уважения нашей семье... Он знает, как должен вести себя истинный эорий Дома Молнии... Хотя я уже не льщу себя надеждой, что общество Себастьяна Парда повлияет на Лиради и заставит его измениться к лучшему... Домиций! - окликнул Энио управляющего, - Проследите, чтобы слуги приготовили все к приезду эория Лиарди. Наследника Дома Молний надлежит встретить, как дОлжно.
- Энио! Я могу попросить вас?.. - нерешительно произнесла жена.
- Что вам угодно, моя эория? - кивнул он, догадываясь, о чем пойдет речь.
- Я хотела лишь попросить... - робко начала она, - Не будьте слишком суровы с Лиа... Да, он виноват, но он искупил свою вину...
- Замолчите, Петронилла. - резковато возразил Энио, откладывая свиток, - Он не искупил свою вину - он был всего лишь помилован государем, не пожелавшим, чтобы пресекся род Повелителей Молний. Лиарди не заслуживает нашего сострадания. Ничего бы не произошло, веди он себя так, как дОлжно вести себя наследнику рода Марикьяре... Хотя временами, - сурово закончил Энио, - Я думаю, что лучше было бы передать диадему Повелителей Молний Стефану, чем возлагать ее на голову недостойного, хоть он мне и сын.
- Будьте милосердны, он еще молод, - заметила Петронилла.
- Не так уж и молод, - непреклонно возразил Энио, - Я в его возрасте давно был женат, и моему старшему сыну было уже девять лет... - Марикьяре на миг замолчал, - Кстати... Петронилла, - произнес он наконец, желая сменить тему разговора, - скажите слугам, чтобы также приготовили комнаты для моей сестры. Я ожидаю Лаиссу в конце этой недели.
- Я прослежу, чтобы все было сделано... как дОлжно, - кивнула супруга и вышла из библиотеки.
Энио резко поднялся, сознавая, что едва не выдал перед женой своих переживаний, чего никогда не позволял себе даже наедине с собой, ибо это не подобало истинному эорию и Главе Дома.
За что Ты покарал меня, Прародитель Астрап? Я женился дважды, но оба моих сына не принесли мне и моему роду ничего, кроме позора...
- Тина, собирайся. Скажи Маркусу и Антонию чтобы готовились выходить ,- Юлиана, уже полностью одетая, стояла у окна и задумчиво барабанила пальцами по подоконнику.
- И куда это вы собрались, госпожа? – недовольно спросила Тина.
- Я собралась за покупками. Поторапливайся, Тина, у нас много дел,- девушка отвернулась от окна и неожиданно улыбнулась.- Я собираюсь потратить уйму денег!
- И куда мы пойдём? – недоверчиво спросила Тина. Надо сказать, что для её недоумения были причины. Юлиана очень редко ходила за покупками. На самом деле, такие случаи можно было пересчитать по пальцам. И, за исключением того раза, когда они с Марцианом ходили смотреть на лошадей, Юлиана всегда так сопротивлялась, что только после долгих уговоров удавалось её отправить выбирать ткани или что-то ещё, нужное для неё же.
- Тина, мы пойдём сначала прямо, потом свернём направо… тебе весь путь описать? Давай скорее, не задерживайся.
Как только старая нянька вышла, Юлиана стала про себя повторять список. Так, сначала выбрать ткани, потом украшения, потом… что ещё потом? Как же она не любила это занятие! Но так дальше продолжаться не может! Её сестра больше не будет походить на мрачную тень. Надо будет, кстати, поговорить с Цино на счёт маленькой лошадки. Не сейчас, конечно, а когда Луция уже будет свободно гулять. Да, ещё игрушки, побольше разных весёлых человечков, кошечек, лошадок и собачек. И чего-нибудь ещё, что сейчас не приходит на ум, но в лавках обязательно попадётся на глаза.
Правильно, немного любви и заботы - вот что нужно маленькой девочке. А посты и молитвы - это для свихнувшихся старух.
- Может, присмотреть ей лошадку? Ты была ненамного старше, когда я впервые посадил тебя в седло...
- Цино! Ты просто читаешь мои мысли, - Юлиана бросилась брату на шею.
- Ну-ну, к чему такие хвалебные оды в мою честь - просто увековечь меня в мраморе. А если серьезно, надо взять девочку на прогулку - нет ничего целебнее свежего воздуха. Посмотри на меня, я почти все время провожу вне стен дома - и абсолютно здоров!
Лана звонко рассмеялась. Тут в дверь вошла Тина:
- Маркус и Антоний ждут во дворе.
- Ладно, бывай, сестренка. - Марциан поправил выбившуюся из прически сестры прядку и выскользнул за дверь.
Надо отоспаться. Хорошо еще, что увлеченная новым делом Лана не заметила синевы под глазами. А потом в библиотеку. Нет ничего прекрасней древней поэзии, ее гармоничных созвучий и чеканных строф - действительно Боги создавали эти шедевры.
Нет, все-таки лучше сначала записать пару пришедших в голову строк, а потом - спать, спать и еще раз спать.
Марциан вернулся в комнату, сел, вытянув ноги на скамью, и взял перо...
- Не верит он в Создателя. - Чезаре Марикьяре, магнус Адриан, плеснул в кубок вина из стоявшего на столике кувшина, - Я даже в том, что он в Абвениев верит, сомневаюсь сильно. Меня его проповеди насторожили с самого начала. Его замыслы не ведут ни к благу государства, ни к благу людей, ни к славе Создателя. Второе - кем он себя окружил. Таких допусти только к власти...
- К власти? - Манлий нехорошо усмехнулся, - Для этого им придется перешагнуть через мой труп, а это у них вряд ли получится... Ты уверен, что на вашем собрании не было никого лишнего?
- Прознатчиков мы отловили без особого труда. - рассмеялся бывший наследник Дома Молнии, - Соглядатаи Торквиния настолько серы, бесцветны, и подчеркнуто незаметны, что опытный человек просто не может не обратить на них внимания.
- Вот только Доминика опытным назвать нельзя, он солдат, а не паук в паутине. Было четверо. - уточнил Манлий, - Еще двоих отловили мои.
- Разрубленный Змей! - не то восхищенно, не то с ужасом выдохнул Чезаре, - Твой дядя знал, кому доверить паутину!.. Не будет с моей стороны слишком большим нахальством попросить, чтобы ты прикрывал нас и дальше?
- Куда ж я денусь? - мрачновато усмехнулся Ферра.
- Всем присутствовавшим можно доверять полностью, - продолжал Чезаре, - Хотя в любом случае Торквиний догадается, что от него что-то скрывают...
- Кстати, Торквиний тоже был занят. - Манлий, прищурившись, взглянул поверх кубка на ясное утреннее солнце, укрытое легким прозрачным облачком, - К нему заявился Андроний, они проговорили около двух часов.
- Я знаю, - кивнул Чезаре. - Ты сам-то где был?
- Покупал меч, - отозвался Манлий с подчеркнуто невинным видом. - На ваших сборищах мне лучше не присутствовать... лично.
- Это верно, - согласился магнус, - Честные эсператисты не поймут. Доминик точно не поймет, да и Иоанн тоже... Кстати, Манлий, а с чего тебе пришло в голову назначить встречу у меня дома? Уже через час все, кому это интересно, будут знать, что мы тут ведем некие тайные беседы. - Чезаре улыбнулся.
- А почему бы, собственно, старому другу не навестить друга, раз уж у обоих выдалось немного свободного времени? А кому интересно - пускай гадают, зачем. Возможно, им придет в голову блестящая мысль, что иногда меч - это просто меч... я не настолько редко у тебя бываю, чтобы это кому-то показалось событием, - Манлий с удовольствием пригубил вино, - Откуда такое сокровище?
- Из Сапаты.
- Восхитительно... Впрочем, если хочешь, можем надеть солдатские плащи с капюшонами, и податься к Камелии Авилле. - с безупречно серьезным видом предложил Ферра, - Тогда всем, кому интересно, сразу станет ясно, зачем я приходил. И что даже слуга Создателя может быть введен во искушение... разными леворукими демонами. - Манлий старательно изобразил самую гнусную усмешку.
Чезаре неверяще взглянул на друга.
- Помилосердствуй, Манлий, нельзя же так... - выдавил он сквозь смех, поспешно поставил кубок на стол, чтобы не расплескать. - я же все таки духовное лицо.
- Ну, насколько я могу судить, прихожане тебе этого точно в вину не поставит, им даже польстит, что у их пастыря те же слабости, что и у них. - проговорил Ферра. - А святым собратьям скажешь, что пытался обратить Камелию в эсператизм и убедить хранить целомудрие.
- Ты мне смерти желаешь? - вновь расхохотался Чезаре, - Да ко мне убийц подошлют... Причем именно святые собратья... Ладно... - решительно произнес он, справившись, наконец, с приступами смеха, - Вернемся к нашему разговору. И что ты собираешься делать дальше?
- Я? - пожал плечами Ферра, - Я буду делать то, что положено делать статиарху. Сейчас поеду проверять, как обстоят дела с зимним лагерем Первого статорского легиона. Когда мне скажут, что казна задерживает оплату строителям и торговцам, доставившим бревна, я извинюсь и заверю их, что не далее как завтра вечером деньги будут...
- А они будут?
- Будут. - убежденно кивнул Манлий, - Причем именно тогда, когда я сказал. Гордиан меня не любит, он решил сделать мне гадость, но он же себе не враг! Тянуть с оплатой долго он не осмелится. Согласно моим сведеньям, деньги он "изыщет" завтра под вечер, когда я, по его расчетам, должен буду уже исходить яростью. - Ферра вновь усмехнулся: - Может и впрямь побеситься для вида? Без шуток - никогда не вредно убедить своих противников в том, что ты полный дурак, неспособный разобраться даже со своими прямыми обязанностями.
- Давай! - азартно согласился Чезаре, - Я с удовольствием посмотрю на это представление. А что вы с ним не поделили? Разве он знает...
- Нет, - улыбнулся Манлий, - Не знает. Гордиан видит во мне бревно в доспехах, забравшее слишком много влияния на государя. Ему хотелось бы влиять на Эрнани самому, а я не пускаю - разве эта несправедливость не вопиет разом к Четверым, Создателю, всем божкам варваров разом и по отдельности, а также Стихиям, которым поклоняются мориски?
- Иногда мне кажется, в тебе пропал великий актер. - магнус с улыбкой отхлебнул сапатского вина, - Вот только я не это имел в виду, когда спросил, что ты будешь делать.
- Если ты об Иоанне, я с ним поговорю... - наклонил голову Ферра, - В ближайшее время.
- Готов спорить, у тебя уже есть предлог для того, чтобы наведываться к нему каждый день, не вызывая подозрений ни у кого.
- Есть, - согласился Манлий, - Но я приехал не только для того, чтобы обсудить ваш... заговор. Я хотел поговорить о Нохе. У тебя о ней что-то имеется?
- Кто-то докопался до подземелий? - приподнял бровь Чезаре. - И теперь, согласно клятвенным заверениям одного из строителей, не далее как сегодня ночью из открытого хода вышла некая тварь, зеленая с лиловыми глазами, сожрала три кувшина дешевого белого вина, и, никого не тронув, ушла обратно...
- Значит, есть, - с удовлетворенной улыбкой заключил Ферра, - И что?
- У меня есть план нохских подземелий, - кивнул магнус, - Правда, очень-очень старый, за это время какие-нибудь переходы вполне могли осыпаться... Подземная Ноха куда больше, чем то, что сохранилось на поверхности. Хотя и не Гальтары.
- Слава Абвениям, - Ферра залпом допил вино, - твари с лиловыми глазами нам ни к чему, тех ызаргов, которых собрал вокруг себя наш праведный Торквиний, вполне достаточно. Между прочим, не следует недооценивать ызаргов - когда их много, они лошадь сожрать способны. За час.
- Насчет тварей можешь не опасаться, - убежденно ответил Чезаре, - В самой Нохе ничего особо мистического нет. Все связано...
- С местом, где ее выстроили, - закончил Манлий, ставя кубок на стол, - Это я и без всяких архивов знаю... А Лаик? Там есть что-то похожее?
- Место... - пожал плечами Чезаре, - Место там похожее. И там тоже есть подземелья. Куда менее обширные, чем в Нохе, скорее просто подвалы, но есть. Только их не нашли.
- Намекни Макарию, пусть поищет... Так что у тебя с планом Нохи? С него можно сделать список?
- Погоди... - в глазах Чезаре мелькнула тревога, - Манлий, но ты же не собираешься...
Двери открылись и на пороге появилась Юлиана с Тиной, а за ними Маркус и Антоний, нагруженные свёртками. Не обращая внимания на предложения купцов доставить все покупки в ближайшие сроки, Юлиана всё-таки заставила слуг сразу забрать игрушки, кое-что из одежды, ещё пара мелочей, в общем, двое сильных мужчин прогибались под тяжестью тех мелочей, которые не могли ждать ни дня и должны были оказаться в доме немедленно. Сама девушка была несказанно довольна собой, по дороге она обсуждала с Тиной перестановки, которые она собиралась сделать в комнате Луции, какую одежду надо ей сшить, чем кормить, в общем, она была полна планов.
Она только распорядилась, куда отнести свёртки, когда к ней подошёл Кассий, их управляющий.
- Эория Юлиана, мне хотелось бы с вами посоветоваться,- начал он.- Сегодня утром, когда вы ушли за покупками, ко мне подошла метресса Лиония и попросила отправить письмо для вашей матушки. Я не взял на себя ответственность тревожить госпожу во время её святой миссии без особого распоряжения.
Кассий был совершенно невозмутим, его взгляд выражал только почтительность, но Юлиана почувствовала немую поддержку её действий, и ей стало как будто теплее на душе. Значит, она всё правильно делает. Ведь, конечно, она чувствовала сомнения, так круто меняя жизнь своей сестрёнки наперекор мнению своей матери. Конечно, она боялась, что девочке станет хуже. Но теперь она знала, что ей помогут и если она попросит, то и дадут совет.
- Вы совершенно правильно поступили, Кассий. Думаю, что и впредь не стоит беспокоить матушку. Кстати, я хотела вас спросить, у кого-нибудь из живущих в этом доме слуг есть дети в возрасте восьми-десяти лет?
- Сыну нашего повара, маленькому Клавдию девять, и он очень любит мастерить из дерева фигурки, а потом играть с ними. Ещё есть маленькая Летиция. Ей всего семь, но она очень бойкая и весёлая.
- Замечательно. Мне кажется, им вместе с Луцией будет интересно разобрать те игрушки, которые мы сегодня принесли.
- Мне прислать их в комнату маленькой эории?
- Сегодня отличный тёплый день. Зачем детям сидеть в доме. Я думаю, что скамьи во внутреннем дворике уже нагрелись и на них можно замечательно устроиться. Мы с Луцией скоро спустимся.
- Я понял, эория,- в глазах Кассия теперь читалась не просто поддержка, но и одобрение. И ещё что-то, что сказало Юлиане, что её признали достойной быть хозяйкой в Доме Скал.
Поднимаясь по лестнице, Юлиана уже предвкушала радость, которую она увидит в глазах Луции. Вот бы ещё позвать с ними Цино. Он, как никто, умел рассмешить девочку, а ведь правильно говорят, что смех - лучшее лекарство. Но он, наверное, сейчас отдыхает. Интересно всё-таки, где Цино пропадает ночами? Ведь понятно же, что это – не любовные похождения, она бы сразу почувствовала, если бы её брат по-настоящему влюбился. А сегодня была далеко не первая ночь, когда Цино не было дома. Расскажет сам или спросить?
Нищие всегда наполняли улицы Кабитэллы, особенно в дни праздников, когда зажиточные горожане выходили на улицы и шанс получить свою монету увеличивался. Но и в обычные дни они толпились у входов в храмы, а и публичные места, равно как и в переходах крытого рынка. Они просили подачек, радовались им, дрались, громкой спорили - их суетная и торопливая жизнь шла рядом с жизнь прочих горожан и самого города, изредко пересекаясь. На жизнь нищих и бродяг уже давно перестали обращать внимание... настолько, что никому нет дела даже когда их жизнь переходит в смерть.
На следующее утро, после разговора с Эрнани, Диамни решил отправиться к первому вигилу* и, как обещал другу и повелителю, узнать о таинственных убийствах среди нищих Кабитэллы. У Коро из без того было много дел, но во первых он пообещал, а во вторых - эти убийства странным образом его заинтересовали. Заинтересовала их несуразность - ну кому, о, Ушедшие, могло понадобиться убивать таких.
По проникавшему за толстое полотно носилок шуму Диамни понял, что они проезжают как раз мимо знаменитого кабитэльского рынка, и отведя в сторону занавесь выглянул наружу. Вот они, нищие и попрошайки, сидящие у главного портала. Они грязны, они не хотят работать, но они безобидны, как цветы в императорском саду. Кто знает, кого начнут убивать те, на кого сейчас не обращает внимания даже Первый вигил Луциан Фока.
Фока был неплохим начальником стражи, исправно поддерживавшем порядок в городе и отправляясь к нему Диамни верил, что Луциан разберется с беспорядками. Фока и правда встретился его тепло... слишком тепло и благодушно, чтобы это походило на искренность. Будучи подмастерьем, а потом и молодым художником, Диамни провел долгие часы наблюдая за выражениями человеческих лиц. Он даже испросил разрешения у Эрнани рисовать хищные оскалы хищников в императорском зверинце. И теперь, много лет спустя он мог уличить вора по бегающему взляду, любовь - по легкой грусти, а ложь... по отчаянной попытке выдать ее за правду.
Первый советник Коро еще не знал, в чем именно ложь Фоки, но не верил ему ни на мелкий грош. Тот самый, что так просят нищие в Кабитэлле. Нищие, которых теперь убивают. Круг замкнулся, и Диамни, не надеясь на помощь Первого вигила (который даже проводил Коро до носилок, заверяя, что: "Непременнейше, пренепременнейш разберется!", отправился восвояси. Его ждал императорский дворец, и все дела и заботы, какие только могут быть у Первого советника императора Эрнани Ракана.
За последние пятнадцать лет эсператистское духовенство сумело добиться немалых привилегий, но вот приравнять их к высшему военному руководству, слава Абвениям, никому еще в голову не пришло. Поэтому от дома магнуса до Цитадели Манлий и Чезаре шли пешком, ведя коней в поводу.
- Манлий, ты хоть представляешь, что ты затеял? - вздохнул Чезаре в четвертый раз за утро, - Что такое подземелья Нохи? На то, чтобы обыскать их, уйдут недели, а то и больше.
- Не представляю. - отозвался Ферра с той беззаботностью в голосе, которая всем хорошо знавшим статиарха людям безошибочно давала понять, что отвратить Манлия от намеченной цели не сможет даже внезапное возвращение Ушедших Богов, - Вот когда у меня будет список с плана, буду представлять точно.
- План! Я этого даже Вителлию не смогу доверить!
- Лит Земледержец, Чезаре, тогда рисуй сам, но план мне нужен.
- Ты можешь объяснить толком, что ты там хочешь найти? - безнадежно воззвал Чезаре.
- То, чего не следует находить никому, кроме нас с тобой, - туманно пояснил Ферра. - Мы оба знаем разницу между "там ничего нет" и "там ничего не должно быть". Самые важные вещи имеют обыкновение обнаруживаться там, где им быть не положено. Поэтому, прежде чем пускать в Ноху твоих святых братьев...
- Ладно, нарисую, Локк* с тобой! - поморщился бывший наследник Дома Молний. - Но, если соберешься, сообщи мне, я тебя одного не пущу.
- С чего бы? - искренне удивился Манлий.
- Ты прекрасно знаешь, - вздохнул магнус.
- Если бы надежда не была глупейшим, ни на чем не основанным чувством, я бы от души надеялся, что вот ЭТОГО там не отыщем не только мы, но и внуки наших внуков, - мгновенно посерьезнев, тихо ответил Ферра. - Я говорил о других вещах... Погоди... Кто это там?
Из-за угла выплывал знакомый паланкин, несомый восемью слугами. Манлий и Чезаре переглянулись и ускорили шаг, догоняя его.
- О Боги! - выдохнул Диамни, оборачиваясь, - Манлий, нельзя же так пугать... Я задумался...
- О смысле бытия? - приподнял бровь магнус Адриан.
- Нет, - возразил художник, - Здравствуй, Чезаре... Не о смысле бытия. О смысле некоторых смертей. Я только что был у Первого вигила. И хорошо, что я тебя встретил... - Диамни подвинулся, давая Манлию место в паланкине.
- Спасибо, я лучше пройдусь, - возразил статиарх, - А что у тебя за дело к Фоке?
Диамни поглядел куда-то в сторону. Манлий проследил его взгляд. На ступенях небольшого храма Унда просил подаяния "увечный" нищий. За то, что язвы и хромота бедолаги действительно настоящие, Ферра не дал бы ломаного гроша, но вот за лицедейский талант попрошайку хотелось одарить по-царски. Ферра не выдержал - вытащил из кошеля монету, восхищенно бросил просящему. Чезаре откровенно веселился - видать решил, что статиарх действительно дал себя провести. Хотя нет, это вряд ли...
- А ты чего? - с усмешкой подколол Манлий, - Разве ты не знаешь, что подающий милостыню дает взаймы Создателю?
- А разве ты не знаешь, - в тон ему отозвался Марикьяре, - что первейший способ с кем-то поссориться - это дать ему взаймы?
- Хватит вам, - возмутился Диамни. Настроение у него явно было скверное, - Я сам вижу, что этому "несчастному" место на сцене лучшего театра, но не все же такие? Разве в Кабитэле мало действительно несчастных, для которых смерть была бы избавлением? Только вряд ли они хотят умирать!
Манлий кивнул. Теперь становилось понятно, зачем художника понесло к начальнику городской стражи. Наверняка Эрнани ему рассказал.
- Вчера на улице Ткачей убили женщину, - продолжал Коро, - Безобидную нищенку. Ее избили до смерти. Но никому нет дела. Ты понимаешь, что я хочу сказать? - он воззрился на статиарха таким обвиняющим взглядом, словно подозревал, что упомянутую нищенку Ферра прикончил сам, собственными руками.
- А я-то тут при чем? - вздохнул Манлий. Лит! Ну с каких пор драки между уличными бродягами стали заботой статиарха? - Если вы с Эрнани так радеете о несчастных, учредите для них приют. Иоанн будет в восторге.
- Сказать по чести, я от тебя другого и не ждал, и не понимаю, зачем я завел с тобой этот разговор. - резко проговорил Коро, явно начиная закипать. - Чтобы ты обратил внимание на чью-то кровь, она, видимо, должна литься по улицам потоком, да и тогда ты заметишь ее только от возмущения, что она Сполоху копыта замарала. Как ты не поймешь, что они тоже люди! Которых некому защитить...
- Диамни! - оборвал Манлий, - Избавь меня от пламенных речей! Эти бродяги вовсе не так безобидны и беззащитны, как тебе кажется. За место, где щедрее подают милостыню, они не просто изобьют до смерти - глотку перервут. Зубами. И заниматься их склоками - дело вигилов и Луциния Фоки. Статорские войска тут совершенно не при чем.
- Фока мне сказал то же самое. Он пытался убедить меня, что это простой передел доходных мест.
- Здравая мысль. И что тебя не устраивает?
- То, что он явно что-то скрывает. Мне кажется, он знает, кто убил этих бедняг... Или, по крайней мере догадывается. И это не был дележ выгодных мест для сбора милостыни!
- Боги! - рассмеялся Ферра, - Я думал, подозревать везде и всюду заговоры - это моя обязанность!.. Хорошо. Если хочешь, я припугну Фоку, чтоб шевелился быстрее, но сам я в это не полезу. У меня своих забот предостаточно. Тебе знакомо имя Гиземар?
- Да... - кивнул Диамни, слегка опешив от такой внезапной смены разговора. - Один из вождей в Дикой Торке...
- В настоящий момент - верховный! Тебе надо объяснять, для чего Торка избирает верховного вождя?
Судя по изменившемуся лицу Диамни, объяснять ему было не надо. И на этом спасибо.
- Гиземар планирует большой набег следующей весной, - припечатал Ферра, - И отнюдь не на Брейду. В этот раз они смотрят в южную сторону.
- Но торкская граница - одна из самых мирных! - неверяще пробормотал Коро, - Не может быть... Торкские варвары в мире с нами...
- Были, - уточнил Манлий, - Горная Торка - самое неудобное место для войны, она намного хуже Кэдвалланы, там можно воевать до возвращения Абвениев, и ничего не добиться, и горцы прекрасно это знают. Пока они опасались, что ответом на серьезный набег станет Зверь, они были с нами в мире. Но времена изменились. Торкийцев считают тугодумами, однако, когда надо, они соображают очень быстро. А чтобы осознать, что они могут не бояться Силы Раканов, у них было восемнадцать лет. Диамни, ты все еще считаешь, что у меня есть время заниматься передравшимися нищими?
Новость действительно била наповал. Диамни на миг окаменел, Чезаре - тоже. И было отчего. Торкская граница, случись ей вспыхнуть, стала бы опаснее всех.
Потому что от нее слишком близко до Кабитэлы...
- Эрнани знает? - деловито спросил Коро. Годы, проведенные рядом с Императором, научили художника сохранять присутствие духа при любых известиях.
- Да. - кивнул Ферра, - Я сообщил ему вчера днем.
________________
*Локк - мифологический персонаж, демон, олицетворение пожаров. Враг Астрапа, побежденный им на заре времен. Имя используется как ругательство преимущественно представителями Дома Молнии.
Кассия понимала, что следует отправить к Сове кого-то из слуг, но напряжение, возникшее при получении послания от отца, не давало покоя. Женщина приказала Марвусу готовиться к прогулке по городу. "Прогулка!" - Кассия усмехнулась. Она уже забыла когда в последний раз просто гуляла. Вот и теперь у нее было неотложное дело. Кассия еще раз вспомнила то, что было в отцовском послании.
"Возлюбленная дочь. Я слишком долго пренебрегал своими обязанностями. Но мое здоровье не позволяет самому приехать к тебе, дабы помогать тебе и управлять твоими делами. И вместо себя я отправил к тебе своего управляющего - это достойный человек, и я всемерно доверяю ему.
Посему я вручил ему весьма важное письмо, где предлагаю главе дома Марикьяре породниться путем союза наших детей. Пока же ты не обрела нового мужа, который мог бы заботиться о тебе, мой управляющий – Гельвеций, займется твоими делами в столице. За сим прощаюсь с тобой, твой любящий отец."
Прочитав, Кассия швырнула дорогостоящий пергамент в огонь. Тогда молодая вдова почувствовала раздражение и...безнадежность. Теперь собственные чувства казались глупыми. Женщина поплотнее закталась в тяжелый плащ, и сделав Марвусу знак следовать за собой вышла на улицу.
***
Сова сидела там, где и всегда. Маленькая, спокойная и незаметная. Удивительно, как девочке вообще подавали милостыню - мимо нее можно было просто пройти и не заметить. Молодая женщина улыбнулась, хотя знала, что Сова не может видеть этой улыбки. Изуродованные глаза под повязкой были обращены прямо на Кассию, и это не переставало удивлять молодую вдову, хотя она уже должна была к этому привыкнуть.
Достав кошель, Кассия сделала вид, что берет оттуда монеты, хотя небольшая горстка уже была зажата в кулаке - несколько медных монет, а среди них - деревянный кругляшок с вырезанным на нем заходящим солнцем. Пройдя мимо Совы, Кассия, будто не глядя, кинула в ее кружку для подаяний заготовленные монеты. Со всех сторон тут же заголосили другие нищие. Нужно было что-то подать и им. Кассия прошлась мимо сидевших рядком оборванцев, кинув кому-то мелочь.
Недалеко, у храма Унда, остановился паланкин, один из эориев, шедших рядом с ним, взбежал на ступени храма, бросив монетку сидевшему там нищему. Кассии вдруг почему-то вспомнился недавний случай, о котором как-то обмолвилась Сова - убийство нищего. Женщина усмехнулась про себя, внезапно подумав, что облагодетельствовавший оборванца эорий, судя по его мрачному виду, вполне мог оказаться этим убийцей. Воспоминание заставило женщину оглянуться на Сову. Девочка все так же спокойно сидела на своем месте. "Надеюсь, с ней ничего не случится." - мелькнула мысль.
- Пойдем, Марвус . - обратилась Кассия к своему спутнику, и первая направилась в переулок, соединяющий площадь с улицей Волн.
-
-
12.01.2005 в 13:06Чезаре:
Чезаре, ах нет, Адриан - сложнее всего оказалось именно привыкнуть к новому имени - стоял у окна уединенного охотничьего домика и любовался ночным небом. Когда он соглашался, то не думал, что это будет так... пошло. Интриги, заговоры, внутренняя борьба... то, от чего он бежал в прежней жизни, только пошлей и глупее. Все же эсператисты не имеют такого опыта. Губы скривила непрошенная усмешка. Как же они все отличаются от тех фанатиков, что были еще 20 и даже 10 лет назад. Из старшего клира только сам Танкред и Доминик в душе похожи на истинно верующих, да и те... Остальные же притворяются - кто лучше, а кто хуже. Интриги. Вот и ему приходится прятаться от других. Таиться и скрыватся. Платить шпионам и "соратникам". Ладно, нечего предаватся пустым размышлениям, пора в столицу - и надо не забыть переговорить с Домиником и Иоанном насчет Торквиния - уж очень тот не нравится. Есть в нем что-то такое... С Танкредом говорить бесполезно - для него Торквиний не хуже и не лучше того же Иоанна и самого Адриана. Наш святой думает о вере и церкви, размолвки его раздражают - непонятно понимает ли он вообще, что творится у него под носом. Доминик в этом куда умнее и опаснее.
С этими мыслями Адриан, магнус Славы, ранее известные как Чезаре Марикьярэ отшел от окна и направился в конюшню...
-
-
12.01.2005 в 13:07Эрнани Ракан:
Осенний ветер, прохладный, резкий и неприветливый поднимал пыль на узких улочках Кабитэлы, колотил ветками о ставни, срывал листья с деревьев…
Дни стояли холодные, и это было необычно для столь южного города. Человек стоявший у входа в здание строящегося храма, вздрогнул, когда особо яростный порыв вихря чуть не сорвал с него плащ…
Эрнани дрожащей рукой нащупал застежку, замерзшие пальцы не слушались, но со второй попытки ему удалось застегнуть ее.
- Откройте, - негромко произнес он.
Тяжелые, окованные железом двери распахнулись, и он вошел внутрь, а следом за ним, не отставая ни на шаг, словно тени, последовали еще двое человек…
Здание строящегося храма было небольшим, но величественным, монументальным, внушающим ощущение безмерности Создателя… Эрнани Ракан вздохнул. Да, это именно то что требовалось, но отчего такое ощущение, что он делает нечто неправильное?
В нескольких шагах от него Диамни Коро давал какие-то указания молодым подмастерьям по поводу каких-то деталей, рядом Эсперадор Танкред придирчиво изучал рельефные узоры...
Словно почувствовав взгляд Императора, Диамни обернулся.
- Работа почти завершена. - заметил художник.
- Храм будет открыт вскоре после моего Дня Рождения. - Император обращался и к Диамни, и к Танкреду, и к мастерам. - Это большой праздник, удобный случай объявить об этом великом событии, раз все нужные люди и так будут здесь… - он взглянул на Танкреда.
Тот кивнул.
- Да будет так.
- Тогда, уже сейчас следует начать все приготовления… - Эрнани задумался. - Я отдам соответствующие распоряжения… Но вы и сами должны быть готовы…
- Мы те, кто призваны ожидать Его, неужели мы можем быть не готовы?… - Танкред чуть наклонил голову и мягко улыбнулся. - Когда Император решил пойти верной дорогой, сердце наше было охвачено радостью, теперь же все люди Империи могут вступить на верный путь…
- Теперь осталось дождаться благословенного дня, когда государь примет решение покончить с мерзким культом демонопоклонников, губившим души в течение тысячелетий, - встрял в разговор магнус Торквиний, до того яростно пререкавшийся в углу храма с Домиником по поводу излишне роскошного убранства, кое, по мнению Торквиния, должно было отвлекать молящихся от помыслов о Создателе. Вкусы магнуса вызывали удивление у преклонявшегося перед красотой Эрнани - отвечай за работы Торквиний, чего доброго выкрасил бы храм изнутри и снаружи в серый цвет, и на том успокоился. От Создателя, видите ли, отвлекать… Интересно, магнус на самом деле фанатик, или притворяется? - Ибо Истина должна властвовать всецело и безраздельно…
- Но всему свое время, - примирительно произнес, приближаясь, величавый чернобородый священник, - Многие еще пребывают в заблуждении, и это не может не печалить, но гонения на ложную веру не приведут ни к чему, кроме слез и горя! Создатель сказал: «Приидите!», но он не говорил: «Ведите ко Мне на арканах»…
- Вы истинный голубь, преосвященнейший Иоанн, - съязвил Торквиний, - Но…
- Наш брат Иоанн, несомненно, прав, - мягко, но твердо произнес Танкред.
Эрнани поморщился. Только богословского спора ему сейчас и не хватало.
- Но, сейчас, увы, я вынужден вас оставить. – Император сделал знак Диамни…
Государь и художник покинули здание храма.
- Подумать, только – какие-то дни отделяют нас от завершения великого дела, на которое ушли годы… Танкред сделает все как надо, но многие магнусы беспокят меня… Ссоры из-за мелочей – уже сейчас, а что будет в дальнейшем?
- Танкред – разумнейший из них. – заметил Диамни. – Я думаю, он найдет решение…
- Я хотел бы рассчитывать на это, - продолжил Эрнани, - но боюсь один он не справится…
- Он не один…
- В том и беда, - поморщился Император, - Иногда мне кажется, что их слишком много. И каждый хочет чего-то своего.
- Сколько покойный Абвениарх ни пытался объяснить нам, что все в итоге обернется благом, ты в глубине сердца в это так и не поверил. - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- А ты? - невесело улыбнулся Эрнани.
- Если Высшие Силы есть, думаю, Им безразлично, как их называют смертные, и согласно каким обрядам поклоняются им.
Вот так. Эрнани хотелось бы знать, в самом ли деле Диамни думает так, или просто старается умастить бальзамом больную совесть друга.
- Если Высшие Силы есть, как Они могли допустить то, что случилось в Гальтарах…
- Этого нам знать не дано… - вздохнул Коро, и вдруг спросил, внезапно меняя разговор:
- Ты уже знаешь, кто приедет?
Эрнани нахмурился.
- Точно, не знаю… Должны многие…
- Не стоит отчаиваться раньше времени, все еще впереди…
Император кивнул, но мысли его были далеко от событий текущего дня… Эрнани размышлял о прошлом… А сколь многое еще предстояло сделать…
-
-
12.01.2005 в 13:07Двое статоров* согласным движением распахнули тяжелые двери храма, и Эрнани, опершись на руку Диамни Коро, прошел внутрь. Юстин Варза, мельком глянув на начальника, проследовал за императором. Прочая охрана и свита, как и было приказано, остались снаружи.
Мужество государя восхищало. Конечно, ни для кого не было секретом, что император с рождения болен, но лишь два человека знали, насколько ему в действительности трудно. Только двое. Диамни Коро и Манлий Ферра. Лучший друг и… Статиарх улыбнулся. Демон-хранитель - так Эрнани называл Манлия, когда думал, что тот не слышит. При этом и сам государь, и Коро, пребывали в заблуждении, что статиарх не знает об этом прозвище, и это заблуждение было… трогательно.
«Ферра знает все. - шутил временами Диамни, - Он даже не знает, чего он не знает.»
Для самого Манлия в этой фразе ничего веселого не было, ибо всякий раз, когда Ферра не знал чего-то важного, это грозило обернуться скверно для всех, и для этих двух голубиных душ - в первую очередь…
Идти вслед за Эрнани внутрь и пугать императорских «святых» было ни к чему, учитывая, что многие из них и впрямь имели все основания пугаться при виде Ферры. Манлий окинул взглядом с безупречной четкостью занявших свои места императорских телохранителей и отошел в сторону, мысленно усмехнувшись тому, как на него «понимающе» взирают придворные: вы только гляньте, с каким пылом статиарх старается доказать, что не зря ест свой хлеб, можно подумать, на государя нападают по восемь раз в день!
Ни у кого из них, видимо, не было мудрого дяди, вовремя внушившего племяннику простую истину: хороший телохранитель не тот, что героически пресекает покушения на императора, а тот, кто в состоянии сделать так, чтобы покушений не было. Вообще.
Манлий считал, что ему подходит его фамилия. «Ферра» - «железо» - на солдатском жаргоне это означало оружие. Вообще все оружие. Меч, которым разят врага, и щит, которым укрываются от удара - все это «ферра»… Второй статиарх** Юстин Варза несомненно пресек бы любое посягательство на священную особу государя. Вот только за восемнадцать лет на Эрнани действительно не покушались ни разу.
…По-видимому, эсператист жаждал поскорее воссоединиться с Создателем, потому что с обличающим воплем выскочил внезапно откуда-то из-за колонны. Будь на месте Ферры какой-то другой статор, проповедник здесь бы и лег. Самым занятным было то, что дурень, похоже, не понял этого.
- Язычник и исчадие зла, умышляющее на праведных! - зашипел облаченный в немыслимое рубище самоубийца (как он тут оказался? Разнос подчиненным! Громы, молнии и камнепад!), утыкая в воина указующий перст - видимо, чтобы у Манлия не осталось сомнений в том, кто имеется в виду, - Как смеешь ты осквернять своими грязными сандалиями святые ступени дома Создателя? Демонопоклонник и враг Истины…
Так. По крайней мере теперь становилось ясно, как ЭТО вообще попало на оцепленную статорами территорию. По-видимому, «праведный» принадлежал к свите магнуса Торквиния, обожающего поминать Истину по всякому поводу и без такового. Кстати, сандалии статиарха явно были значительно чище, чем сам обличающий аскет. Интересно, Торквиний действительно хочет чего-то добиться, окружая себя подобными личностями, или это отвлекающий маневр?
«Праведник» вдохновенно нес какую-то маловразумительную чушь, явно нарываясь на мученичество. Ферра старательно улыбнулся улыбкой кэдвалланского варвара, прикидывающего, сгодится ли для новой пиршественной чаши череп именно этого врага, и лениво потянул из ножен меч. Раза этак в три медленнее, чем мог бы.
Борец за веру изумленно замолчал, неверяще воззрился на офицера, и с крысиным проворством метнулся обратно, откуда выскочил. Манлий не стал сдерживаться и рассмеялся, кощунственно и оскорбительно. Самый верный способ проверить, действительно ли человек жаждет мученического венца - дать ему возможность немедленно оный венец снискать.
- Злой вы человек, эорий Манлий, - мягко укорил кто-то за спиной.
- Воистину, магнус Игнатий, - безмятежно согласился статиарх, - Злой!
- Вам обязательно нужно жениться! - убежденно заявил маленький полный магнус с круглым добрым лицом, - Ибо освящается и просветляется муж неверующий женою верующей, равно как и жена неверующая просветляется и освящается мужем верующим. Умягчение сердцу мужа - жена добрая, и любовь земная - отражение любви небесной, и величайший дар, Создателем ниспосланный, и нет ничего святее домашнего очага!
- Несомненно, магнус! - вздохнул Ферра, оборачиваясь к распахнувшимся дверям Храма, - Прошу простить, меня ждет Его Величество…
"Вот только что вы станете делать, если я и впрямь "умягчусь"?"
В Создателя Манлий Ферра не верил. В Абвениев… Может, они когда-то и были, но теперь Их нет. Иначе почему этот мир стал таким? Почему для того, чтобы Эрнани, Диамни, Иоанн, Игнатий могли быть чистыми, добрыми и при этом жить спокойно, кто-то обязательно должен быть сволочью?
________________
*Статор - воин личной гвардии Императора
**Второй статиарх - главный заместитель статиарха
-
-
12.01.2005 в 13:08Эрнани Ракан:
- Теперь я желаю посетить Ноху. С малым эскортом! - решительно произнес Эрнани, устраиваясь в паланкине. - Говорят, строители снова наткнулись на некий древний фундамент... Занятное место эта Ноха...
Можно было приказать подать императорскую повозку, но император предпочел не делать этого: иначе по возвращении опять будет чувствовать себя совершенно разбитым. Малый эскорт означал: сорок статоров верхами и смена слуг-носильщиков. И поплетется сей блестящий отряд со скоростью императорского паланкина... Проклятая болезнь! Рино велел бы подать колесницу... Рино... Рино делать было нечего в Нохе!
- Эорий Ферра, вы случайно не знаете, что именно обнаружили в Нохе? - вежливо осведомился Диамни.
- Входы в какие-то подземелья, - не моргнув глазом, сообщил статиарх.
- Неизвестно, что в них?
- Нет, их еще не успели осмотреть.
Ну и что, что не успели. Эрнани не удивился бы, окажись, что у Манлия имеется подробный план обнаруженных катакомб. В конце концов, добрая половина личного архива покойного Абвениарха осела в руках его племянника. А строить эсператистские обители в Нохе и Лаик велел именно Абвениарх.
- Государь уверен, что желает направиться в Ноху с малым эскортом? - спросил Юстин Варза.
- Именно так, - кивнул Эрнани, и обернулся к статиарху: - Манлий, у тебя нет сведений, что кто-то намерен дерзнуть на мою жизнь?
Вопрос мог показаться шутливым, но именно что - показаться.
Блестящие цепи статоров в великолепном вооружении на площади перед храмом были красивым ритуалом. Покушение - если только покушается не безумец, - должно быть замышлено, обдумано и подготовлено, и лишь потом совершено. Однако, до последней ступени умыслы на государя за все восемнадцать лет не доживали ни разу: Манлий как-то умудрялся давить их либо на второй, либо на третьей. Если он сейчас сказал бы: "нельзя"...
- Если мой государь не утомлен визитом в храм, ничто не мешает поездке в Ноху, - почтительно отозвался Ферра.
- Не утомлен, - холодно ответил Эрнани Ракан.
Придворные переглянулись. Эрнани мысленно выругал себя. Да, он не любит Ферра, но показывать этого не следовало. Теперь опять пойдут сплетни. Манлий раздражал его с первого мига, с той минуты, когда Абвениарх навязал ему в охранники диковатого молодого парня, вытащенного в столицу из какой-то приграничной крепости, где оружие брали в руки раньше, чем становились взрослыми в глазах Богов, где Империя была не просто родиной, а чем-то, на что молились больше, чем на Абвениев...
Эрнани до сих пор не мог ответить, чем же стал в его жизни Абвениарх - благословением или проклятием. Племянник оказался не лучше. Или не хуже?
Ветер стал еще холоднее, и пока они добрались до Нохи, Император уже успел четыре раза проклясть все вокруг и Манлия в особенности. Главное - теперь ведь отсюда просто так не уйдешь, придется все осмотреть и сказать что-то многозначительное и бесполезное... В такие моменты Эрнани особо сильно чувствовал, что роль правителя государства не для него... Любой бы на его месте справился лучше...
Но сделать что-либо было уже нельзя, и поэтому, сжав зубы, стараясь не показать, что его колотит от ледяного ветра, Его Величество самолично расспросил каждого из мастеров занятых в Нохе. Диамни тоже что-то обсуждал, что-то по настоящему важное и, несомненно, небесполезное, и поэтому пришлось задержаться до тех пор, пока все разговоры не были закончены...
Ферра стоял невдалеке, рассматривая какие-то облезлые фрески... Можно подумать, ему это действительно интересно... Эрнани улыбнулся, он был уверен, что статиарх все понимает и тихонько посмеивается по себя. Ну, что ж... Император рассчитывал когда-нибудь переиграть всезнающего Манлия, поставив его в неудобное положение. Это станет его маленькой местью...
Эрнани, изображая интерес, уставился какой-то орнамент, кивнул, затем медленно подошел к своему телохранителю. Ноги болели немилосердно, скрывать это становилось все труднее.
- Манлий, ты правда не знаешь, что за дыру они откопали?
- Святая правда - не знаю, - отозвался статиарх, но Эрнани это признание отчего-то совсем не обрадовало, - Какие-то подземелья, коридоры, залы - в записях дяди никаких сведений... по крайней мере в тех, что достались мне. В глубину никто не ходил, люди боятся. Уж очень вид у этих тоннелей... подозрительный.
- Будем надеяться, что это не то же, что в Гальтарах...
- Да нет, - покачал головой Ферра, мгновенно схвативший мысль, - Не думаю, что оттуда может что-то вылезти. Ну, в крайнем случае, здесь можно посадить Торквиния с присными...
- Почему именно Торквиния? - удивился Эрнани.
- Невелика потеря, если съедят, - с пугающе серьезным видом пояснил статиарх.
Эрнани мысленно произнес в адрес телохранителя несколько не приличествующих императору слов, и отошел к воротам. Выяснять, шутил Манлий или нет, охоты не было.
У входа стояли воины, судя по вооружению - городская стража. Император вздохнул, и подошел с ним. Солдаты чуть изменились в лице, обычно правитель так не поступал.
- Приветствую вас, воины... - Эрнани окинул всех стоящих перед ним внимательным, милостивым взглядом и улыбнулся. - Может быть, расскажете вашему Императору, что происходит в его столице?
- Ваше Величество... - один из стражников, справившись с собой, четко отбарабанил, словно скороговорку:
- В вашей столице все спокойно!
- Вот так, - медленно произнес Император. - Неужели совсем ничего не происходит?
Стражники задумались. Они явно не знали, что делать.
- Да вроде ничего, государь... - растерянно выдавил второй, - разве что убили троих дней шесть назад. А так ничего...
- Убийц нашли? - быстро спросил Император.
- Нет, Ваше Величество... - стражник опустил глаза.
- Это плохо. - Эрнани нахмурился. - А кто были убитые?
- Дык... Нищие, Ваше Величество. - стражник готов был провалиться под землю. - Как тут храмину ту есператискую открыли, - солдат кивнул в сторону недавно достроенного маленького эсператистского храма, - они и прибились... Старик слепой с мальчишкой-поводырем, да еще калека один... Мы им подавали бывалоча... А с неделю назад их и поубивал кто-то.
- Нищих? - удивился правитель Золотой Империи. - Какой в этом смысл?
- Дык... кто ж их ведает? - солдат был явно огорчен невозможностью угодить государю, сообщив то, что тот желал знать.
- И часто такое случается в городе? - насторожился Эрнани.
- Пять дней тому на улице Плотников двоих убили. - вступил в разговор первый стражник, - Я там живу недалеко, соседи болтали... Да и Прокл с Нижней говорил, у них третьего дня одного...
- Мне не докладывали...
- Да кто ж Вам, государь, о них докладать станет? - удивился второй, - это ж нищие, у них и жилья-то не было...
- Ладно. - Эрнани задумался. - Никого не дозволено убивать, даже если это нищие.
Обернувшись, он понял, что Манлий все это время наблюдал за ним.
- Статиарх!
- Да, мой Император? - Ферра подошел.
Эрнани нахмурился.
- На улицах моего города убивают людей.
- Я полагаю, начальник городской стражи уже знает... - Ферра был невозмутим, как скала.
- А что ВЫ думаете по этому поводу?
- Что это забота начальника городской стражи, а ни коим образом не моя, мой Император, - с отвратительно равнодушным видом ответил статиарх, - Если бы меня занимали все убийства, совершенные в этой Империи, мне бы пришлось стать вездесущим, аки Создатель. Мое дело - охрана жизни нашего повелителя, то есть вас. Разве я плохо справляюсь с этой задачей?
- Хорошо. - Эрнани вздохнул. А на что он надеялся? Манлию нет дела ни до чего, кроме его драгоценной Золотой Империи. Абвениархов племянничек, чтоб его... - Император поймал взгляд Диамни уже закончившего разговоры с мастерами. - Возвращаемся в Цитадель!
-
-
12.01.2005 в 13:09Руку телохранителя государь изволил проигнорировать. Манлий мысленно помянул изначальных, гальтарских и всех прочих тварей, взял упрямца под руку сам, помог сесть в паланкин.
Ох, Эрнани! Каким же ты временами бываешь упрямым! Настолько, что хочется тебя просто придушить! Сколько тебе лет - тридцать пять или пятнадцать? Я прекрасно знаю, что ты меня терпеть не можешь, но простудиться и протянуть ноги, лишь бы сделать мне назло - это несколько слишком.
Манлий вскочил в седло. Юстин, уже верхом, пристроился с другой стороны паланкина, остальные статоры тоже не заставили себя ждать. Носильщики дождались, пока к государю присоединится заговорившийся с кем-то из мастеров Коро, и подняли паланкин.
Унд Милосердный, ну нет у меня времени всякой ерундой заниматься. У нас северные границы скоро пылать начнут... Не говоря уже о крайне подозрительных вещах, творящихся в Гаифе... Хотя об этом ты не знаешь... И не узнаешь, пока я все подробно не выясню. А с нищими пускай начальник городской стражи, Луциний Фока разбирается. Как раз его прямая обязанность.
Ну и что мне с тобой делать, Эрнани?
Впрочем, что делать именно сейчас - было ясно. Ферра усмехнулся, вспомнив снадобье, которым отпаивала замерзших на посту солдат знахарка в Глэнтайрте. Вкус был дикий, но даже сильная простуда отступала почти мгновенно.
Ничего, Твое Величество - потерпишь. Сам виноват.
Старая Маэв не таила своих секретов, напротив, сама говорила, что справному воину стыдно не знать, как вернее залечить рану или управиться с привязавшейся хворью.
Ферра оглянулся, поймав взгляд Коро. Да. Надо поговорить с Диамни. Пускай займет пребывающего в печали государя чем-нибудь, если ему уже не хватает государственных дел. Хотя бы теми же нохскими руинами, которые Абвениарх завещал превратить во что-то пристойное. Причем как можно быстрее. И это "как можно быстрее" наводило на крайне неприятные мысли. Что же там такого, в этой Нохе? Суеверные строители наотрез отказывались соваться в открывшиеся подземные ходы...
...Вечером была назначена встреча с человеком из Гаифа, но потом надо будет обязательно повидаться с магнусом Адрианом.
-
-
12.01.2005 в 13:10Диамни Коро:
Император сморщился, как ребенок, которому вместо медовой воды дали хлебнуть полынного отвара. Диамни машинально, даже не задумываясь, запомнил выражение лица Эрнани, - художнику любая гримаса пригодится. Тем более, что император редко выказывал слабость на людях, и будь здесь кто-нибудь из слуг, Юстин, или даже всезнающий Ферра, его друг и повелитель осушил бы кубок, не дрогнув. Он был Раканом... надломленым болезнью, но настоящим Раканом.
Коро вспомнил молодое деревце, которому Создатель или Абвении подарили несладкую долю прорасти у самой стены двора, прямо под выступом кладки. Растение было чахлым, но сохнуть решительно не хотело, упрямо обходя преграду и устремляясь к небу... Наблюдая, как Эрнани глотал принесенную микстуру и кутался теплую накидку, Диамни видел перед собой молодое деревце в борьбе с беспощадным гранитом. Такое стойкое с виду, а внутри... а кто знает, что там творится? Хотя Манлий наверное знает...
"Манлий Ферра знает все", любил повторять Коро. Даже то, что Эрнании угораздило простудиться под холодными ветрами Нохи.
- Ты уверен что я выживу, Диамни? После ТАКОГО? - Эрнани поставил кубок на стол и отер губы.
- Ферра слишком предан своему императору, чтобы вас отравить. Хотя на вкус и правда гадость...
- Но ты все равно попробовал?
- Попробовал... - усмехнулся художник. - Отрава как отрава...
- Если не поможет, заставлю его съесть собственный меч... По моему, это равная замена, - улыбнулся император. - Так что там с Нохой?
- Ноха - занятное место... Абвениарх не зря интересовался руинами...
- Он хотел их привести в порядок, кажется? Почему бы не выполнить волю старика? К тому же эти катакомбы... Рапорядись, чтобы с ними обошлись как можно аккуратней...
- Сегодня же прикажу.
- А что там с нищими? Которых убили.
- Начальник городской стражи уже занимается этим, я полагаю. Хочешь, я лично прослежу чтобы во всем разобрались?
- Хочу, - улыбнулся Ракан. - Спасибо, Диамни.
Коро покидал дворец в неплохом настроении... Конечно, хотелось бы поскорее вернуться домой... к супруге, к ученикам, которые ему стали почти как дети... в мастерскую, где хозяин он и каждая вещь ему послушна. Но Первый советник императора потому и назвается "первым", что не только советует, но и исполняет то, что насоветовал. По крайней мере, пока Первого советника зовут Диамни Коро.
-
-
12.01.2005 в 13:11Дом Повелителя Скал
Утро
Юлиана Надорэа:
Юлиана уже собиралась выбираться из купальни, когда дверь открылась и вошла Тина. Старая нянька держала в руках нагретые полотенца и тёплую накидку.
- Ой, Тина, как ты догадалась?
- Можно подумать, я не знаю, когда вы с братцем носитесь по полям, проворчала Тина, раскладывая накидку.
- Между прочим, эория может выезжать верхом вместе с братом.
- Я, конечно, не изучала кодекс истинной эории, но мне почему-то кажется, что носиться сломя голову, не разбирая дороги – такое поведение в этом кодексе не записано,- Тина попробовала рукой воду, - вылезайте. Вода уже остыла. Не хватало ещё вам заболеть.
С этими словами она развернула большое полотенце и закутала в него вставшую девушку. Потом она усадила её в кресло и стала вытирать насухо волосы.
- Пора бы вам уже хоть немного остепениться. Через 2 месяца вам будет уже 17, - продолжала ласково ворчать Тина, - скоро выйдете замуж. Не думаю, что вашему мужу может понравиться такое поведение у благородной эории.
- Замуж,- протянула девушка.- а я ещё даже не влюблялась ни разу. А вдруг мой будущий муж мне не понравится? Или я влюблюсь в кого-нибудь неподходящего?
- Откуда только в вашей головке такие мысли. Хотя, знаю я, откуда. Это всё Цино. Труды древних поэтов, философские свитки. Зачем это всё девушке, не понимаю.
- Да ладно тебе, - улыбнулась Юлиана,- я же прекрасно понимаю, насколько в стихах всё преувеличено. Для красного словца, так сказать. Я и не думаю, что ради безумной любви стоит бросаться со скал, запираться в башнях или вытворять что-то ещё в этом роде. Но ведь это не значит, что любви не существует. Она есть, вот только какая она на самом деле?..- мечтательно протянула девушка.
- Нет. Пора вас всё-таки выдавать замуж. А то вы ещё неизвестно до чего договоритесь.
- Замуж. Легко сказать. Дочери Дома Скал не каждая партия подойдёт. Положение обязывает,- нахмурилась девушка.- Уж это-то я знаю. Мне это с ранних лет вдалбливали.
- И правильно делали.
Тина уже расчесала волосы и заколола их в простую причёску, когда Юлиана вдруг скзала:
- А представляешь себе, как тяжело имперторам?
- Батюшки, а это-то тут при чём?
- Ну, как, им, наверное, ещё тяжелее подобрать подходящую парию. А ведь хотелось бы чтобы ещё и смотреть на эту партию не противно было, да и поговорить было о чём… В общем. Мне ещё повезло, - сказала девушка, вскакивая.
Поддерживая рукой полотенце, она сделала пируэт, потом покружила Тину и поцеловала её в щёку.
- Ну всё, пора одеваться и изображать из себя истинную эорию, - с этими словами она выбежала из комнаты.
-
-
12.01.2005 в 13:11Марциан небрежно отбросил перо - ритм в третьей строке все равно не выдерживался.
Где же Лана? Сколько можно приводить себя в порядок?..
Хотя девочка выросла славная, даже жаль замуж выдавать.
Марциан гибким кошачьим движением поднялся и подошел к окну. Пейзаж тоже не радовал.
Дверь распахнулась, и вбежала совершенно одетая Юлиана:
- Пошли, Цино! Там такой замечательный день!
Тут она заметила лежащую на столе недописанную оду:
- Опять Кассии, - недовольно протянула Лана. - Ну что ты в ней нашел, мне она показалась очень неприятной женщиной.
- Как же. Несчастная женщина, к тому же вдова. А долг истинного эория утешать несчастных женщин, особенно вдов, - усмехнулся Марциан и, как бы между прочим, спросил. - А не выдать ли нам тебя замуж?
Лана вспыхнула:
- Ну что вы тут все сегодня, сговорились что ли!
- А от кого еще поступали предложения подобного рода?
- От Тины, и еще она говорит, что ты меня совсем избаловал...
- Да ладно, - примиряюще махнул рукой Марциан, - Я так... Но знай, я всегда на твоей стороне, пусть мне и выговаривают, что иду я у тебя на поводу. Ну что, мы едем или не едем?
- А как же Кассия? - с невинной улыбкой поинтересовалась Юлиана.
- Потом допишу...
-
-
12.01.2005 в 13:13Утро
Манлий Ферра:
Утро оказалось солнечным и теплым, не в пример вчерашнему промозглому сырому ветру. Меч ослепительно вспыхнул белым огнем, очертив безукоризненную дугу и бросив светлые блики на камни небольшого дворика, где статиарх имел обыкновение упражняться. Знаменитый "белый клинок" прославленный в воинственных песнях кочевников Багряных Земель, действительно был безупречен.
Нет, совершенно неудавшимся вчерашний вечер считать было нельзя.
Разумеется, соглядатай привязался к Манлию сразу у ворот дома. Ферра не стал показывать ему, что слежка обнаружена. Прознатчик доложит тому, кто его послал, что ничего подозрительного не произошло: Манлий Ферра побывал у гаифского купца и честно купил багряноземельский меч. Кого это может удивить? В столице нет человека, которому не было бы доподлинно известно: «железный Манлий» все же обладает простыми человеческими слабостями, и одна из них - редкостное и красивое оружие. Статиарх на нем тихо помешан. Им завешаны все стены его особняка, а купцы по всем Золотым Землям разыскивают чудеса кузнечного искусства, за которые статиарх готов щедро платить. Вот только пытаться подсунуть ему оружие в качестве взятки не надо. Себе дороже.
Нет, меч действительно был великолепным. А вот сведения - скудными и невразумительными.
Анакс Арнальди Третий принял неразумное решение. А его внук Эридани совершил преступление, превратившее просчет деда в чудовищную, трудноисправимую глупость. Да, Гаиф - самая богатая, сильная и процветающая провинция Империи, не уступающая имперскому центру. Да, она расположена весьма неудобным образом, отделенная от остальной Империи сразу Борраской, Сагранной и Холтой. Но на каких тварей надо было придавать ей особый статус, ставя там единовластного наследственного правителя? Нет, в том, что первый игемон Гаифа был безоговорочно предан Арнальди, Ферра ни на йоту не сомневался. Но надо же было и о наследниках подумать!
Раньше, когда целостность государства держалась, вдобавок к оружию войск Анаксии, еще и на непоколебимой вере в мистическую силу Раканов, такое можно было себе позволить. Но теперь…
Чего же ты добиваешься, Лавиний Фламма?
Заманчивую мысль, что игемон Гаифа попросту мается дурью, Манлий отмел сразу как наименее правдоподобную.
Отдав меч подбежавшему слуге, Манлий быстро прошел в купальню, сбросил тунику и с наслаждением окунулся в бассейн, смывая пот и приятную усталость. По крайней мере, до старости еще далеко... И это хорошо. Не может он позволить себе такой роскоши в ближайшие лет тридцать. Можно подумать, мало гаифского игемона - еще и магнусы взялись что-то затевать.
Ферра выбрался из бассейна, подобрал аккуратно сложенное рядом полотенце, больше похожее на средних размеров простыню, быстро вытерся. Вообще-то держать полотенце и вытирать господина полагалось слугам, но это Манлий пресек еще пятнадцать лет назад. Всему есть предел, он и так честно притерпелся к куче невыносимых для солдата вещей, к которым обязывало положение. Явились еще двое слуг с придворным нарядом, Манлий позволил им облачить себя и расправить, как надо, складки пурпурного плаща - привилегии императорского телохранителя, - отдал несколько малозначащих распоряжений на день и вышел во двор.
Конюх уже держал в поводу оседланного коня.
Что же делать с Гаифом? Ферра зло усмехнулся, вспомнив присказку Диамни Коро. Он бы дорого дал за возможность действительно знать все, вот только не дано ему такой способности, ни от Абвениев, ни от Создателя. И придется как-то обходиться без нее.
-
-
12.01.2005 в 13:14Манлий Ферра:
Породистый золотистый скакун цокал подковами о камень улицы Скал, горделиво неся своего всадника. Ход у Сполоха (за соответствующий нрав прозванного конюхами Тварью Гальтарской) был ровным безупречно, умница, понимал, что хозяина сейчас лучше не отвлекать от размышлений.
А подумать было о чем.
Можно, конечно, отправиться в Гаиф лично, и попытаться прояснить все на месте, но это, во-первых, мгновенно дало бы игемону понять, что его в чем-то подозревают, а во-вторых... Ферра из столицы уже уезжал. Год назад. По настоятельной просьбе Его Величества.
По нынешним временам не было ничего такого уж странного в том, что младшая дочь одного из агарских дуксов ударилась в новую религию, живет в пещере близ Гариканы, блюдет целомудрие, молится, лечит страждущих и просит мирские власти за осужденных. Но как только слухи о богоизбранности и святости Девы Октавии (вкупе с отчетами "агентов в тайне"
Когда Андроний, принявшийся разоряться о том, что источник греха, именуемый презренным словом "женщина", не может быть сосудом благодати Создателя, умудрился настолько вывести из себя мягкого и покладистого, но с трепетным благоговением относящегося к прекрасному полу Игнатия, что тот чуть не запустил в оппонента тяжелым бронзовым канделябром, Эрнани, поддержанный Танкредом и Адрианом, распорядился отправить двоих представителей Совета в Агар, дабы на месте убедиться, является ли дева Октавия святой, или морочащей людей мошенницей. Поехали Торквиний и Иоанн. Зачем Эрнани отправил с ними Манлия, мнения расходились - возможно для того, чтобы божьи слуги по дороге не съели друг друга. На деле государь просто желал личного мнения Ферры о Деве.
Манлий невольно улыбнулся. Хотя он не ждал от этой поездки ничего толкового, о ней нельзя было сожалеть. Нет, Октавия не творила чудес в общепринятом смысле этого слова. Для лечения больных она пользовалась теми же земными средствами, что и старая ведьма Маэв, прочее довершали благодарность и воображение исцеленных. Но святой она была несомненно. Она исцеляла души.
Статиарх наведывался к отшельнице каждый день, пока они находились в Гарикане, он рассказал ей о себе все, что мог рассказать, не навредив Империи, и не подвергнув опасности эту чудесную, светлую, как луч солнца, женщину, он отдохнул душой и ощутил прилив новых сил. Сил, чтобы бороться дальше. Бороться, чтобы не произошло того, чего опасался дядя. Чтобы Империя не рухнула, калеча обломками всех, кому выпадет несчастье жить в те дни в ней, превращающейся в руины, в кипящий страшный котел. Империя должна быть! Она должна быть и стоять прочно, даже если придется склеивать трещины собственной или чужой кровью, даже если придется надорваться и расшибиться в лепешку! Империя должна быть, и хранить завещанные ей Богами земли! Чтобы такие, как Октавия, могли спокойно жить, молиться, помогать людям, улыбаться небесам и верить в Создателя, ниспославшего чадам Своим благодатный покой и мир.
На прощанье Манлий подтвердил чудотворность Девы Октавии самым верным способом, каким мог: он преклонил перед ней колено, поцеловал край серого платья, и совершенно искренне попросил молиться за него и за государя. Иоанн пришел в восторг, у Торквиния отвисла челюсть, но Манлию было плевать, что они думают. Потому что, если в этом мире есть Высшие Силы, то, как бы их ни называли, Они не могли не слышать Октавию. Ибо иначе непонятно, кого Им вообще полагается слышать.
Назад Ферра вернулся с подтверждением того, что Дева Октавия - свята (Иоанн не сомневался в ее святости, Торквиний не сомневался в неприятностях, если скажет хоть одно дурное слово). И прямо на пороге императорского дворца получил "радостное" известие: в столице прохлопали заговор. К счастью, умысла против государя и государства не случилось: просто один дурак решил извести родичей, чая крупного наследства. Все бы ничего (редко, что ли такое бывает), если б родичи не оказались Повелителями Волн. Эрнани пришел в неистовый гнев, метал громы и молнии (такого Манлий не видел ни разу и не отказался б посмотреть на небывалое зрелище), и умудрился так застращать Первого вигила*, супрема** и их подчиненных, что заговор раскрыли в считанные недели, Фотий Варда отправился на плаху, а Лиарди Марикьяре, непонятно как умудрившийся впутаться в фотиевы затеи - в пожизненную ссылку.
Манлию многое не понравилось в этом деле, но на него тут же навалилась гора других забот, и о заговоре Варда он забыл. Но предубеждение против отлучек из столицы осталось, причем стойкое.
Ферра миновал ворота Цитадели и спешился у ступеней дворца.
________________
*Первый вигил - начальник городской стражи, на котором лежит обязанность расследования преступлений
**Супрем - высший судебный чин, во времена Империи - аналог "министра внутренних дел"
-
-
12.01.2005 в 13:14Утро
Юлиана Надорэа:
«Надо хоть посмотреть, какая на улице погода,- подумала Юлиана.- А то солнце-то светит, а вдруг на горизонте тучи».
Подойдя к окну, девушка увидела, что небо голубое до самого горизонта и в ближайшее время ничего плохого от погоды ждать не приходится. Она уже собиралась отойти от окна, когда увидела проезжающего под окнами всадника на изумительном золотистом скакуне. Что-то в его облике заставило её задержать взгляд. В Кабитэле, где ездить по городу верхом дозволялось лишь государю, Повелителям, высшим офицерам и императорским гонцам, конный воин сам по себе был редким зрелищем, а этот, к тому же, излучал такую внутреннюю силу и спокойную уверенность, что сразу отличался от всех, кого она видела. Жалко только, что погружённый в свои мысли всадник опустил лицо и она не могла его толком рассмотреть.
- Ну что ты там копаешься,- раздался над ухом голос Цино.- Если ты простоишь у окна ещё немного, то дождь просто вынужден будет начаться, чтобы оправдать твои ожидания.
- Всё, я уже бегу.
-
-
12.01.2005 в 13:15Утро
Юлиана Надорэа:
Наконец-то, наконец-то они выехали из города. Можно было больше не делать значимого лица, не следить за тем, чтобы голос был не слишком громкими, а движения размеренными. А главное, можно было пустить лошадь в галоп. Теперь Юлиана не замечала ничего и никого. Она была в своей стихии. Когда она оказывалась в седле, у неё возникало упоительное чувство единения с лошадью. Они были одним целым и вместе мчались навстречу лугам и холмам. Бешенное биение сердца Кары было биением её сердца. Их мышцы и мускулы сливались с одной целью - оттолкнуться от земли и лететь, лететь навстречу ветру и небу. Как хорошо, что Марциан разделял с ней эту любовь к лошадям и бешеной езде.
Когда Юлиана впервые села на лошадь в далёком детстве, все бегали вокруг, пытаясь её поймать, если вдруг упадёт, успокаивали её, просили не бояться и успокоиться. Десятилетняя девочка с недоумением смотрела вокруг. Успокоиться? Но она была совершенно спокойна. Не бояться? Чего? Кого? Это прекрасное создание, которое готово понести её вперёд навстречу неведомому? Цино тогда улыбнулся и сказал, вскакивая на своего коня: «Поедем, сестрёнка, прокатимся». Они ехали рядом, медленным шагом, брат одной рукой придерживал уздечку её лошади. А у маленькой девочки сердце замирало от счастья. Ей казалось, что с каждым шагом она приближается навстречу своей мечте, навстречу чуду…
Полуобернувшись, Юлиана поймала взгляд брата, улыбнулась ему и показала рукой до ближайшего перелеска. Он понимающе улыбнулся в ответ – конечно, игра, «кто быстрее», была их любимой игрой.
-
-
12.01.2005 в 13:16Марциан отбросил назад упавшую на лоб прядь и расхохотался: Сестренка действительно получала удовольствие от прогулки верхом.
Жаль, в который раз подумал Марциан, что придется отдать ее замуж. Как бы будущий супруг не лишил ее этой способности наслаждаться жизнью, сделав из нее очередную чопорную матрону, способную только вышивать и рожать детей...
Марциан прогнал непршеные мысли...
- О чем задумался, Цино, - окликнула его сестренка.
- Да, так, о будущем...
- Чего о нем думать - что будет, то и будет. Кстати, что это за всадник на красивой лошади...
- Ах, этот... Конь у него великолепен.
- Цино, не тяни. Кто это был?
- Это статиарх Манлий Ферра. Вот, моя маленькая сестренка уже засматривается на незнакомых воинов, - шутливо протянул Марциан.
- А ну тебя. Давай лучше "кто быстрее", - и Лана резко рванула с места, чтобы Марциан не успел заметить выступивший на щеках румянец.
-
-
12.01.2005 в 13:17Дворец.
Эрнани Ракан:
Утро следующего дня порадовало неплохой погодой, и огорчило ранним визитом тессория Гордиана Столида. Эрнани не то, чтобы не любил государственные дела, но, как и многое другое это давалось ему с трудом. Особенно по началу вникать во все тонкости было настоящей пыткой, через пару часов напряженного труда, столбцы цифр плыли перед глазами, а буквы под пером начинали выплясывать диковинный танец. Но время шло, и то, что раньше было сложным, стало простым…
Но привлекательности всем этим делам время не прибавило, и поэтому, слушая нудные и монотонные рассуждения тессория, Эрнани чудом подавлял желание зевнуть. Гордиан продолжал бубнить, повторяя одно и тоже на разный лад, Император смотрел на солнечные лучи, которые тихонечко ползли по полу, отмеряя ход времени… Налоги, налоги, и еще раз налоги… Когда же это закончится наконец?!
- Новый налог… - тессорий произносил это с нескрываемым удовольствием, - сможет полностью покрыть все наши текущие потребности и устранить нынешние недостатки… Взиматься он будет раз в четыре года, со всех тех, кто изготавливает и продает свой товар. Но с тех, кто занимается земледелием, либо иными делами, налог взиматься не будет…
Эрнани прикрыв глаза, согласно закивал. Милейший Гордиан твердил это уже третий раз, хоть и иными словами.
- Я считаю это вполне справедливым…
- Кстати, о справедливости… - Император знаком прервал тессория. – Давно хотел с вами обсудить обычай сопровождать меня в любой моей поездке… Согласен, традиция есть традиция, и зрелище протянувшейся на огромное расстояние колонны из тысячи солдат, чиновников, обозов и повозок, наполненных ящиками с документами, мешками золотых и серебряных монет должно производить впечатление на подданных, но все же, если упразднить этот обычай, это повлечет еще большую экономию… Ведь все эти люди получают жалование, не так ли?
Тессорий замялся.
- Да, Ваше Величество… Но традиция, традиция… это наше все… Если мы забудем наши традиции, то…
- Думайте о деньгах, Гордиан… - холодно произнес Эрнани. – О традициях я позабочусь…
Неожиданно в комнату с ворвался Анэсти, перемешал все бумаги, чуть не опрокинул беднягу тессория, и до смерти насмешил Императора. После чего тессорий был отправлен восвояси, и какое-то время дела государственные уступили место делам семейным…
Следующим к Императору решил пожаловать Танкред – на взгляд Эрнани куда более приятный собеседник, нежели тессорий. По крайней мере, с эсперадором всегда было интересно беседовать… Тем более, сейчас обсудить следовало многое, и это было куда более важнее, чем введение новых налогов…
- Рад видеть Императора в добром здравии… - Танкред улыбнулся. – Мне показалось, что вам вчера не здоровилось…
- Все уже прошло, легкое недомогание… - махнул рукой Эрнани. – Хотел поговорить с Вами наедине… Может велеть чего-нибудь принести…
- Нет, благодарю… Полагаю, Император готов выслушать меня, и внять моей просьбе, хотя просить я буду не столь уже много…
- Меня волнуют магнусы. – Эрнани не стал медлить. – Противоречия между ними видны сразу, они друг друга еле терпят… Мне бы не хотелось, чтобы все то, чем мы занимались последние двадцать лет пошло прахом…
- Это волнует и меня. Кстати, что Император знает об отношении людей на окраинах империи к новой религии…
- Нуу… - потянул Эрнани. – Сложный вопрос. Знаю, что не везде известие о том, что я принял эсператизм и перенес столицу, вызывает одобрение.… Но это всегда так – старое сопротивляется новому…
- Народ противится неизвестному.… Если бы у нас было больше возможностей объяснить простым людям, что несет им эсператизм, у нас было бы больше сторонников.
- Проповедовать – дело ваше, – улыбнулся Эрнани. – Отправьте смышленых людей, пусть рассказывают, объясняют, уговаривают.… Заодно, они смогут и дать отпор столичным крикунам…
- Я думал о том же. Поскольку выбирать их буду я лично, я смогу уравновесить силы противостоящих. Пусть магнусы изощряются в богословских спорах, но расколоть церковь я им не дам… - твердо сказал Танкред.
- Я бы хотел знать, кого вы выберете… - задумчиво продолжил Эрнани. – Сообщите мне их имена до того, как они уедут. Я буду говорить с ними.
- Пусть будет так.
- О чем Вы еще хотели просить меня?
- Лаик. У эсперадора где-то должна быть постоянна резиденция, где будет располагаться он и его помощники…
- Лаик? – Эрнани задумался. Совсем недавно он посещал и эту новоотстроенную обитель. – Дайте мне подумать, вскоре я сообщу Вам свое решение.
-
-
13.01.2005 в 12:10Танкред был доволен. Все складывалось как нельзя лучше.
Император, скорее всего, согласится отдать Лаик. Вот только Магнусы... Еще ничего толком не построено, а они уже норовят растащить по кускам... И если бы только Торквиний...
Торквиний Эсперадора уважал, он давно признал его превосходство и не посягал на его власть. Но при этом продолжал интриговать против других Магнусов. Сменить бы его... Но боюсь, что его преемник будет не таким предсказуемым...
И это все накануне такого значимого события! Не хватало, чтобы из-за мелких дрязг, все пошло не так, как планируется. Ничего, справимся.
Танкред нехорошо улыбнулся. На какое-то мгновение в его красивых голубых глазах мелькнул хищный огонек. Но Эсперадор быстро справился со своими чувствами - не стоит давать им волю даже наедине с самим собой.
- Справимся, - повторил Эсперадор вслух, скорее всего, пытаясь убедить себя.
Теперь надо заняться отбором кандидатур - тех, кому бы он верил, как самому себе, кто не пытался бы урвать власть и кто был "честным" эсператистом.
-
-
13.01.2005 в 12:11Манлий Ферра
- Приветствую Ваше Святейшество, - кивнул Ферра Танкреду, закрывавшему за собой дверь Императорского кабинета. Тот не успел отвести взгляд, статиарх заметил странный блеск в ярких голубых глазах Эсперадора. Похоже, святоша чего-то добивался от Эрнани и рассчитывал получить просимое.
- Создатель да благословит всех нас, эорий Манлий, - любезно отозвался Танкред. - А вы все в делах армии? Вы, говорят, купили вчера меч?
Меч? Об этом знала уже половина обитателей дворца. А вот вчерашний бездарный соглядатай вряд ли имел отношение к Его Святейшеству. Танкред таких не держит.
- Да, - с любезной улыбкой наклонил голову Ферра, - Знакомый купец привез мне одну редкость из Багряных Земель. Надеюсь, Ваше Святейшество простит старому солдату маленькую слабость.
- Наша вера не одобряет созданное ради убиения ближнего, - с напускной строгостью проговорил Танкред. - Вы не знаете, как назвал вас в своей последней проповеди преосвященный Торквиний?
- Леворукий демон, - спокойно отозвался статиарх, - Прислужник Врага, денно и нощно ищущий отвратить государя от истинной веры. Что поделать - магнус меня не жалует.
Еще бы жаловал - после того как его нескольких особо настырных прознатчиков выловили из Данара. Уж Торквиний точно не заблуждался насчет того, что в действительности представляет собой телохранитель Его Величества.
- Магнус мало кого жалует, и вас в особенности, статиарх, чем вы ему так досадили? - в словах Танкреда явно слышалось предупреждение. Спасибо на добром слове. Хотя, чем именно Манлий досадил Торквинию, Танкреду знать было не нужно. Он и не знал.
Ферра произнес еще несколько вежливых, ничего не значащих фраз, и вошел в Императорский кабинет.
-
-
13.01.2005 в 12:12Кабинет Его Величества
Манлий Ферра
- Статиарх Ферра по зову Императора!
- Вы весьма кстати, эорий Ферра, я ждал вас, - кивнул Эрнани.
Манлий мысленно усмехнулся, отметив, как сверкнули глаза государя:
- Рад видеть Ваше Величество в добром здравии.
- Благодарю вас, я в добром здравии, - согласился Император с явным вызовом в голосе.
Ферра вновь улыбнулся. За прошедшие годы Эрнани стал для Манлия чем-то вроде младшего брата, иногда упрямого и капризного, но любимого и достойного гордости. Статиарх даже не был уверен, что вызов в данном случае адресуется ему. Скорее - судьбе.
Когда Эрнани исполнилось семнадцать, лекари разводили руками и сомневались, что он доживет до двадцати пяти. Когда государю сравнялось двадцать восемь, они вновь разводили руками, и говорили, что, может быть, Император каким-то чудом и дотянет до сорока, но лишится возможности ходить. Сейчас Эрнани было тридцать пять, и ходил он даже с меньшим трудом, чем в семнадцать. Во всяком случае, за стены не держался, а опираться на чужую руку позволял себе, только когда начинал уставать. Хотя уставал быстро… Никакого объяснения такому улучшению лекари не видели. Манлий же был убежден, что причина тут простая: стальной, несокрушимый человеческий дух. Эрнани не мог позволить себе болеть и умирать, и не позволял.
- Ты чувствуешь, что ли, когда ты мне нужен? - весело осведомился Эрнани, - Час назад тебя точно не было во дворце, а послал я за тобой только что.
- Да, я встретил посланца возле тронного зала. Что-то случилось?
- Танкред попросил у меня Лаик. - сообщил Император, - Под свою резиденцию.
- Мог бы найти место и поближе, это ж даже не в городе, - пожал плечами Ферра.
- Я не о том, - досадливо отмахнулся Эрнани, поудобнее устраиваясь в кресле, - Я обещал ему, что подумаю. Но мне нужно знать, что об этом думаете вы с Адрианом.
- Точнее, что думал об этом мой дядя, - уточнил Манлий, - Я думаю: отдайте. Хуже от этого никому не будет.
- Ты уверен? - Император с сомнением взглянул на своего телохранителя, - Абвениарх придавал огромное значение Лаик и Нохе. Он говорил, что в этих обителях следует поместить тех, кто ЗНАЕТ... Тогда как Танкред...
- ...честный, искренний Слуга Создателя - ну и что? Меньше будет подозрений. Да, он понятия не имеет ни о каких тайных свойствах этих мест, зато его правая рука епископ Макарий - ЗНАЕТ прекрасно. Как и его секретарь, Кирилл.
- Вот как? - Эрнани был удивлен. - Никогда бы не подумал. Макарий... Это верно?
- Вернее некуда. До того, как Абвениарх поручил им это дело, они готовились в служители Лита.
- Отлично, значит каждый получит, что хотел, - удовлетворенно заключил Эрнани. - Ты собирался говорить со мною о чем-то важном?
----------------
Два часа спустя, Манлий вышел из кабинета Его Величества.
- Дьохенис! - окликнул он одного из стражей, - Держи! - статиарх протянул воину запечатанный свиток, - Отправляйся в дом магнуса Адриана. Передашь письмо, скажешь, что его ждут во дворце.
Во дворце, где даже стены имеют уши. Но всегда можно сделать так, чтобы стены, обладающие ушами, подумали, что Чезаре зачем-то понадобился императору, а не кому-то другому.
- Если не застанешь дома, отдашь письмо секретарю, Вителлию.
Даже если Дьохенис не отыщет вечно где-то носящегося Чезаре, Вителлий знает, что делать...
-
-
13.01.2005 в 12:14День
Юлиана Надорэа
Юлиана сидела в одиночестве за большим столом и заканчивала обедать. В общем-то, по большому счёту, обедом то, что она съела, назвать было нельзя. Девушка чуть-чуть поковырялась в тарелках и по настоящему отдала должное только золотистому винограду. Надо сказать, что обычно она съедала всё поданное ей на стол и никогда не жаловалась на отсутствие аппетита, но сегодняшний день, начавшийся так радостно и солнечно, больше не казался ей таковым. И это тоже было необычно для Юлианы, потому что она была неисправимой оптимисткой и всегда и во всём искала что-то хорошее. Но, как говорится, нет правил без исключений.
Дверь открылась и вбежал Цино. Его настроение было прекрасным и он, оставивший сестру после утренней конной прогулки хохочущей и счастливой, конечно, не думал, что за несколько часов его отсутствия что-то могло измениться.
- Так-так, что у нас сегодня вкусненького? Что, все уже изволили откушать и ты в одиночестве наслаждаешься фруктами? - Выхватив из корзины сочный персик, он уселся на стул, перевернув его задом наперед и опираясь руками о спинку.
- Нет, я сегодня изволила откушать в одиночестве, - сказала Юлиана.
- Как так? Ну, Луция, наверное, ела у себя в комнате, а где родители-то?
- Утром мама приняла судьбоносное решение. Ей уже мало "праведников", которыми она окружала себя последнее время. Она уехала в Агар. Там живёт какая-то святая, и они вместе собираются молиться за Луцию.
- Подожди, как уехала? Утром она ещё была дома.
- Как уехала, как уехала? Очень просто. Собралась и поехала. Вещи-то ей не нужны,- ядовито произнесла девушка,- папа улаживает свои дела. Он догонит её по дороге.
- И к чему такая срочность, позволь спросить?
- Куда мне, грешной понять? Когда речь идёт о ТАКИХ вещах – нельзя терять ни минуты, - Юлиана резко встала и подошла к окну.
Обхватив себя руками, она с тоской смотрела куда-то вдаль.
- Цино, объясни мне, ну зачем она это всё делает? Ну, кому это надо? Я понимаю, что в последние 15 лет жизнь её не баловала. Сначала двое малышей умерли, едва успев родиться. Потом выкидыши – и не смотри на меня так, мне же не 5 лет, я всё понимаю. Потом родилась Луция. Какое счастье, что она выжила… Но ведь мы-то есть, мы-то живы! Почему она не хочет просто жить с нами?!
- Лана, что ты, не расстраивайся. С чего ты вдруг?- Марциан подошёл к сестре. - Вот уже почти 8 лет наша матушка ездит по святым местам. молится, голодает, опять молится и опять куда-то едет. Уже можно было привыкнуть.
- Знаешь, как мне её не хватает,- почти прошептала девушка.- Я как вспомню, как она играла со мной, как рассказывала сказки, брала с собой в спальню и как мы вместе засыпали… Цино, она ведь почти всегда улыбалась. А теперь? Эта скорбная женщина с отрешённым взглядом в тёмных одеждах не может быть моей матерью, но это она и есть. Почему так? – Юлиана подняла на брата глаза, ставшие от затаившихся слёз почти синими, - Почему?
-
-
13.01.2005 в 12:14Марциан криво усмехнулся.
Все-таки девочке сильно не хватает матери.
Марциан сам помнил этот разительный контраст. Молодая, постоянно смеющаяся женщина, на которую так походила сейчас Юлиана, неожиданно превратилась в какое-то неземное существо с фанатично горящими глазами. Может, потому что у них с матерью никогда не было близких отношений, это так не задело его, как сестренку. Однажды мать просто забыла, что у нее есть еще дети. И Марциан сам занялся "воспитанием" сестры.
Он был готов для нее на все, он выполнял любую ее прихоть, не отказывал ей ни в чем, пытался заменить и сурового, вечно отсутствующего по государственным делам отца, и религиозную, отрешившуюся от всего земного мать, но... к сожалению, так и не смог... Все-таки девочек должны воспитывать матери...
- Если бы могли выбирать судьбы для своих близких... Пожалей ее, постарайся понять - самое страшное для женщины - пережить собственных детей...
- А кто пожалеет меня, - всхлипнула Юлиана.
- А как ты думаешь? - Марциан ласково взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. - У-у, а кто это тут у нас плачет?
- Да ну тебя, - отмахнулась Юлиана, ей уже полегчало.
- Посмотри, какой славный персик, - сказал Марциан, выбрав из вазы самый большой, с яркой красноватой кожицей. - Лови! А теперь улыбнись. Все хорошо! Я рядом.
Я буду рядом столько, сколько смогу, и даже больше, - пообещал про себя Марциан.
-
-
13.01.2005 в 12:15Вечер
Юлиана Надорэа
После разговора с братом Юлиане стало легче. Впрочем, так всегда бывает. Стоит выплакать кому-то свою беду, и она как будто отступает. И ей ещё повезло, что брат её так отлично понимает и всегда готов помочь и поддержать.
После обеда она устроилась в библиотеке, взяв с собой корзинку с фруктами. Совсем недавно отец купил пять объемных свитков, в которых описывалась история Гаифа, начиная едва ли не со времен Абвениев. Конечно, отец всегда не одобрял её склонности к чтению, считая это совершено необязательным для молодой эории. Но отец часто отсутствовал, и тогда Юлиана могла спокойно наслаждаться библиотекой. Вот и сейчас она решила, что самое время почитать новые книги, тем более, что историю она всегда любила, а ещё интереснее для неё был разный взгляд разных людей на одни и те же события.
«Так-так, посмотрим, что нам расскажут на этот раз». И девушка углубилась в чтение. Слог был прекрасным, события – интересными, и отвлеклась она только когда поняла, что уже с трудом разбирает написанное. Надо было встать и сходить за свечами, но ложе, обложенное подушками, было таким уютным, что Юлиана отложила свиток и унеслась мыслями в далёкие времена. Поэтому, когда дверь открылась и вошла Тина, она увидела девушку, свернувшуюся клубочком, улыбающуюся каким-то своим мыслям.
- Я так и знала, что вы здесь. Стоит вашему батюшке уехать. Как вы уже тут портите глаза и читаете всякую ерунду,- проговорила нянька.
- Ну почему же ерунду?- всё так же улыбаясь, проговорила Юлиана. - Очень даже полезные вещи.
- Не знаю - не знаю, кому они полезные. Но если бы вы поменьше забивали свою голову всеми этими сказками, то было бы гораздо лучше.
- Ладно, Тина, не ворчи. Скажи лучше, как там дел с ужином? А то я что-то проголодалась, - девушка потянулась и спустила ноги, шаря по полу в поисках сандалий.
- Если бы вы хорошо обедали, то не были бы сейчас голодны. Если хотите, могу принести вам ужин в комнату. А хотите – идите в столовую.
- А что, кроме меня, голодных в доме нет?- Девушка уже встала и оправляла складки на тунике.
- А кто может быть? Марциан принарядился и отправился куда-то. Сказал, что будет поздно.
- Наверное, опять Кассия. Не зря же он потратил всё утро на сонет,- скорчила гримаску Юлиана.- А Луция?
- Метресса Лиония сказал, что в такой холодный вечер девочке не стоит выходить из комнаты.
- Что за чушь? Что же ребёнок теперь будет всё время сидеть взаперти? Я иду к ней в комнату. Прикажи накрывать ужин в столовой. На две персоны,- решительно добавила Юлиана и вышла из библиотеки.
Войдя в комнату сестры, Юлиана ужаснулась: две жаровни и курильница при наглухо закрытых и занавешенных окнах не оставляли свежему воздуху никакой надежды. Честно говоря, комната напоминала склеп. Луция лежала в кровати, закутанная в одеяла, а метресса Лиония сидела рядом и бубнила что-то, вероятно, очередную молитву. Услышав звук открывшейся двери, она недовольно посмотрела на вошедшую.
А Юлиана смотрела на свою маленькую сестрёнку и щемящая жалость сдавливала её сердце. На худеньком личике выделялись огромные светло-серые глаза, русые волосы были зачем-то коротко острижены. А поскольку из-под одеял выглядывало только личико, то девочка казалась такой маленькой и хрупкой, что становилось страшно.
- Луция, будешь со мной ужинать? – спросила Юлиана, стараясь, чтобы её голос не дрожал от жалости.
- А ты будешь кушать здесь, со мной? - в тихом голосе прозвучала надежда.
- Зачем, мы пойдём в столовую,- Юлиана чувствовала, как в ней закипает злость. Это же надо было придумать: запереть ребёнка в четырёх стенах! Да если её держать в такой тепличной атмосфере, конечно, она будет заболевать от малейшего дуновения ветерка. Не говоря уже о том, что девочка, наверное, хотела бы поиграть, а не прослушать по тысячному разу молитву.
- Эория Юлиана, девочке нельзя выходить из комнаты, - с укором проговорила метресса Лиония.
- Это кто сказал?- с вызовом спросила девушка.
- Таково распоряжение вашей матушки,- проговорила метресса.
- Моя матушка изволила отбыть в Агар. А я считаю, что моей сестре следует ужинать со мной в столовой, - о, когда Юлиана хотела, она могла быть и высокомерной и недоступно высокородной. Несомненно, если бы её батюшка услышал, каким тоном она сейчас разговаривает, и увидел холодно-надменное выражение её лица, он был бы доволен.
- Но, - начала было Лиония.
- Вы предполагаете, что я могу ошибаться?- если кому-то показалось, что надменнее быть нельзя, то в этот момент было бы ясно – он ошибается. Юлиана побила все рекорды.
Всё время этого разговора, Луция переводила взгляд с сестры на метрессу, ещё не смея надеяться, ещё не веря.
- Подайте тёплую тунику и накидку, метресса,- Юлиана прекрасно понимала, что нельзя вот так сразу вернуть ребёнка к нормальной жизни. - Луция, вставай...
-
-
13.01.2005 в 12:16Вечер.
Кассия
Кассия отложила очередные стихи Марциана - если бы у юноши был более текучий слог, он мог бы стать кумиром юных дам. Молодая вдова улыбнулась, что позволяла себе редко. Теперь пора перейти к более серьезным делам. Свиток с восковой печатью был письмом Сильвии, которая сейчас развлекала своим пением и музицированием придворных дам. Что ж, слухи не обманули, и Лиарди Марикьяре действительно возвращается в Кабитэлу. Что он предпримет? Кассия зябко поежилась. Попытается ее убить? Эта мысль промелькнула, но сразу была отметена. Не такой уж Лиарди глупец, он придумает что-нибудь гораздо более изощренное. Какая-то смутная тревога, появившаяся со дня казни мужа, до сих пор не давала покоя молодой женщине.
В комнату, шаркая, вошел Давиний - ее эконом. Он поставил на изящный столик у окна бокал вина и сласти.
- Госпожа, Вы весь день ничего не ели. - хрипло и укоризненно произнес старик. Кассия испытывала некоторую теплоту к своему эконому, привезенному в столицу из поместья отца с другими ее личными слугами, но его чрезмерная заботливость раздражала ее.
- Давиний, если я сказала, что не хочу есть, значит мне это сейчас не надо. - строго произнесла она.
- Ох, госпожа, так недолго и слечь, Вы ведь только и делаете, что читаете, да принимаете гостей. - ее эконом был единственным слугой, которому она позволяла себя иногда упрекать.
- Сейчас я ничего не хочу. - настойчиво повторила Кассия. - Лучше скажи, чтобы Марвус был готов меня сопровождать. Я собираюсь нанести визит.
Большинство высокородных эорий предпочитали паланкины. Лошадь была куда более быстрым и надежным средством передвижения за городом. По городу же Кассия предпочитала передвигаться пешком. Первое время ее спрвождало несколько слуг. Теперь Кассия брала с собой только Марвуса, способного оградить ее от любых посягательств на жизнь или честь.
В тот самый момент, когда Кассия спускалась во внутрений двор, в ворота вбежал человек в сером плаще. Гонец? Он что-то передал Давинию, и получив плату, ушел.
Эконом подошел к хозяйке, недоуменно поднявшей бровь.
- Вам передано послние.
Пергамент был довольно аккуратно свернут и запечатан. Читая его, Кассия нахмурилась, и бросила Давинию:
- Я остаюсь дома. Марвус, - повернулась она к слуге, покорно ожидавшему ее неподалеку, - можешь отдыхать. Сегодня ты мне не понадобишься.
-
-
13.01.2005 в 12:17Вечер
Марциан
Марциан вышел из дома еще до темноты. Какое-то время он просто шатался по городу, повторяя про себя строки как из своих, так и из чужих стихотворений, потом полюбовался на строящийся Храм...
Потом он занес свиток для Кассии: заходить к ней желания не возникло, поэтому он просто передал его при входе...
Через какое-то время Марциан вернулся домой, проскользнул в свою комнату так, что его не заметили ни сестра, рассказывающая маленькой Луции что-то интересное (судя по округлившимся глазам девочки и забытой еде), ни слуги. Переодевшись и также незаметно пробравшись наружу, Марциан отправился туда, где он наконец-то мог стать самим собой...
-
-
13.01.2005 в 12:18Дом Повелителя Молний
Утро
Энио Марикьяре
Энио медленно свернул свиток и положил на стол.
- Дурные вести? - Петронилла неслышно подошла сзади.
- Прибыл гонец. - спокойным, ровным тоном сообщил Энио Марикьяре, - Легат Себастьян Парда сообщает, что намерен прибыть в столицу днем в 5-й день Осеннего Ветра. Лиарди прибудет вместе с ним, и легат решил оказать мне любезность, известив об этом.
Как и подобало истинной эории, жена ничем не выдала своих чувств, лишь в глазах ее вспыхнула отчаянная радость.
- Это... это же послезавтра! - прошептала она. - Надо будет передать легату Парда благодарность за то, что он предупредил нас...
- Я и не ждал иного от Себастьяна, - заметил Энио Марикьяре, - Себастьян всегда поступает так, как надлежит, он не мог не выразить уважения нашей семье... Он знает, как должен вести себя истинный эорий Дома Молнии... Хотя я уже не льщу себя надеждой, что общество Себастьяна Парда повлияет на Лиради и заставит его измениться к лучшему... Домиций! - окликнул Энио управляющего, - Проследите, чтобы слуги приготовили все к приезду эория Лиарди. Наследника Дома Молний надлежит встретить, как дОлжно.
- Энио! Я могу попросить вас?.. - нерешительно произнесла жена.
- Что вам угодно, моя эория? - кивнул он, догадываясь, о чем пойдет речь.
- Я хотела лишь попросить... - робко начала она, - Не будьте слишком суровы с Лиа... Да, он виноват, но он искупил свою вину...
- Замолчите, Петронилла. - резковато возразил Энио, откладывая свиток, - Он не искупил свою вину - он был всего лишь помилован государем, не пожелавшим, чтобы пресекся род Повелителей Молний. Лиарди не заслуживает нашего сострадания. Ничего бы не произошло, веди он себя так, как дОлжно вести себя наследнику рода Марикьяре... Хотя временами, - сурово закончил Энио, - Я думаю, что лучше было бы передать диадему Повелителей Молний Стефану, чем возлагать ее на голову недостойного, хоть он мне и сын.
- Будьте милосердны, он еще молод, - заметила Петронилла.
- Не так уж и молод, - непреклонно возразил Энио, - Я в его возрасте давно был женат, и моему старшему сыну было уже девять лет... - Марикьяре на миг замолчал, - Кстати... Петронилла, - произнес он наконец, желая сменить тему разговора, - скажите слугам, чтобы также приготовили комнаты для моей сестры. Я ожидаю Лаиссу в конце этой недели.
- Я прослежу, чтобы все было сделано... как дОлжно, - кивнула супруга и вышла из библиотеки.
Энио резко поднялся, сознавая, что едва не выдал перед женой своих переживаний, чего никогда не позволял себе даже наедине с собой, ибо это не подобало истинному эорию и Главе Дома.
За что Ты покарал меня, Прародитель Астрап? Я женился дважды, но оба моих сына не принесли мне и моему роду ничего, кроме позора...
-
-
13.01.2005 в 12:19Утро
Юлиана
- Тина, собирайся. Скажи Маркусу и Антонию чтобы готовились выходить ,- Юлиана, уже полностью одетая, стояла у окна и задумчиво барабанила пальцами по подоконнику.
- И куда это вы собрались, госпожа? – недовольно спросила Тина.
- Я собралась за покупками. Поторапливайся, Тина, у нас много дел,- девушка отвернулась от окна и неожиданно улыбнулась.- Я собираюсь потратить уйму денег!
- И куда мы пойдём? – недоверчиво спросила Тина. Надо сказать, что для её недоумения были причины. Юлиана очень редко ходила за покупками. На самом деле, такие случаи можно было пересчитать по пальцам. И, за исключением того раза, когда они с Марцианом ходили смотреть на лошадей, Юлиана всегда так сопротивлялась, что только после долгих уговоров удавалось её отправить выбирать ткани или что-то ещё, нужное для неё же.
- Тина, мы пойдём сначала прямо, потом свернём направо… тебе весь путь описать? Давай скорее, не задерживайся.
Как только старая нянька вышла, Юлиана стала про себя повторять список. Так, сначала выбрать ткани, потом украшения, потом… что ещё потом? Как же она не любила это занятие! Но так дальше продолжаться не может! Её сестра больше не будет походить на мрачную тень. Надо будет, кстати, поговорить с Цино на счёт маленькой лошадки. Не сейчас, конечно, а когда Луция уже будет свободно гулять. Да, ещё игрушки, побольше разных весёлых человечков, кошечек, лошадок и собачек. И чего-нибудь ещё, что сейчас не приходит на ум, но в лавках обязательно попадётся на глаза.
-
-
13.01.2005 в 12:20Марциан вошел в комнату:
- Ты куда в такую рань и без меня?
- Я хочу купить чего-нибудь для Луции.
Правильно, немного любви и заботы - вот что нужно маленькой девочке. А посты и молитвы - это для свихнувшихся старух.
- Может, присмотреть ей лошадку? Ты была ненамного старше, когда я впервые посадил тебя в седло...
- Цино! Ты просто читаешь мои мысли, - Юлиана бросилась брату на шею.
- Ну-ну, к чему такие хвалебные оды в мою честь - просто увековечь меня в мраморе. А если серьезно, надо взять девочку на прогулку - нет ничего целебнее свежего воздуха. Посмотри на меня, я почти все время провожу вне стен дома - и абсолютно здоров!
Лана звонко рассмеялась. Тут в дверь вошла Тина:
- Маркус и Антоний ждут во дворе.
- Ладно, бывай, сестренка. - Марциан поправил выбившуюся из прически сестры прядку и выскользнул за дверь.
Надо отоспаться. Хорошо еще, что увлеченная новым делом Лана не заметила синевы под глазами. А потом в библиотеку. Нет ничего прекрасней древней поэзии, ее гармоничных созвучий и чеканных строф - действительно Боги создавали эти шедевры.
Нет, все-таки лучше сначала записать пару пришедших в голову строк, а потом - спать, спать и еще раз спать.
Марциан вернулся в комнату, сел, вытянув ноги на скамью, и взял перо...
-
-
13.01.2005 в 12:21Беседка в саду
Утро.
Манлий Ферра
- Не верит он в Создателя. - Чезаре Марикьяре, магнус Адриан, плеснул в кубок вина из стоявшего на столике кувшина, - Я даже в том, что он в Абвениев верит, сомневаюсь сильно. Меня его проповеди насторожили с самого начала. Его замыслы не ведут ни к благу государства, ни к благу людей, ни к славе Создателя. Второе - кем он себя окружил. Таких допусти только к власти...
- К власти? - Манлий нехорошо усмехнулся, - Для этого им придется перешагнуть через мой труп, а это у них вряд ли получится... Ты уверен, что на вашем собрании не было никого лишнего?
- Прознатчиков мы отловили без особого труда. - рассмеялся бывший наследник Дома Молнии, - Соглядатаи Торквиния настолько серы, бесцветны, и подчеркнуто незаметны, что опытный человек просто не может не обратить на них внимания.
- Вот только Доминика опытным назвать нельзя, он солдат, а не паук в паутине. Было четверо. - уточнил Манлий, - Еще двоих отловили мои.
- Разрубленный Змей! - не то восхищенно, не то с ужасом выдохнул Чезаре, - Твой дядя знал, кому доверить паутину!.. Не будет с моей стороны слишком большим нахальством попросить, чтобы ты прикрывал нас и дальше?
- Куда ж я денусь? - мрачновато усмехнулся Ферра.
- Всем присутствовавшим можно доверять полностью, - продолжал Чезаре, - Хотя в любом случае Торквиний догадается, что от него что-то скрывают...
- Кстати, Торквиний тоже был занят. - Манлий, прищурившись, взглянул поверх кубка на ясное утреннее солнце, укрытое легким прозрачным облачком, - К нему заявился Андроний, они проговорили около двух часов.
- Я знаю, - кивнул Чезаре. - Ты сам-то где был?
- Покупал меч, - отозвался Манлий с подчеркнуто невинным видом. - На ваших сборищах мне лучше не присутствовать... лично.
- Это верно, - согласился магнус, - Честные эсператисты не поймут. Доминик точно не поймет, да и Иоанн тоже... Кстати, Манлий, а с чего тебе пришло в голову назначить встречу у меня дома? Уже через час все, кому это интересно, будут знать, что мы тут ведем некие тайные беседы. - Чезаре улыбнулся.
- А почему бы, собственно, старому другу не навестить друга, раз уж у обоих выдалось немного свободного времени? А кому интересно - пускай гадают, зачем. Возможно, им придет в голову блестящая мысль, что иногда меч - это просто меч... я не настолько редко у тебя бываю, чтобы это кому-то показалось событием, - Манлий с удовольствием пригубил вино, - Откуда такое сокровище?
- Из Сапаты.
- Восхитительно... Впрочем, если хочешь, можем надеть солдатские плащи с капюшонами, и податься к Камелии Авилле. - с безупречно серьезным видом предложил Ферра, - Тогда всем, кому интересно, сразу станет ясно, зачем я приходил. И что даже слуга Создателя может быть введен во искушение... разными леворукими демонами. - Манлий старательно изобразил самую гнусную усмешку.
Чезаре неверяще взглянул на друга.
- Помилосердствуй, Манлий, нельзя же так... - выдавил он сквозь смех, поспешно поставил кубок на стол, чтобы не расплескать. - я же все таки духовное лицо.
- Ну, насколько я могу судить, прихожане тебе этого точно в вину не поставит, им даже польстит, что у их пастыря те же слабости, что и у них. - проговорил Ферра. - А святым собратьям скажешь, что пытался обратить Камелию в эсператизм и убедить хранить целомудрие.
- Ты мне смерти желаешь? - вновь расхохотался Чезаре, - Да ко мне убийц подошлют... Причем именно святые собратья... Ладно... - решительно произнес он, справившись, наконец, с приступами смеха, - Вернемся к нашему разговору. И что ты собираешься делать дальше?
- Я? - пожал плечами Ферра, - Я буду делать то, что положено делать статиарху. Сейчас поеду проверять, как обстоят дела с зимним лагерем Первого статорского легиона. Когда мне скажут, что казна задерживает оплату строителям и торговцам, доставившим бревна, я извинюсь и заверю их, что не далее как завтра вечером деньги будут...
- А они будут?
- Будут. - убежденно кивнул Манлий, - Причем именно тогда, когда я сказал. Гордиан меня не любит, он решил сделать мне гадость, но он же себе не враг! Тянуть с оплатой долго он не осмелится. Согласно моим сведеньям, деньги он "изыщет" завтра под вечер, когда я, по его расчетам, должен буду уже исходить яростью. - Ферра вновь усмехнулся: - Может и впрямь побеситься для вида? Без шуток - никогда не вредно убедить своих противников в том, что ты полный дурак, неспособный разобраться даже со своими прямыми обязанностями.
- Давай! - азартно согласился Чезаре, - Я с удовольствием посмотрю на это представление. А что вы с ним не поделили? Разве он знает...
- Нет, - улыбнулся Манлий, - Не знает. Гордиан видит во мне бревно в доспехах, забравшее слишком много влияния на государя. Ему хотелось бы влиять на Эрнани самому, а я не пускаю - разве эта несправедливость не вопиет разом к Четверым, Создателю, всем божкам варваров разом и по отдельности, а также Стихиям, которым поклоняются мориски?
- Иногда мне кажется, в тебе пропал великий актер. - магнус с улыбкой отхлебнул сапатского вина, - Вот только я не это имел в виду, когда спросил, что ты будешь делать.
- Если ты об Иоанне, я с ним поговорю... - наклонил голову Ферра, - В ближайшее время.
- Готов спорить, у тебя уже есть предлог для того, чтобы наведываться к нему каждый день, не вызывая подозрений ни у кого.
- Есть, - согласился Манлий, - Но я приехал не только для того, чтобы обсудить ваш... заговор. Я хотел поговорить о Нохе. У тебя о ней что-то имеется?
- Кто-то докопался до подземелий? - приподнял бровь Чезаре. - И теперь, согласно клятвенным заверениям одного из строителей, не далее как сегодня ночью из открытого хода вышла некая тварь, зеленая с лиловыми глазами, сожрала три кувшина дешевого белого вина, и, никого не тронув, ушла обратно...
- Значит, есть, - с удовлетворенной улыбкой заключил Ферра, - И что?
- У меня есть план нохских подземелий, - кивнул магнус, - Правда, очень-очень старый, за это время какие-нибудь переходы вполне могли осыпаться... Подземная Ноха куда больше, чем то, что сохранилось на поверхности. Хотя и не Гальтары.
- Слава Абвениям, - Ферра залпом допил вино, - твари с лиловыми глазами нам ни к чему, тех ызаргов, которых собрал вокруг себя наш праведный Торквиний, вполне достаточно. Между прочим, не следует недооценивать ызаргов - когда их много, они лошадь сожрать способны. За час.
- Насчет тварей можешь не опасаться, - убежденно ответил Чезаре, - В самой Нохе ничего особо мистического нет. Все связано...
- С местом, где ее выстроили, - закончил Манлий, ставя кубок на стол, - Это я и без всяких архивов знаю... А Лаик? Там есть что-то похожее?
- Место... - пожал плечами Чезаре, - Место там похожее. И там тоже есть подземелья. Куда менее обширные, чем в Нохе, скорее просто подвалы, но есть. Только их не нашли.
- Намекни Макарию, пусть поищет... Так что у тебя с планом Нохи? С него можно сделать список?
- Погоди... - в глазах Чезаре мелькнула тревога, - Манлий, но ты же не собираешься...
Ферра подался вперед.
- А почему бы и нет?
-
-
13.01.2005 в 12:21День
Юлиана
Двери открылись и на пороге появилась Юлиана с Тиной, а за ними Маркус и Антоний, нагруженные свёртками. Не обращая внимания на предложения купцов доставить все покупки в ближайшие сроки, Юлиана всё-таки заставила слуг сразу забрать игрушки, кое-что из одежды, ещё пара мелочей, в общем, двое сильных мужчин прогибались под тяжестью тех мелочей, которые не могли ждать ни дня и должны были оказаться в доме немедленно. Сама девушка была несказанно довольна собой, по дороге она обсуждала с Тиной перестановки, которые она собиралась сделать в комнате Луции, какую одежду надо ей сшить, чем кормить, в общем, она была полна планов.
Она только распорядилась, куда отнести свёртки, когда к ней подошёл Кассий, их управляющий.
- Эория Юлиана, мне хотелось бы с вами посоветоваться,- начал он.- Сегодня утром, когда вы ушли за покупками, ко мне подошла метресса Лиония и попросила отправить письмо для вашей матушки. Я не взял на себя ответственность тревожить госпожу во время её святой миссии без особого распоряжения.
Кассий был совершенно невозмутим, его взгляд выражал только почтительность, но Юлиана почувствовала немую поддержку её действий, и ей стало как будто теплее на душе. Значит, она всё правильно делает. Ведь, конечно, она чувствовала сомнения, так круто меняя жизнь своей сестрёнки наперекор мнению своей матери. Конечно, она боялась, что девочке станет хуже. Но теперь она знала, что ей помогут и если она попросит, то и дадут совет.
- Вы совершенно правильно поступили, Кассий. Думаю, что и впредь не стоит беспокоить матушку. Кстати, я хотела вас спросить, у кого-нибудь из живущих в этом доме слуг есть дети в возрасте восьми-десяти лет?
- Сыну нашего повара, маленькому Клавдию девять, и он очень любит мастерить из дерева фигурки, а потом играть с ними. Ещё есть маленькая Летиция. Ей всего семь, но она очень бойкая и весёлая.
- Замечательно. Мне кажется, им вместе с Луцией будет интересно разобрать те игрушки, которые мы сегодня принесли.
- Мне прислать их в комнату маленькой эории?
- Сегодня отличный тёплый день. Зачем детям сидеть в доме. Я думаю, что скамьи во внутреннем дворике уже нагрелись и на них можно замечательно устроиться. Мы с Луцией скоро спустимся.
- Я понял, эория,- в глазах Кассия теперь читалась не просто поддержка, но и одобрение. И ещё что-то, что сказало Юлиане, что её признали достойной быть хозяйкой в Доме Скал.
Поднимаясь по лестнице, Юлиана уже предвкушала радость, которую она увидит в глазах Луции. Вот бы ещё позвать с ними Цино. Он, как никто, умел рассмешить девочку, а ведь правильно говорят, что смех - лучшее лекарство. Но он, наверное, сейчас отдыхает. Интересно всё-таки, где Цино пропадает ночами? Ведь понятно же, что это – не любовные похождения, она бы сразу почувствовала, если бы её брат по-настоящему влюбился. А сегодня была далеко не первая ночь, когда Цино не было дома. Расскажет сам или спросить?
-
-
13.01.2005 в 12:22День
Диамни Коро
Нищие всегда наполняли улицы Кабитэллы, особенно в дни праздников, когда зажиточные горожане выходили на улицы и шанс получить свою монету увеличивался. Но и в обычные дни они толпились у входов в храмы, а и публичные места, равно как и в переходах крытого рынка. Они просили подачек, радовались им, дрались, громкой спорили - их суетная и торопливая жизнь шла рядом с жизнь прочих горожан и самого города, изредко пересекаясь. На жизнь нищих и бродяг уже давно перестали обращать внимание... настолько, что никому нет дела даже когда их жизнь переходит в смерть.
На следующее утро, после разговора с Эрнани, Диамни решил отправиться к первому вигилу* и, как обещал другу и повелителю, узнать о таинственных убийствах среди нищих Кабитэллы. У Коро из без того было много дел, но во первых он пообещал, а во вторых - эти убийства странным образом его заинтересовали. Заинтересовала их несуразность - ну кому, о, Ушедшие, могло понадобиться убивать таких.
По проникавшему за толстое полотно носилок шуму Диамни понял, что они проезжают как раз мимо знаменитого кабитэльского рынка, и отведя в сторону занавесь выглянул наружу. Вот они, нищие и попрошайки, сидящие у главного портала. Они грязны, они не хотят работать, но они безобидны, как цветы в императорском саду. Кто знает, кого начнут убивать те, на кого сейчас не обращает внимания даже Первый вигил Луциан Фока.
Фока был неплохим начальником стражи, исправно поддерживавшем порядок в городе и отправляясь к нему Диамни верил, что Луциан разберется с беспорядками. Фока и правда встретился его тепло... слишком тепло и благодушно, чтобы это походило на искренность. Будучи подмастерьем, а потом и молодым художником, Диамни провел долгие часы наблюдая за выражениями человеческих лиц. Он даже испросил разрешения у Эрнани рисовать хищные оскалы хищников в императорском зверинце. И теперь, много лет спустя он мог уличить вора по бегающему взляду, любовь - по легкой грусти, а ложь... по отчаянной попытке выдать ее за правду.
Первый советник Коро еще не знал, в чем именно ложь Фоки, но не верил ему ни на мелкий грош. Тот самый, что так просят нищие в Кабитэлле. Нищие, которых теперь убивают. Круг замкнулся, и Диамни, не надеясь на помощь Первого вигила (который даже проводил Коро до носилок, заверяя, что: "Непременнейше, пренепременнейш разберется!"
(*) Начальник городской стражи
-
-
13.01.2005 в 12:24За последние пятнадцать лет эсператистское духовенство сумело добиться немалых привилегий, но вот приравнять их к высшему военному руководству, слава Абвениям, никому еще в голову не пришло. Поэтому от дома магнуса до Цитадели Манлий и Чезаре шли пешком, ведя коней в поводу.
- Манлий, ты хоть представляешь, что ты затеял? - вздохнул Чезаре в четвертый раз за утро, - Что такое подземелья Нохи? На то, чтобы обыскать их, уйдут недели, а то и больше.
- Не представляю. - отозвался Ферра с той беззаботностью в голосе, которая всем хорошо знавшим статиарха людям безошибочно давала понять, что отвратить Манлия от намеченной цели не сможет даже внезапное возвращение Ушедших Богов, - Вот когда у меня будет список с плана, буду представлять точно.
- План! Я этого даже Вителлию не смогу доверить!
- Лит Земледержец, Чезаре, тогда рисуй сам, но план мне нужен.
- Ты можешь объяснить толком, что ты там хочешь найти? - безнадежно воззвал Чезаре.
- То, чего не следует находить никому, кроме нас с тобой, - туманно пояснил Ферра. - Мы оба знаем разницу между "там ничего нет" и "там ничего не должно быть". Самые важные вещи имеют обыкновение обнаруживаться там, где им быть не положено. Поэтому, прежде чем пускать в Ноху твоих святых братьев...
- Ладно, нарисую, Локк* с тобой! - поморщился бывший наследник Дома Молний. - Но, если соберешься, сообщи мне, я тебя одного не пущу.
- С чего бы? - искренне удивился Манлий.
- Ты прекрасно знаешь, - вздохнул магнус.
- Если бы надежда не была глупейшим, ни на чем не основанным чувством, я бы от души надеялся, что вот ЭТОГО там не отыщем не только мы, но и внуки наших внуков, - мгновенно посерьезнев, тихо ответил Ферра. - Я говорил о других вещах... Погоди... Кто это там?
Из-за угла выплывал знакомый паланкин, несомый восемью слугами. Манлий и Чезаре переглянулись и ускорили шаг, догоняя его.
- Приветствую! - Ферра бесцеремонно отдернул полог.
- О Боги! - выдохнул Диамни, оборачиваясь, - Манлий, нельзя же так пугать... Я задумался...
- О смысле бытия? - приподнял бровь магнус Адриан.
- Нет, - возразил художник, - Здравствуй, Чезаре... Не о смысле бытия. О смысле некоторых смертей. Я только что был у Первого вигила. И хорошо, что я тебя встретил... - Диамни подвинулся, давая Манлию место в паланкине.
- Спасибо, я лучше пройдусь, - возразил статиарх, - А что у тебя за дело к Фоке?
Диамни поглядел куда-то в сторону. Манлий проследил его взгляд. На ступенях небольшого храма Унда просил подаяния "увечный" нищий. За то, что язвы и хромота бедолаги действительно настоящие, Ферра не дал бы ломаного гроша, но вот за лицедейский талант попрошайку хотелось одарить по-царски. Ферра не выдержал - вытащил из кошеля монету, восхищенно бросил просящему. Чезаре откровенно веселился - видать решил, что статиарх действительно дал себя провести. Хотя нет, это вряд ли...
- А ты чего? - с усмешкой подколол Манлий, - Разве ты не знаешь, что подающий милостыню дает взаймы Создателю?
- А разве ты не знаешь, - в тон ему отозвался Марикьяре, - что первейший способ с кем-то поссориться - это дать ему взаймы?
- Хватит вам, - возмутился Диамни. Настроение у него явно было скверное, - Я сам вижу, что этому "несчастному" место на сцене лучшего театра, но не все же такие? Разве в Кабитэле мало действительно несчастных, для которых смерть была бы избавлением? Только вряд ли они хотят умирать!
Манлий кивнул. Теперь становилось понятно, зачем художника понесло к начальнику городской стражи. Наверняка Эрнани ему рассказал.
- Вчера на улице Ткачей убили женщину, - продолжал Коро, - Безобидную нищенку. Ее избили до смерти. Но никому нет дела. Ты понимаешь, что я хочу сказать? - он воззрился на статиарха таким обвиняющим взглядом, словно подозревал, что упомянутую нищенку Ферра прикончил сам, собственными руками.
- А я-то тут при чем? - вздохнул Манлий. Лит! Ну с каких пор драки между уличными бродягами стали заботой статиарха? - Если вы с Эрнани так радеете о несчастных, учредите для них приют. Иоанн будет в восторге.
- Сказать по чести, я от тебя другого и не ждал, и не понимаю, зачем я завел с тобой этот разговор. - резко проговорил Коро, явно начиная закипать. - Чтобы ты обратил внимание на чью-то кровь, она, видимо, должна литься по улицам потоком, да и тогда ты заметишь ее только от возмущения, что она Сполоху копыта замарала. Как ты не поймешь, что они тоже люди! Которых некому защитить...
- Диамни! - оборвал Манлий, - Избавь меня от пламенных речей! Эти бродяги вовсе не так безобидны и беззащитны, как тебе кажется. За место, где щедрее подают милостыню, они не просто изобьют до смерти - глотку перервут. Зубами. И заниматься их склоками - дело вигилов и Луциния Фоки. Статорские войска тут совершенно не при чем.
- Фока мне сказал то же самое. Он пытался убедить меня, что это простой передел доходных мест.
- Здравая мысль. И что тебя не устраивает?
- То, что он явно что-то скрывает. Мне кажется, он знает, кто убил этих бедняг... Или, по крайней мере догадывается. И это не был дележ выгодных мест для сбора милостыни!
- Боги! - рассмеялся Ферра, - Я думал, подозревать везде и всюду заговоры - это моя обязанность!.. Хорошо. Если хочешь, я припугну Фоку, чтоб шевелился быстрее, но сам я в это не полезу. У меня своих забот предостаточно. Тебе знакомо имя Гиземар?
- Да... - кивнул Диамни, слегка опешив от такой внезапной смены разговора. - Один из вождей в Дикой Торке...
- В настоящий момент - верховный! Тебе надо объяснять, для чего Торка избирает верховного вождя?
Судя по изменившемуся лицу Диамни, объяснять ему было не надо. И на этом спасибо.
- Гиземар планирует большой набег следующей весной, - припечатал Ферра, - И отнюдь не на Брейду. В этот раз они смотрят в южную сторону.
- Но торкская граница - одна из самых мирных! - неверяще пробормотал Коро, - Не может быть... Торкские варвары в мире с нами...
- Были, - уточнил Манлий, - Горная Торка - самое неудобное место для войны, она намного хуже Кэдвалланы, там можно воевать до возвращения Абвениев, и ничего не добиться, и горцы прекрасно это знают. Пока они опасались, что ответом на серьезный набег станет Зверь, они были с нами в мире. Но времена изменились. Торкийцев считают тугодумами, однако, когда надо, они соображают очень быстро. А чтобы осознать, что они могут не бояться Силы Раканов, у них было восемнадцать лет. Диамни, ты все еще считаешь, что у меня есть время заниматься передравшимися нищими?
Новость действительно била наповал. Диамни на миг окаменел, Чезаре - тоже. И было отчего. Торкская граница, случись ей вспыхнуть, стала бы опаснее всех.
Потому что от нее слишком близко до Кабитэлы...
- Эрнани знает? - деловито спросил Коро. Годы, проведенные рядом с Императором, научили художника сохранять присутствие духа при любых известиях.
- Да. - кивнул Ферра, - Я сообщил ему вчера днем.
________________
*Локк - мифологический персонаж, демон, олицетворение пожаров. Враг Астрапа, побежденный им на заре времен. Имя используется как ругательство преимущественно представителями Дома Молнии.
-
-
13.01.2005 в 12:25Кассия понимала, что следует отправить к Сове кого-то из слуг, но напряжение, возникшее при получении послания от отца, не давало покоя. Женщина приказала Марвусу готовиться к прогулке по городу. "Прогулка!" - Кассия усмехнулась. Она уже забыла когда в последний раз просто гуляла. Вот и теперь у нее было неотложное дело. Кассия еще раз вспомнила то, что было в отцовском послании.
"Возлюбленная дочь. Я слишком долго пренебрегал своими обязанностями. Но мое здоровье не позволяет самому приехать к тебе, дабы помогать тебе и управлять твоими делами. И вместо себя я отправил к тебе своего управляющего - это достойный человек, и я всемерно доверяю ему.
Посему я вручил ему весьма важное письмо, где предлагаю главе дома Марикьяре породниться путем союза наших детей. Пока же ты не обрела нового мужа, который мог бы заботиться о тебе, мой управляющий – Гельвеций, займется твоими делами в столице. За сим прощаюсь с тобой, твой любящий отец."
Прочитав, Кассия швырнула дорогостоящий пергамент в огонь. Тогда молодая вдова почувствовала раздражение и...безнадежность. Теперь собственные чувства казались глупыми. Женщина поплотнее закталась в тяжелый плащ, и сделав Марвусу знак следовать за собой вышла на улицу.
***
Сова сидела там, где и всегда. Маленькая, спокойная и незаметная. Удивительно, как девочке вообще подавали милостыню - мимо нее можно было просто пройти и не заметить. Молодая женщина улыбнулась, хотя знала, что Сова не может видеть этой улыбки. Изуродованные глаза под повязкой были обращены прямо на Кассию, и это не переставало удивлять молодую вдову, хотя она уже должна была к этому привыкнуть.
Достав кошель, Кассия сделала вид, что берет оттуда монеты, хотя небольшая горстка уже была зажата в кулаке - несколько медных монет, а среди них - деревянный кругляшок с вырезанным на нем заходящим солнцем. Пройдя мимо Совы, Кассия, будто не глядя, кинула в ее кружку для подаяний заготовленные монеты. Со всех сторон тут же заголосили другие нищие. Нужно было что-то подать и им. Кассия прошлась мимо сидевших рядком оборванцев, кинув кому-то мелочь.
Недалеко, у храма Унда, остановился паланкин, один из эориев, шедших рядом с ним, взбежал на ступени храма, бросив монетку сидевшему там нищему. Кассии вдруг почему-то вспомнился недавний случай, о котором как-то обмолвилась Сова - убийство нищего. Женщина усмехнулась про себя, внезапно подумав, что облагодетельствовавший оборванца эорий, судя по его мрачному виду, вполне мог оказаться этим убийцей. Воспоминание заставило женщину оглянуться на Сову. Девочка все так же спокойно сидела на своем месте. "Надеюсь, с ней ничего не случится." - мелькнула мысль.
- Пойдем, Марвус . - обратилась Кассия к своему спутнику, и первая направилась в переулок, соединяющий площадь с улицей Волн.