- Нет, она упала рядом с моей миской! Этот эост смотрел на меня, когда кидал монеты!
- Ты всегда отнимаешь у меня добычу, Круст! Отдай, кому говорю!
Это снова ссорятся Круст и Флавий. Флавий потерял руку лет двадцать назад в Агаре, и всю семью - совсем недавно, от оспы. Круст же - пройдоха и плут, связанный со скупщиками краденого, и притворяющийся безногим калекой.
Послышались четкие, размеренные шаги. Вигил который раз проходил по площади, следя за порядком. Сегодня он немного припоздал. Наверное, задержался в «Пустой кружке».
Еще шаги. Легкие, стремительные. Знакомые.
Движение воздуха принесло запах жасминного масла. Шаги на секунду замерли, послышался звон монет в кружке. Снова удаляются.
- Добрая эория, не проходите, подайте безногому калеке!
- Во имя Создателя…
- Подайте…
Поднялся невообразимый гомон, в котором потонули отдельные выкрики.
Монеты в кружке – еще теплые медные кругляшки, а среди них – маленький деревянный диск, шершавый на ощупь. Заходящее солнце под кончиками пальцев. Значит, сегодня вечером.
Вечер был душный, но, возможно, Кассии так только казалось, и дело было в злосчастном письме отца. Предложить главе дома Марикьяре породниться, помолвив ее с наследником?! Похоже, отец окончательно выжил из ума. Это не только приведет к скандалу, но и напомнит Лиарди о недавнем заговоре, и его участниках. Такое письмо не должно выйти за стены особняка Варда. Ни в коем случае. И она приложит все усилия, чтобы так и было. Кассия накинула на плечи плащ, и направилась к задней двери, ведущей в сад. За стенами дома было холодно, и садящееся солнце уже не освещало отдаленные уголки за деревьями.
Молодая женщина вгляделась вглубь сада, она уже давно приучила прислугу не появляться здесь, когда хозяйка уединяется для размышлений, но лишняя осторожность не мешала. Тихонько скрипнула калитка, пропуская внутрь маленькую фигурку. Сова.
Кассия подошла к девочке.
- Иди за мной. – женщина направилась к беседке, увитой диким плющом. Не слишком быстро, чтобы Сова успевала за ней. Поразительно, но маленькая нищенка абсолютно точно угадывала направление по звуку шагов идущего впереди.
Войдя под полог беседки, Кассия опустилась на скамью.
- Садись. – предложила она Сове. Но та только помотала головой. – Хорошо, я буду краткой: мне нужно двое человек, которые смогут подменить письмо. Это письмо везет некий Гельвеций – управляющий моего отца. Пока я не знаю даже как он выглядит, - отец нанял его уже после моего отъезда в Кабитэлу. Так что один из нанятых людей должен будет дежурить у ворот города, а другой – у поместья Марикьярэ. На всякий случай. Вот деньги для задатка, и подменное письмо.
Кассия протянула девочке кожаный мешочек и запечатанный свиток. Сова молча кивнула, и взяла пергамент с деньгами.
- Постарайся найти их как можно быстрее. – снова кивок. Кассия уже поднялась и собиралась уйти, но тут кое-что вспомнила. – Да, и…будь осторожнее. Я не хочу, чтобы тебя…убили.
Женщина быстро провела рукой по щеке Совы, и стремительно вышла из беседки.
Всю ночь Эрнани пришлось просидеть за бумагами… Выспаться не удалось, да дела сложились не слишком удачно… Так он и сказал Манлию тогда днем…
* * *
- Отлично, значит, каждый получит, что хотел, - удовлетворенно заключил Эрнани. - Ты собирался говорить со мною о чем-то важном?
- Да. – Манлий не стал медлить и выложил все разом: - Сегодня утром я получил известие с границы. Весной нас может ожидать серьезный набег горцев из Дикой Торки.
Эрнани нахмурился.
- Проклятье!
- Самое меньшее - пять ноймарских племен. Нужно что-то делать…
- Само собой. – Император устало опустился в кресло. – Я ждал, что когда-нибудь это случится… Но как невовремя…
- Неприятно, но не смертельно, – махнул рукой Манлий. – Я уже отправил вестника. Через несколько дней Императорский статорский легион убывает на торкскую границу. - статиарх нехорошо усмехнулся: - Прежде они боялись Зверя - вот пускай и дальше его боятся*.
- Да… да… - растерянно согласился Эрнани. - Но... Манлий, ты с ума сошел? Отправить на границу Императорский легион, который ВСЕГДА стоял в окрестностях столицы! Никого другого не нашел?
- Легионам не следует ВСЕГДА стоять в окрестностях столицы и врастать в землю, им вредно, - заметил Ферра, - Пускай разомнутся. А кого другого мне следовало найти, если отдавать распоряжения, не дергая тебя, я могу только им? Чтобы отправить в Ноймар кого-то еще нужен приказ Императора, а не статиарха.
- Ты забыл о праздниках?
- К праздникам сюда подойдет легион Молний из Урта.
- Стоп... - Эрнани подозрительно взглянул на командира своей гвардии, - Что значит - легион из Урта подойдет к праздникам? Это Эридани терпеть не мог землеописание, я эту науку знаю хорошо. Чтобы "Молнии" были здесь к праздникам, отправить гонца надо было...
- Месяц назад, - не стал спорить Ферра, - О том, что Гиземар сговаривается с горными ригсами мне доносили еще в конце лета. Вчера мне доложили, что он с ними сговорился. Зная его, я не был удивлен. Поэтому заблаговременно дал "Молниям" приказ выступать к столице. Кстати, легат Себастьян Парда с отрядом из сорока конников будет здесь послезавтра.
Эрнани перевел дух, решительно не зная, что делать: являть императорский гнев и рычать: "Почему ты не сказал мне раньше?!" или успокоиться и поблагодарить судьбу и Манлия за избавление от дополнительной головной боли - видят Абвении, ее в последнее время и так многовато.
– Это дело нужно решить за зиму… - решительно произнес Эрнани, - Мы не можем позволить себе воевать на торкской границе.
- Границу прикроет "Императорский". Можно отправить с ними Юстина Варзу… - продолжил статиарх. – А потом... Потом надо будет сделать так, чтобы победоносный варварский союз развалился сам по себе...
- Золото? - быстро спросил Эрнани, мгновенно поймав мысль.
- Начнем с него, - кивнул статиарх, - Если не поможет, продолжим железом...
- Ты знаешь, как лучше это сделать, – согласился Император. – Надеюсь это все неприятные новости?
- Да.
- Хорошо… Мне хотелось, чтобы намеченные празднества прошли без неприятностей, но, похоже, этого не будет… Почему это все случилось именно сейчас?
- Случайность. – Манлий улыбнулся. – Не стоит расстраиваться.
- Слишком много случайностей, – задумчиво произнес Эрнани. – Хорошо. Я дам указания Гордиану, пусть раскошелится… Но все же – расскажи поподробнее о Торке.
Юлиана сидела на полу в своей комнате, посреди вороха различных тканей, в то время как две портнихи заканчивали примерку одежды для Луции. Девочка, конечно, уже устала, но была совершенно довольна и счастлива. Вчера, выбирая ткани для сестры, Лана искала что-нибудь солнечное и яркое, и вот сейчас, глядя на Луцию в коротенькой оранжевой тунике, ей казалось, что даже бледный затворнический цвет лица девочки изменился и стал более естественным.
- Эория Юлиана,- прервал её размышления голос одной из портних,- Давайте примерим ваши туники. Я всё-таки успела вчера вечером подшить их под вашу фигуру.
- Эоста Валерия, вы же знали, что мне не к спеху. В первую очередь надо было закончить одежду для Луции.
- Вы так редко выбираете себе что-нибудь у нас, что мне хотелось вас чем-нибудь порадовать.
- Да, Ланочка, давай посмотрим, что тебе сделала Валерия, - девочка заулыбалась и просящее посмотрела на сестру.
- Хорошо-хорошо, давайте смотреть.
Ловкие руки портнихи быстро расправили складки на её новой одежде, и Юлиана повернулась к сестре:
- Ну, что скажешь? Тебе нравится?
-Ах, Ланочка, какая ты красивая, - протянула девочка. Конечно, Валерия постаралась. Нежно-голубой цвет идеально оттенял глаза девушки, серебряные аграфы , скреплявшие рукава, подчёркивали лёгкую смуглость её кожи, и весь наряд, несмотря на свою простоту, удивительным образом освежал Юлиану.
Слегка зардевшись от похвалы сестры, Лана улыбнулась и сама повернулась к зеркалу.
- Спасибо, Валерия, вам действительно удался этот наряд. На самом деле мне всё равно придётся обращаться к вам скоро. На этот раз с парадной одеждой. Наступает череда праздников,- вздохнула девушка.
- Ах, эория, я так и вижу вас в белой воздушной тунике, украшенной вышивкой и
- Я полностью доверяю вашему вкусу, Валерия. Я всё равно ничего понимаю во всех этих тонкостях. Считайте, что задание вы уже получили. А сейчас давайте переодеваться.
- Нет, Ланочка, останься так. Ты мне так нравишься,- попросила Луция.
- Ну хорошо. Спустимся сегодня к обеду в обновках. Не зря же мы потеряли весь этот чудесный день. Пусть теперь нас все хвалят, какие мы молодцы,- улыбаясь, Юлиана подошла к сестре и взъерошила её волосы.- Вот, скоро твои локоны отрастут и мы будем придумывать с тобой какие-нибудь причёски, договорились?
Слава Богам, сегодня за охрану особы Императора отвечал Юстин, а Аселлио Онза и сам прекрасно справлялся с подготовкой Имперского легиона к выступлению на север. Манлий мог быть свободен до второй половины дня. Точнее, считалось, что он может быть свободен... Хотя позже все-таки придется ехать во дворец.
Манлий сидел на постели, в очередной раз просматривая доставленное позавчера донесение. Слугам было сказано, что господин, едва не до рассвета просидевший над бумагами, отдыхает, и не велено тревожить. Как же, отдохнешь тут... Впрочем, Квинтилий, которого непосвященные считали просто мажордомом, прекрасно все понимал.
- Но все-таки, расскажи подробнее о Торке...
Торка...
Аскахарды, сигеманны, торунны... Торунны - самое многочисленное из племен Ноймара и Бергланда, их впору считать тремя племенами: нордрунны, вестерунны, осторунны - северные, западные, восточные...
Самым забавным была нерушимая убежденность варваров, что Империя не имеет понятия об их грандиозных планах.
- Неприятно, но не смертельно...
Знал бы ты, Эрнани, как я покривил душой, сказав тебе это...
Ладно! Имеет человек право хотя бы отпраздновать свой день рожденья, не размышляя о проблемах государства, даже если он Император? Тем более, от того, что ты станешь мучить себя мыслями о предстоящих неприятностях, ничего не изменится.
Так что лучше оставайся в частичном неведении хотя бы до праздника, будет надо - потом скажу. Если будет надо...
Итак, что мы имеем в Торке?
Сигеманны... Фридигер... Осторожен... Очень осторожен... Если не сказать больше... Впрочем, у него есть причины быть осторожным, владения Фридигера лежат у самой имперской границы. В случае чего ему придется отдуваться за весь "непобедимый союз", и он это прекрасно понимает. Но на поход согласился. Еще б не согласиться - почтенный ригс Ильдерих камень уговорит.
Аскахарды. Эрульф... Молодой, горячий, жаждущий добычи и воинской славы... Ничего особенного. Этого, в отличие от Фридигера, на веревке тащить не пришлось, сам прибежал, стоило Гиземару слово сказать. Ну как же! Чтобы кто-то собрался потрепать саму Империю - и без него? Невозможно!
Осторунны. Ильдерих... Старый, очень хитрый и очень жадный лис. Не рыпнется никуда, предварительно не взвесив все шансы шестнадцать раз. И, если уж он решил примкнуть к походу, значить это может только одно - не просто уверен в успехе. Даже не сомневается. И это плохо. Боги Ушедшие, Создатель, и все, кто есть там, наверху - как же это скверно! Потому что, дабы убедить Ильдериха, что сомневаться не в чем, нужно привести ОЧЕНЬ весомые аргументы. И Гиземар их как-то нашел.
Вестерунны. Арнеберт. Этому и добычи и славы мало, спит и видит себя ригсом торуннов. Всех. И западных, и восточных, и северных. Главный соперник Гиземара. Судя по донесениям, самой заветной мечтой Арнеберта после власти над тремя торуннскими племенами было увидеть Верховного вождя на погребальном костре, хотя, учитывая невозможность захапать оную власть при жизни Гиземара и Ильдериха, эти две мечты вполне можно считать за одну. Странный союз. Впрочем, история знавала еще и не такие альянсы, так что особо удивляться нечему. Но вот зацепиться есть за что...
И, наконец - имя нашей беды. Нордрунны. Гиземар... Выдающаяся личность, которую независимо от исхода предприятия будут воспевать в легендах, и правильно сделают. Потому что объединить в союз пять достаточно многочисленных племен - это уже подвиг. Заставить сесть за один стол вождей, традиционно смотрящих друг на друга волками - тоже подвиг... А уж заставить их договориться, это и вовсе за пределами человеческих сил. Молодец, ригс, уважаю. Искренне.
И чего же ты хочешь, Гиземар, помимо добычи? Легко ответить - победы и славы. Славы - которая усилит твое и без того серьезное влияние в Торке. Победы - не абы какой, а той, после которой на тебя станут молиться. После которой ты откуешь себе венец, украсишь его захваченными в добычу самоцветами, и останешься Верховным вождем Торки навсегда... Ты даже успел выдумать слово, которым станешь называться после своего триумфального похода. Король!
И, что самое пакостное, если все пойдет, как ты задумал, у тебя могут быть шансы...
- И я ударю копьем в ворота столицы Империи! Я войду в Кабитэлу, словно в покорную пленницу!
- А потом ты отдашь ее нам?!
- Да!
Нет уж! Как бы не так, Гиземар!
Манлий улыбнулся жутковатой улыбкой еще глэнтайртских времен, когда двадцатидвухлетний сотник с двумя золотыми армиллами на запястьях смеялся в лицо атакующим кэдвалланцам.
Э, нет! Нет у тебя шансов, самозванный король Дикой Торки! Пока у Эрнани и у Империи есть я - шансов у тебя нет! Никаких!
- Следующей весной...
Вот следующей весной и посмотрим. Если ты, Верховный ригс, ее вообще увидишь, следующую весну...
Марциан повернулся на звук открывшейся двери - на пороге стояла Лана в великолепной нежно-голубой вышитой тунике и маленькая Луция:
- Ну как?
- У меня просто нет слов. Наконец-то сестренка решила приодеться. Какой повод?
- Догадайся.
- Цино, а ты еще что-нибудь расскажешь? - потянула за руку Марциана Луция.
- Конечно.
Весь прошлый вечер Марциан рассказывал такие невероятные истории про вечную битву добра со злом, про торжество справедливости, про настоящую любовь, что не только Луция, но и Юлиана сидела, открыв рот, как маленькая девочка. И даже слуги как-то незаметно пробрались в комнату послушать Марциана.
- Ну, что - обедать, а затем - прогуляемся верхом?
- Верхом? А Луция? - Юлиана посмотрела на сразу погрустневшую сестренку.
- Разве можно оставлять девочку в этом склепе? Тем более, у меня есть для нее подарок. - Марциан подмигнул Юлиане. - Подарок зовут Искорка. А ездить верхом я буду учить сам.
- Меня? Правда? - похоже Луция окончательно растерялась.
Погода была ясной и теплой, и это несколько подняло Чезаре настроение. Во всяком случае, к тому времени, как он добрался до дома, кусаться уже не хотелось. Что ж, если Доминику неймется повоевать, пусть разбирается с Танкредом.
Секретарь Вителлий немедля сообщил, что в отсутствие магнуса заходил посланец статиарха.
- Что-то важное? - насторожился Чезаре.
- Видимо, да, - кивнул Вителлий, - Завтра в Кабитэлу приезжает ваш брат Лиарди.
- Спасибо, - кивнул Чезаре, мельком подумав, что надо бы известить отца...
- Эорий Энио уже знает, - словно прочитав мысли магнуса, произнес секретарь, - Посланник легата Парда был у них вчера утром.
Вот даже как!
Стало быть, Повелитель Молний еще вчера знал, что Лиарди возвращается, и даже не намекнул... Хотя, чего было ждать? Энио Марикьяре еще двадцать лет назад вычеркнул из своей жизни изменника, прелюбодея, богоотступника и прочая, и прочая, и прочая...
Чезаре поднялся в библиотеку, нашел свиток стихов Деция Арвины, который купил еще месяц назад, но до которого до сих пор не доходили руки, и вышел в сад, в беседку.
Однако, сосредоточиться на поэзии не получалось. Все мысли занимал брат. Лиарди, сын второй жены отца, был моложе Чезаре на целых шестнадцать лет, и магнус частенько ловил себя на мысли, что по-прежнему думает о нем, как о ребенке, хотя Лиа уже исполнилось двадцать девять.
Год назад Чезаре сделал все, что только мог. Тайком, потому что брат, как оказалось, вовсе не жаждал получить от него помощь, и вообще держался с Чезаре так, словно тот его предал.
Доказать непричастность Лиарди к заговору не получилось, Манлия, который, возможно, мог бы помочь, как на грех, унесло в Агар, а Эрнани, вникнув в суть дела, впал в настоящее бешенство.
Обвинение было, конечно, мерзкое. Оказаться замешанным в покушении на свою родную кровь - что может быть хуже? Вот только Чезаре ни на миг не верил, что Лиа мог желать смерти Лаиссе. Не мог он в это поверить! И, к тому же... Стоящий перед судом Высокого Совета закованный в цепи светловолосый парень с отчаянным взглядом слишком напоминал другого...
Чезаре дошел до того, что готов был переступить все границы и напомнить Эрнани о Рино, и сделал бы это, зайди речь о смертном приговоре. К счастью, не понадобилось: прямых улик, подтверждающих участие Лиарди Марикьяре в убийстве Элиаса Пенья и покушении на его семью, не нашлось, что и спасло Лиа от плахи, но не от ссылки...
Хотя это было не так уж плохо, потому что, как известно, все, кроме смерти, можно поправить...
Чезаре отложил свиток.
Вот только как помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали?
Сбоку раздался странный звук. Чезаре резко обернулся - и рассмеялся. На столике рядом сидела дымчатая кошка. Именно кошка, не кот. Крупная, полосатая и зеленоглазая, с белым горлышком.
- Ты здесь откуда? - удивленно спросил Чезаре и протянул руку.
Священное животное довольно заурчало и с готовностью подставило ухо - почесать. Интересно, чья она? Издавна в Золотой Анаксии чтили кошек, хотя истинные причины этого почтения были забыты. Почти всеми.
- Ты чья? - улыбнулся магнус.
Кошка ничего не ответила, старательно потерлась головой о человеческую ладонь, заурчала громче.
- Если хочешь, можешь остаться тут, - вновь улыбнулся Чезаре, подумав, что надо сказать повару, чтоб кормил нежданную гостью.
Кошка удовлетворенно мявкнула, словно поняла, и уверенно перебралась к Чезаре на колени...
- Ну, раз все согласны, тогда обедать и на прогулку, - сказал Марциан.
Обед был съеден за рекордно быстрые сроки, при чём Марциан практически не ел, а только отбивался от вопросов Луции, которая хотела знать о новой лошадке всё: как выглядит, сколько ей лет, где стоит и даже какого цвета у неё глаза. Юлиана тихо посмеивалась.
- Подавать ли сладости и фрукты? – спросил вошедший слуга.
- Как ты думаешь, Лана, не полакомиться ли нам?- хитро улыбаясь, спросил Марциан.
- Даже и не знаю… Сладенького, конечно, хочется,- протянула девушка. – Ты хочешь, Луция?
Девочка умоляюще смотрела на них обоих: - Нет, я совершенно сыта. А вы точно будете?
Лана и Цино рассмеялись, а Марциан сделал знак рукой, отпускающий слугу.
- Мы ещё вернёмся к сладостям.
Луция и Юлиана стояли во дворе, а Марциан пошёл в конюшню, чтобы самому вывести Искорку.
- Как ты думаешь, я ей понравлюсь?- спросила сестру девочка.
- Конечно, понравишься. Ты, главное, разговаривай с ней. Она же всё понимает. Ты ей скажи, как ты долго её ждала, как она тебе нравится, и что ты надеешься, что вы с неё подружитесь. Вот увидишь, она сразу тебя признает.
У Луции на языке вертелось, конечно, ещё много вопросов, но в этот момент появился Марциан, и девочка побежала ему навстречу. Искорка была действительно маленьким чудом. Каурая лошадка благосклонно внимала словам, которые нашёптывала ей девочка, поглаживая гриву. Марциан принес с собой кусочки сахара и дал сестре. Луция протянула ладошку, и Искорка аккуратно взяла лакомство.
- Цино, - Юлиана подошла к брату,- я думаю, что сегодня не стоит выезжать из дому. Пусть покатается по двору, привыкнет. А мы с тобой сможем выехать и завтра с утра.
- Давай сначала посмотрим, как пойдёт. Луция, иди ко мне, я тебя подсажу,- с этими словами он поднял девочку и усадил в седло. Искорка взмахнула хвостом и повернула голову к своей маленькой наезднице, как будто подбадривая девочку. Марциан взял в руки узду, и лошадка сделала первый шаг.
Глядя на замершее от восторга личико Луции, Юлиана подумала, что, возможно, сестрёнка полюбит лошадей так же, как и она сама. И тогда уже завтра или через день они смогут поехать кататься все вместе.
Совет затянулся допоздна, и, когда статиарх покинул дворец, уже начинало темнеть. Было свежо. На густо-синем вечернем небе начинали робко проглядывать бледные звезды и тонкий серп растущего месяца.
Манлий не торопился, пустив Сполоха шагом. В конце концов, просто, не торопясь, проехаться по улицам Кабитэлы удавалось не каждый день, тем более, что нынешний, в отличие от утра, выдался на редкость суматошным. Ферра носился, как безумный, как проклятый, как демон ветра, преследуемый разгневанным Анэмом. Откуда-то навалилась гора дел, и все почему-то требовали внимания Его Величества или "доверенного лица", то бишь Диамни или Манлия, а Адриану просто повезло, что об его истинной роли в судьбах Империи никто не знает. Бедный Эрнани, будь он один, его бы уже просто загнали, как коня.
Ферра медленно проехал знакомыми улицами, и привычно свернул на улицу Скал, впервые пожалев, что от Цитадели до дома - так близко...
Внезапно захотелось пустить лошадь в галоп, вырваться за ограду кабитэльких стен - и помчаться вперед, не разбирая дороги, куда глаза глядят, по пахнущим полынью полям, и чтобы ветер в лицо, настоящий ветер, холодный и вольный, как тогда, в Надоре...
Ага, как раз, на ночь глядя, съязвил ехидный внутренний голос. Переломать ноги Сполоху, свернуть себе шею, и стать сразу очень-очень свободным. От всего.
Статиарх невесело улыбнулся, вспомнив ставшие привычными завистливые взгляды дураков, искренне считающих, что если Император - значит все можно, если рядом с Императором - значит все можно... Как же, можно! Может быть, колонне, подерживающей крышу дворца, можно многое, но что она может себе позволить? Если, конечно, не хочет, чтобы дворец рухнул.
Разрубленный Змей! Манлий упрямо вскинул голову, полной грудью вдохнув свежий вечерний воздух. Да, Одна - Империя! - призвала четырех, но... Боги! Имеет кто-то из них право хоть раз забыть обо всем и просто проехаться по улице, любуясь небом? Как бы глупо это ни выглядело со стороны.
До дома осталось совсем недалеко. Справа уже был особняк Надорэа. Одно из окон оказалось освещено и распахнуто, а на подоконнике сидела юная черноволосая девушка в светлом голубом платье. И тоже смотрела в небо.
Манлий удивленно взглянул на нее, помимо воли сдержав коня. Сполох почти остановился. Девушка сидела на подоконнике и мечтательно улыбалась, глядя на яркий серебряный месяц и загорающиеся в небе звезды. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, но она была такой юной, свежей, невинной и нежной, как этот сияющий звездный вечер...
Ферра не успел отвернуться. Она словно почувствовала его взгляд, и оглянулась... Секунду статиарх и дочь Повелителя Скал - а кем еще она могла быть? - смотрели друг другу в глаза.
Это длилось мгновенье, не больше. Ферра отвернулся и резко послал Сполоха в галоп. Конь стрелой сорвался с места.
Где-то внутри вскипела злость - на себя. Вот тебе твои прогулки под звездами! Размечтался! На юных девушек заглядываться начал... Щас тебе! Таким, как она, нужны прекрасные юные герои, а не пауки в паутине, пусть даже по виду похожие на героев. Эта девочка пойдет, лучась счастьем, в храм Унда или Создателя, об руку с Альбином Борраской. А тебе вполне хватит Камелии Авиллы и "влюбленных" благородных эост и эорий...
Что может позволить себе колонна, поддерживающая крышу дворца? Особенно, если восемнадцать лет назад у камня, из которого ее вытесали, честно спросили, хочет ли он стать колонной. И он сдуру ответил: "да!" Так что - не на что жаловаться. Ни ему, ни Диамни, ни Чезаре. Только Эрнани. Потому что из всех четверых лишь его не спрашивали, хочет ли он держать на плечах небо...
Пожилой настоятель храма Унда Хранителя Очага стоял у дверей святилища, сокрушенно глядя вниз. Тело старого однорукого нищего лежало у самых ступеней храма, кощунственно напоминая груду грязного тряпья, лишенную всякого сходства с человеческим существом. Рядом вигилы складывали из копий и щитов носилки, торопясь убрать труп до появления первых прихожан.
У дверей Дома милосердного Бога Волн часто собирались несчастные, просившие подаяния, и настоятель, сострадая чужим бедам, в меру возможностей помогал им, более всех жалея слепую девочку, безвинную жертву чьей-то жестокости, тихо сидевшую вечно в стенной нише. Временами нищие ссорились, даже дрались, однако до убийств не доходило ни разу до нынешнего дня. Неужели и правда Круст? О злосчастном притворщике болтали, что он временами ворует, и сбывает добычу скупщикам краденого, и он действительно недавно прилюдно поссорился с Флавием, но мог ли он убить? Когда Круста уводили вигилы, он бился в их руках и, призывая в свидетели Абвениев, вопил, что не делал этого...
Старый жрец сокрушенно покачал седой головой и скрылся в святилище, мысленно вопрошая Унда, что за страшные времена настают, чего ждать от будущего, и - может ли быть счастлива та юная пара, кою он должен нынче в полдень сочетать браком в храме, у самых ступеней которого пролилась кровь...
Небрежно развалившись за столом, Марциан покусывал кончик стила - детская привычка, от которой он так и не избавился - он сочинял.
Сатира писалась легко, с удовольствием. Конечно же тема была спорной и даже очень спорной. Но Марциан не любил фанатиков. Во всем надо знать меру, если не хочешь выглядеть глупо или смешно... А если кто-то этого не понимает, то долг каждого благородного эория, простите, поэта, вежливо щелкнуть особо отличившегося по носу (или не совсем вежливо, или совсем не вежливо - зависит от личности "счастливчика".
Сейчас он бы многое отдал, чтобы хотя бы мельком глянуть на лицо своей жертвы в момент чтения свеженаписанного шедевра...
Марциан отбросил стило и расхохотался. Завтра это будут читать и пересказывать по всему городу. Уж он сам постарается.
Марциан переоделся, проверил, точно ли сестра в своей комнате, и выскользнул за дверь. Его путь лежал в одну из самых известных в городе таберн...
В Южном Эбине Лиарди думал, что вид Кабитэлы вызовет у него какие-то эмоции, но при виде Эбинских ворот единственных чувством было облегчение: наконец-то он сможет слезть с коня.
Лиарди сам понимал, что делает глупость, когда требовал, чтобы ему разрешили ехать верхом, но, Ушедшие, в конце концов, когда-то ему все равно надо было снова садиться в седло, так почему бы не сейчас? Тем более, что еще вчера он чувствовал себя вполне здоровым. Ну, почти здоровым.
Лиарди тепло попрощался с Себастьяном, пообещав как-нибудь заехать к нему в ближайшее время. Парда собирался дожидаться своего легиона в Кабитэле. К тому же кузен пообещал ему поддержку – даже если это было лишь данью вежливости, у опального эория и помилованного преступника не так много друзей, чтобы ими разбрасываться.
За десять дней пути молодой эорий успел многое обдумать. Кому была нужна его смерть? Гаю Пенья, пожелавшему отомстить за старшего брата? Неведомому убийце Элиаса Пенья? Может, даже императору? Уж больно вне себя он был, когда Лиарди видел его в последний раз. Понять бы еще, почему…. Явно в помутнении рассудка, он, было, даже заподозрил Себастьяна. Все-таки род Парда – следующий в линии наследования, а Лиарди тогда не настолько хорошо знал своего троюродного брата, чтобы совсем исключить такую возможность. После тех мыслей ему долго было стыдно показаться на глаза легату. В конце концов, даже если рассуждать чисто логически, Себастьяну достаточно было просто опоздать немного - и диадема Повелителей Молний перешла бы к Парда.
Расставшись с Себастьяном, Лиарди со спутниками быстро пересек площадь, обошел кругом Цитадель и был уже неподалеку от дома отца, как впереди за углом раздался шум. Похоже, о нападении подумал не только он сам, но и его телохранители – во всяком случае, Алексис моментально загородил собой Лиарди, а Клодий, достав оружие, сделал знак молчать.
- Добрый эост, судьбу вам предскажу все как есть расскажу все-все узнаете! - быстрая скороговорка, женский голос с марикьярским акцентом. Акцент Лиарди опознал сразу, в Нуху ему не раз приходилось встречать марикьярских моряков.
- Уйдите, пожалуйста, по-хорошему прошу! Иначе я позову стражу! – а это пожилой мужчина.
Не похоже на ловушку – тем более среди бела дня. И, тем более, почти у ворот дома. Хотя, конечно, именно такие засады часто увенчиваются успехом – жертва расслабляется, тут ее и застигают врасплох.
- Похоже, это не ловушка, - одними губами сказал Лиарди. – Проверим?
- Я вперед! – быстро ответил Алексис, и высунулся за угол.
- Все-все, ухожу! – марикьярка, тощая старуха в цветных тряпках, продефилировала мимо Лиарди словно знатная зоста. Лиарди, не сдержав любопытства, сунулся вслед за Алексисом.
- Спасибо, эост, Какая неловкая ситуация, представляете, вцепилась в меня, отпускать не хотела, я уже стражу звать думал – Пожилой человек лет сорока пяти-пятидесяти с небольшой седой бородкой с признательностью смотрел на Алексиса, а тот, похоже, не знал, куда девать себя от смущения.
- Вы вещи проверьте, - как всегда, по делу, сказал Клодий.
Мужчина с ужасом принялся рыться в кошеле
- Деньги… письмо… рекомендации… фуу, все на месте. Спасибо вам всем, большое спасибо! Я давно не был в столице, и честно говоря, немного растерялся. Не подскажете дорогу к дому Марикьяре?
- Марикьяре? – переспросил Лиарди, оттягивая время.
- Да, у меня есть поручение к главе дома. Я новый управляющий поместьем Кассии Варда, Гельвеций Виллат.
Кассия Варда? Жена Фотия Варда?
Лиарди лихорадочно пытался понять, как ему поступить. Странное совпадение - если это конечно совпадение. Вообще-то, на убийцу Гельвеций не похож однозначно. Да и глупо это, в каждом встречном видеть врага.
Ладно.
Лиарди вежливо поклонился:
- Я - Лиарди Марикьяре, и для меня будет честью проводить вас к моему отцу.
Когда Домиций сообщил, что эредар Лиарди прибыл, Энио в первый миг усомнился, что сможет выйти навстречу, но Повелитель Молний должен был, как подобает, встретить наследника, и он совладал с собой. Распорядился позвать жену и вместе с нею вышел в атрий...
Сын стоял у небольшого бассейна, собиравшего дождевую воду, и услышав шаги, медленно обернулся...
Боги Ушедшие! Энио не ожидал такого зрелища. Владыка Молний, что же с ним сделали?! Можно было подумать, что весь этот год его продержали в подземной темнице без света и воздуха. Лиарди казался совсем юным и каким-то бесплотным, словно дух, уже расставшийся с телом. Побледневшее лицо стало почти прозрачным, под глазами легли темные тени...
Жалость иногда называют жгучей... Да, это так! Она жгла и разрывала душу Повелителя Молний. Желание броситься к сыну было почти непреодолимым.
Обнять, крепко-крепко прижать к себе... И сказать... Сказать этому измученному мальчику, что отец любит его. Любит, всегда любил, и всегда будет любить... И счастлив, несказанно, безумно счастлив даже просто видеть его...
Каким бы ты ни был, что бы ты ни натворил, Лиа...
Почему, ну почему - нельзя?
Энио не сразу заметил еще троих человек, остановившихся у входа. Двое солдат, один из которых, младший, судя по красному плащу со знаком Астрапа на левом плече, был эорием Дома Молнии, и пожилой благообразный мужчина, похожий скорее на чиновника. Не совладать с собой при посторонних было бы непростительно.
- Приветствую вас, эредар! - ровным, как подобало, голосом произнес Энио, чудом сохранив на лице прежнее непроницаемое выражение.
Ты сам знаешь, Энио! Потому что наследник Марикьяре должен быть достоин! Он должен заслуживать любви и уважения, а Лиарди, волей Астрапа, покаравшего его родителей, не заслуживает ни того, ни другого!
- Приветствую вас, отец, матушка! - эхом откликнулся Лиарди, слегка наклоняя голову. Именно так, как подобало в таких случаях.
Варда? Опять Варда, гори они все лиловым пламенем? Святые Боги, опять! Лиарди, ты же только что вернулся! Неужели все происшедшее ничему не научило тебя?!
- Я имею письмо к Вам от моего господина, благородного Публия Сильвиана. - с поклоном произнес Гельвеций.
Письмо? До писем ли ему сейчас?
Впрочем, управляющий вдовы четырежды проклятого Фотия Варды сам понял, что его присутствие более чем некстати, и вручив письмо, поспешил откланяться, за что Энио готов был возблагодарить и Ушедших и Создателя - всех разом.
- Вы нездоровы, Лиарди? - мягко спросила Петронилла.
Нездоров? Да он едва держится на ногах! Твари изначальные, надо поскорее заканчивать и отпустить его, ему нужно лечь в постель. Лиарди изо всех сил старается держаться, как дОлжно, но у него же сил нет!
- По дороге нас напали разбойники, - спокойно ответил сын, словно речь шла о не стоящих внимания повседневных вещах, - Эорий Алексис и эост Клодий, - легкий кивок в сторону спутников, - спасли мою жизнь, Алексис сражался рядом со мной, мы оба были ранены, и еще не полностью восстановили силы.
Разбойники...
Мгновенный холод сжал сердце.
Он мог погибнуть... Мы могли потерять его... Навсегда...
Энио резко одернул себя, заставив панику отступить.
Нет! Если бы Лиарди с самого начала вел себя, как дОлжно, он бы не оказался ни в Южном Эбине, ни на этой разбойничьей дороге. Он сам навлек на себя все свои несчастья, и должен это понять. Но если мы сейчас начнем жалеть его и сочувствовать, он не поймет. Ничего и никогда.
- Петронилла... - единственное слово, обращенное к супруге, прозвучало мягко и почти сочувственно, но женщина, уже готовая кинуться к сыну, вздрогнула и осталась на месте.
Потом, вечером или ночью, она выскользнет из своей спальни, прокрадется в комнату наследника, и будет обнимать его и плакать над ним, наивно полагая, что муж не знает об этом... Знает, просто позволяет ей, женщине, слабость, которую не может позволить себе... Но это потом... Потом...
- Ваши комнаты готовы, эредар. - со стоившим чудовищного усилия спокойствием произнес Повелитель Молний, - Домиций проследит, чтобы вы ни в чем не нуждались. Желаете ли Вы пригласить своих спутников остаться у нас на некоторое время?
- Да, отец. - легкое движение губ, тень улыбки, - Я хотел бы, чтобы эорий Алексис остался в этом доме до празднования Дня Рождения Его Величества, когда ему будет вручена награда за спасение жизни наследника Дома Молний, а Клодий уезжает завтра...
- Мы рады приветствовать людей, оказавших услугу Дому. - Энио милостиво кивнул обоим воинам, - Домиций приготовит комнаты для эория Алексиса и проследит, чтобы эоста Клодия устроили в комнатах охраны... Идем, Петронилла... Идем же!
В глазах наследника вспыхнула знакомая искра, не предвещавшая ничего хорошего.
- В комнатах для охраны?! - возмущенно выдохнул Лиарди, - Клодий спас мне жизнь, отец.
- И он будет вознагражден за это, как надлежит, - с достоинством произнес Повелитель Молний. - Что Вас возмущает, эредар?
- Одна малость - ваше отношение к моим друзьям.
Боги, неужели так будет всегда? Ну почему ты все время находишь повод сделать что-то наперекор мне, почему, Лиа?
- Тогда придержите свое негодование до того момента, как мы останемся одни, Лиарди, - холодно посоветовал Энио.
- Мне стыдно, что Вы совершенно забыли о дОлжном поведении, если считаете возможным затевать спор при посторонних. Разве так дОлжно вести себя эредару?
- Разве не вы меня учили, что эредар должен быть благодарным? - в глазах Лиа, сейчас казавшихся удивительно большими на осунувшемся лице, полыхало прежнее неукротимое светлое пламя. Совсем как Чезаре...
Астрап, за что ты покарал меня такими детьми?
- Я также учил Вас, - отрезал Повелитель Молний, - что эредар не должен ронять свое достоинство. Мы поговорим позднее, наедине. Тогда Вы скажете, что оскорбительного узрели в моем распоряжении.
Простого солдата не селят в комнатах для гостей в доме Повелителя Молний! Это просто не принято. Скажи спасибо, что я не отослал к стражникам и второго, этого провинциального якобы эория крайне сомнительного происхождения. Ну почему тебе обязательно нужно перечить мне? Боги, Лиа, мы же целый год друг друга не видели!
Лиарди побледнел еще сильнее. Прежде наследник после подобной отповеди просто вылетел бы вон, хлопнув дверью.
- Я надеялся, что справедливое наказание, которое Вы понесли, заставило Вас понять всю недопустимость Вашего прежнего поведения, эредар. - непреклонно произнес Энио Марикьяре, - И, переступив вновь порог этого дома, Вы более не совершите ничего, что могло бы опозорить его. Но, я заблуждался... Эорий, эост - я вынужден принести вам извинения за неприятную сцену, свидетелями которой вы стали по вине моего наследника.
Лиарди молчал. В глазах, устремленных на отца, не было ни тени стыда или раскаяния. Только упрямство и прежний яростный огонь. Боги, он так ничего и не понял!
Взяв жену под руку, Энио медленным величавым шагом покинул атрий, все еще сжимая в руке позабытое письмо, и чувствуя на себе взгляд сына, даже когда Лиарди точно уже не мог его видеть.
Боги, скорее бы Лаисса приехала, с отчаянной волчьей тоской подумал Энио Марикьяре, словно появление сестры могло исцелить, унять эту муку. Никогда в жизни ему не был так тяжел долг Главы Дома...
Боги, я думал, что много чего повидал, но такое! Астрап милосердный... или немилосердный, все равно, ужас-то какой! И это - Повелитель Молний, старший в роду Громовержца?! Прав дед - обезумели внуки Абвениев! Одни Парда в своем уме, да и то, видать, потому, что от столицы далеко... И от Повелителя...
Это он что - с сыном говорит? С сыном, которого год не видел?
- Приветствую Вас, эредар!
Проговорил - словно пощечину дал. Тут-то у меня перед глазами и встал тот постоялый двор. И лицо Лиарди, когда Донат его "эредаром" назвал... Боги, я-то думал - что с ним... А чему удивляться? Ежели его, по всему видать, этим словом с рождения как бичом хлещут...
Слава Абвениям, хоть мать додумалась спросить: здоров ли? Хотя какое тут здоровье, видно же... Эх, не надо было Лиарди верхом ехать, да потом мы еще по Кабитэле пешком шастали, я покрепче - и то с ног валюсь, и болит уже все что можно, а ему каково? Он же не солдат, его на маневрах не гоняли на пять пасадан с полной выкладкой...
Лиа сказал про разбойников. У эория Энио на миг что-то человеческое в глазах проглянуло. А мне эорию жалко стало. Думал, она сейчас к Лиарди бросится, обнимет, а эорий Энио одно слово только уронил - она и замерла, как статуя, а в глазах - слезы... Муж-то ей в лицо не смотрел, а я видел. Плохо ей было, хоть и пыталась она это скрывать. А то - какому человеку хорошо будет, когда его заставляют вести себя не по-людски?
- Желаете ли Вы пригласить эория Алексиса остаться у нас на некоторое время...
- Да, отец...
Что? Не хочу! Помилуй Абвении!
Это не дом, это... Астрап, я ж не выходец, в самом деле, чтобы в эту могилу хотеть! Они тут неживые все, один Лиа только... Да я лучше не улице ночевать буду до самого государева праздника... Боги мои, да ведь он ни разу не сказал, мол, "наш дом", или "мой дом"... "Этот дом" - и все! И Клодию, по глазам судя, не меньше моего удрать хотелось. Ну, я б на его месте тоже пожалел, что с Пардой статорские казармы не подался, легат же предлагал... знал, видать, что его троюродный дядюшка собой представляет.
- Я надеюсь, справедливое наказание, которое Вы понесли, заставило Вас понять всю недопустимость Вашего прежнего поведения, эредар...
Твари закатные, да это чудище вообще хоть помнит, как сына зовут?! И какое еще справедливое наказание? Ты что - веришь, что сын твой сестру твою убить хотел? Нет, ты правда веришь, старый пень, или прикидываешься?!
Тут эорий Энио жену под руку взял и прочь пошел из атрия, и слава Богам, а то я б не выдержал, и сказал ему... что-нибудь. Гордый такой, неприступный, словно судья... Мимо ларария с ликом Астрапа - как только Богу своему в глаза смотреть не боится!
Дед и отец со мною часто строги бывали, но чтоб так! Да мне этакое ни в страшном сне никогда не снилось! И отцу с дедом тоже.
Нет, нельзя мне отсюда уезжать! Ни до государева праздника, ни после! Не могу я Лиарди тут одного оставить, по крайней мере пока не оправдается! Его же тут заедят вконец!
А делать что? Ладно, придумаю. Но не уеду! Не брошу!
Кабитэла не доставляла никакой радости Гельвецию. После уютного домика во владениях Сильвиана, столица показалась ему чересчур суетливой, сырой и неухоженной. К тому же, начало ломить спину – видимо, к дождю. Зря он пожалел денег за наемный паланкин, но тот носильщик заломил слишком большую цену. Надо было соглашаться, а то ведь чуть не ограбили – спасибо тем приятным эориям, выручили старика.
Слава Абвениям, дорогу к Кассии Варда ему объяснили еще на въезде в город, и ему не понадобилось расспрашивать слуг в доме Марикьяре. Уж больно неразговорчивые они все были, как будто боялись чего. У него в поместье - ну то есть у Сильвиана, конечно - все друг другу словно одна большая семья, а тут…
Ага, вот и поворот. Похоже, этот особняк ему и нужен. Ох, надо было нанять паланкин, а то что слуги подумают – с этим строго надо, не будут уважать, не будут слушаться. В столице такие вольности, как дома, непривычны. Глупая голова, зачем серебра пожалел?
Гельвеций постучал в гонг у ворот. Никакой реакции. Гельвеций постучал снова. На шум вышел худой высокий мужчина немногим младше самого Гельвеция.
Это же где видано в приличном дому, чтобы слуги заставляли гостей ждать! А если бы сейчас сам Повелитель Волн пожаловал, родственников проведать?! Нет, правильно сделал патрон, здешнему дому явно нужна мужская рука. Пожить здесь немного придется, а там и замуж девочку снова выдадим. Побыстрее бы, конечно, а то у Марции зимой роды, успеть бы к появлению внука.
- Чего вам надо, эост? – слуга выжидающе посмотрел на Гельвеция.
- Доложите эории, что прибыл управляющий ее отца. – Гельвеций протянул свиток с рекомендациями от Сильвиана.
Слуга кивнул, взял свиток, и молча удалился. Гельвеций снова неодобрительно покачал головой, пытаясь понять, то ли он безнадежно отстал от моды, то ли слуга в доме Варда не менее безнадежно плохо воспитан.
Не прошло и минуты, как откуда-то выбежал мальчишка – судя по внешнему виду, примчавшийся с кухни, и, задыхаясь, на бегу выпалил:
- Почтенный Давиний сказал, что патронесса просила подождать ее в зале, она скоро спустится. Я вас провожу. – постреленок опять унесся вперед, явно не подумав о старике, страдающем ревматизмом.
Гельвеций вздохнул, и зашагал за ним. Молодость, молодость…
Долго ждать не пришлось. В зал вошла красивая молодая брюнетка, в чертах лица которой Гельвеций узнал ее отца. Хорошая девушка, чем-то на младшенькую его похожа.
- Эория Кассия, я прибыл по поручению Вашего отца...
- Эория. - Давиний с поклоном вошел в кабинет, ранее принадлежавший Фотию. - управляющий вашего отца, Гельвеций Виллат желает поговорить с Вами.
- Я сейчас спущусь к нему, Давиний. - Кассия встала, оправив длинную темно-синюю мантию, вышитую серебром по подолу.
Эконом поклонился, и вышел. Что ж, пора познакомиться со своей головной болью. Кассия еще раз причесала и без того идеально лежащие волосы, и спустилась в общий зал. Ей с достоинством поклонился плотный пожилой мужчина с короткой седой бородой.
- Эория Кассия, я прибыл от Вашего отца с поручением...
- Благодарю, эост, я получила письмо отца, и знаю зачем он вас прислал. - Кассия изобразила самую радушную улыбку. - Нет нужды объяснять мне то, что я и так уже знаю, вам лучше отдохнуть с дороги.
- Вы очень добры, эория, дорога и в самом деле была не из легких. К тому же пришлось завернуть во владения Надореа и к Марикьяре, передать письма от вашего отца.
На минуту самообладание покинуло Кассию. Еще одно?! В дом Надорэа! Глава Дома редко бывает в столице,...значит придется объясняться с наследником. Но это позже...
- Н-нет...все в порядке. Сегодня вы можете отдыхать, эост Гельвеций. - Кассия снова улыбнулась. - Дел в поместье пока не много. Давиний покажет ваши комнаты.
Женщина дернула шнурок, и где-то в глубине дома зазвенел колокольчик. Через некоторое время в зал вошел эконом.
- Давиний, покажи эосту Гельвецию его комнату.
Старый эконом поклонился, и пошел впереди нового управляющего.
Значит, отец абсолютно серьезно решил меня женить? Он не учел только одного - я этого не хочу. Что ж, пора подумать, что сказать Марциану.
О зажатом в руке свитке Энио вспомнил, только вернувшись в свои покои. Повелитель Молний резко сорвал печать, развернул свиток и несколько раз пробежал глазами написанное, пытаясь уловить смысл, которого не было. То есть - совершенно никакого! Ворох ничего не значащих светских любезностей заканчивался витиеватым поздравлением с помилованием наследника.
С минуту Энио с недоумением размышлял, что же происходило с Публием Сильвианом, когда он это писал. Выводов напрашивалось два: либо Сильвиан издевается, либо окончательно выжил из ума. Повелитель Молний раздраженно отложил свиток, кликнул слугу и приказал позвать управляющего.
- Где мой сын? - осведомился Энио у появившегося на пороге Домиция.
- У себя, патрон. - доложил мажордом. - Эорий Алексис сначала хотел отправиться в комнату охраны вместе с другим солдатом, но эредар настоял, чтобы он остался в доме.
Вот как? Пожалуй, юноша не безнадежен. Почтителен и не выскочка, знает свое место. Возможно, этот молодой солдат действительно может оказать на Лиарди хорошее влияние...
- Как себя чувствует эредар?
- Отдыхает. - Домиций на миг замолчал и добавил: - Я предлагал ему пригласить лекаря, но эорий Лиарди отказался.
Следовало ожидать! Лиарди всегда был чудовищно упрямым, и не испытывал сострадания ни к себе, ни к другим.
- Будут еще распоряжения, патрон?
- Да, - кивнул Энио, - Предупредите слуг и охрану. Если придет еще кто-то от Варда... не пускайте в дом. Никого.
Приступ лютой звериной тоски, убивавший статиарха весь прошлый вечер, прошел и развеялся, словно испепеленный лучом встающего солнца. А может, просто было некогда маяться дурью, или вообще чем бы то ни было.
Ферра проснулся полным сил и жажды деятельности, искренне не понимая, откуда взялось вчерашнее дикое желание выть на еще не успевшую стать полной луну. Впрочем, Эрнани несколько раз говорил, что на рисунках Диамни Коро Манлий смахивает на волка - видимо, художник снова оказался прав.
Утром, правда, пришлось изображать изваяние у трона государя, дававшего аудиенцию ораве просителей, отличавшихся от уличных попрошаек только богатыми одеждами и масштабом средств, которые они пытались выклянчить. Спасибо второму геренцию* Агусталу, четыре пятых из этой толпы до Императора все же не добирались, иначе Эрнани давно сошел бы с ума, и Манлий вместе с ним.
День, однако, прошел неплохо и небесполезно, если не считать, что половину оного дня статиарха по всем правилам военного искусства осаждали попеременно то Доминик, рвущийся в Торку, то легат Аселлио Онза, не менее горячо жаждущий, чтобы магнус был от него подальше. Окончательное решение вопроса Ферра безжалостно спихнул на Юстина Варзу, уже несколько дней взиравшего на своего командира красноречивым взглядом, яснее ясного говорившим: "Я все понимаю, но я благородный человек, и потому буду ждать, пока гадость, которую я о тебе думаю, скажет Императору кто-то другой".
Прочие магнусы в последние дни несколько попритихли, и эта тишина была намного подозрительнее десятка тайных встреч. Нет, нельзя позволять им оставаться без императорского пригляду - потом паутину с короны снимать замучаешься**. Так что завтра следовало обязательно заехать к Чезаре. Заодно и узнать, как обстоит дело с планами Нохи. А также, что он думает по поводу своего вернувшегося сегодня брата.
Проезжая мимо дома Надорэа, Манлий не выдержал и бросил быстрый взгляд на окна, но там никого не было...
________________
*второй геренций - начальник Большой императорской канцелярии, куда поступают прошения, поданные на имя государя.
**намек на выражение: "заплетать уши паутиной" - соотв. земному "вешать лапшу на уши"
День прошёл отлично, всё удавалось, всё вроде бы складывалось, как надо. Но чем ближе был вечер, тем больше нарастало какое-то смутное беспокойство. По крайней мере, для себя Юлиана определила это так. Она начала нервничать, ронять вещи и раздражаться по пустякам. В присутствии Луции она ещё старалась сдерживаться, но когда девочка отправилась спать, еле сдерживаемая нервозность вырвалась наружу.
Юлиана пыталась читать, но глаза никак не хотели понимать написанное, а мысли были где-то далеко, причем, где конкретно, девушка бы сказать не могла. Она как будто чего-то ждала, вот только чего?
Наконец, поняв, что больше не может оставаться в своей комнате, она вышла и пошла искать брата. Однако Цино нигде не было. В конце концов, она оказалась на кухне, где в этот момент заканчивали свой ужин слуги.
- Эория Юлиана,- поспешно вскочил Кассий. Остальные тоже попытались подняться, но девушка остановила их движением руки.
- Заканчивайте, пожалуйста, еду и не обращайте на меня внимания. Что-то мне не сидится на одном месте, вот я и мешаю людям жить,- она смущённо улыбнулась.- Ой, а что это тут вкусненькое? - это она обнаружила только что приготовленные пропитанные мёдом сладости. – Можно?
- Конечно, эория,- повар вскочил,- только они ещё не выложены на блюдо. Я думал подать их к завтраку.
- Да не беспокойтесь. Я съем только вот этот маленький кусочек.- Юлиана блаженно закрыла глаза,- просто тает-тает во рту,- она открыла глаза и, шкодливо глядя на Тину, быстро облизала пальцы. Старая нянька только неодобрительно покачала головой.
Прислушавшись к себе, Юлиана почувствовала, что непонятное беспокойство куда-то пропало.
- Я пойду к себе в комнату. И, пожалуй, я захочу искупаться. Но это потом,- она сделала Тине останавливающий знак,- не торопитесь, пожалуйста.
Вернувшись в комнату, Юлиана распахнула окно и выглянула наружу. Уже темнело, было тихо-тихо. Мир вокруг как будто замер в ожидании чего-то. Казалось, ещё мгновение и раздастся мерный стук копыт… Так, какой стук копыт? Юлиана даже слегка отпрянула. Это что же получается? Она, оказывается, весь день ждала вечера, надеясь опять увидеть проезжающего статиарха?! Вот это да, и с чего это вдруг? Она же о нём ничего, ну ничегошеньки не знает! И тот факт, что её почему-то так привлекла его излучающая силу и уверенное спокойствие фигура, вовсе не означает, что он окажется прекрасным благородным человеком. Может быть, он страшный зануда, кичащийся своим высоким постом? Или холодный, совершенно бесчувственный эгоист? Или … да мало ли что? И вообще, кто сказал, что он опять захочет посмотреть на её окно? Нет, надо успокоиться, искупаться, и пусть вода унесёт все тревоги.
Юлиана отошла от окна и пошла выбирать благовония для омовения. В этот момент в ночной тишине раздался стук копыт. Одинокий всадник в пурпурном плаще показался на улице. Проезжая под окнами особняка, он бросил быстрый взгляд на окна. Но там уже никого не было...
Видимо, Манлий не зря подумал о дворцовых попрошайках - у ворот дома статиарха, прямо под висевшим у входа молоточком, сидел оборванный попрошайка уличный, при виде всадника немедля гнусаво затянувший: "Подайте горемыке!"
Вот так: вожделенного отдыха не предвиделось. Похоже, убийцы нищих, защитники нищих, и сами нищие в последнее время сговорились загнать Ферру на погребальный костер. Манлий осадил коня, порылся в кошеле и бросил "горемычному" серебряную талу. Это была неслыханная щедрость, всякому порядочному нищему следовало немедля возблагодарить благородного эория и отстать ко всем тварям.
Вместо этого попрошайка завел свое гнусавое причитание сызнова, упирая на то, что у щедрого военачальника, несомненно, ежедневно одаряемого за беспорочную службу самим государем, серебряных тал должно быть попросту девать некуда, в то время как бедный хворый горемыка, которому сегодня за весь день подали всего семь медных суанов... и так далее.
Манлий изобразил улыбку, кою всякий ее видящий не мог бы истолковать иначе чем: "Насквозь тебя вижу, пройдоха!", сделал вид что наслаждается спектаклем, и, выждав немного, кинул еще одну талу.
На этот раз пройдоха возымел совесть и принялся витиевато благодарить, заверяя, что этим же вечером пропустит кружечку за здоровье доблестного воителя.
Тем временем в доме заметили возвращение хозяина. Ворота распахнулись, и Манлий въехал во двор, сделав вид, что уже позабыл о назойливом "горемыке", удивительно быстро для "хворого" устремившемся прочь.
Манлий бросил поводья конюху и вошел в дом, размышляя, к чему бы могло быть разыгранное у дверей представление.
Толкущийся у двери статиарха обормот, взывающий: "Подайте горемыке!" означал только одно: Курио-Горемыка будет ждать ночью в условленном месте, а "семь суанов" - в седьмой день, то есть послезавтра. Манлий задумался. Курио был добросовестным осведомителем. Еще ни разу не случалось, чтобы он выдернул Ферру из дому по какой-нибудь пустяковой причине, без важного дела. Если его посланец передавал просьбу о встрече, можно было быть уверенным: Горемыка раскопал что-то действительно заслуживающее внимания.
Гомон, отдельные выкрики и вкусный запах лепешек. Задворки особняка Варда. Здесь каждый день по три раза калекам и попрошайкам раздают еду. Ничего особенного – горячая похлебка, лепешки, иногда рыба или вареные бобы. Но желающих собирается много. За год местные привыкли к бесплатной еде, и стараются не подпускать новичков из боязни, что на всех не хватит.
- Смотри, куда прешь! Все ж ноги отдавил, гад! – это кричит Сорвий – бездомный пьяница, пришедший к Кормушке полгода назад.
- А чего ты свои культи на дороге расставил! – тонкий заполошный голос. Кто-то новенький. – Получил свое, дай другим.
- Эй, тише там! – несколько голосов сразу. – Из-за вас, дураков, все голодные будем.
- Слышь, пришлый, - это Подкова – карла, прозванный так за свой уродливый горб. – у нас в Кормушке так – никаких ссор, иначе все без харча останутся. Становись в очередь.
Обычно здесь распоряжается Круст, но его забрали вигилы из-за убийства Флавия. Они ошиблись, - для Круста Флавий был еще одной возможностью заработать. Скорее Флавий, будь у него воля к жизни, убил бы мучителя.
Хотя людей как всегда много, очередь двигается быстро. И вот руки ощущают горячее дно глиняной миски. Неосторожный шаг, и обжигающее варево проливается на ноги. Больно, но терпеть можно. Сначала похлебка, потом дело. А уж после можно и позаботиться об обожженных ногах.
Миска опустела. Поставив ее на каменный порог, отойти на десять шагов влево. Под руками – холод сплошной садовой ограды. Держась за нее, пройти до угла, свернуть. Еще через несколько шагов – калитка. Как обычно не запертая, скрипучая. Земляная, усыпанная листьями тропинка, ведущая к беседке.
Шорох ветвей, и легкие шаги. Знакомый бархатный голос – сейчас в нем звучит беспокойство.
Беспокойство не отпускало ни на минуту – что если письмо все-таки не успели подменить? Или с Совой что-то случилось? Тогда, в разговоре с Гельвецием Виллатом, Кассия почему-то не усомнилась в успехе, но Совы не было уже долгое время, и постепенно уверенность уступила место напряженному ожиданию.
- Патронесса. – Кассия еле заметно вздрогнула, и обернулась. Это был всего лишь Давиний. – Девочка здесь.
Вот уже год, как у эконома поместья Варда появилась еще одна обязанность – три раза в день приходить на кухню во время раздачи еды нищим, и смотреть, не появилась ли среди них маленькая слепая девочка. Увидев ее, он немедленно должен был доложить об этом своей патронессе.
- Спасибо, Давиний. – эконом с поклоном удалился, а Кассия, накинув теплый плащ, быстро спустилась в сад. Сова уже была там.
- Здравствуй, Сова, какие вести ты принесла?
Девочка переступила с ноги на ногу, и вынула откуда-то из-под лохмотьев свернутый в трубку пергамент.
- Это оно? – Кассия приняла из рук Совы свиток. Девочка кивнула.
- Спасибо тебе. – поддавшись внезапному порыву, Кассия наклонилась и обняла девочку. Сова вздрогнула и отстранилась. На какое-то время повисло неловкое молчание. Затем Кассия взяла себя в руки.
- Я слышала, что убили еще одного нищего. Это становится опасным. Я еще раз предлагаю тебе стать служанкой в доме знатных эориев – там у тебя будет крыша над головой, хорошая еда и, главное, там будет безопасно.
Сова только покачала головой. Упрямица! Ее ведь могут убить. Собственное бессилие и упрямство девочки злили Кассию. Но женщина только вздохнула.
- Хорошо…, иди.
Сова нашарила рукой молоденькое деревце, росшее у самой тропинки, и держась за него, развернулась к выходу. Несколько шагов, и девочка скрылась за тихо скрипнувшей калиткой.
Работа была занудной и требующей неустанного внимания - что может быть тоскливей? Чезаре в очередной раз призвал Астрапа разразить статиарха с его внезапно вспыхнувшим интересом к нохским катакомбам, и провел последнюю линию. Последнюю на сегодняшний день. Все, хватит...
Впрочем, оригинал карты был настолько обветшавшим, что перерисовывать ее пришлось бы в любом случае...
Чезаре облегченно вздохнул и поднял голову от чертежа. Пушистая серая кошка, которой он еще не придумал имени, сидела напротив, взирая на магнуса загадочными зелеными глазами, в которых не читалось ни малейшего сочувствия. Вот так: корми ее, гладь, и никакой благодарности в ответ. Верно сказано: у собаки в доме - хозяин, а у кошки - прислуга...
В дверь кабинета вежливо постучали.
- Пришел ювелир, - сообщил Вителлий.
- Подожди минутку и зови! - Чезаре поднялся из-за стола, быстро и аккуратно собрал разложенные пергаменты, убрал с глаз долой в тайник.
- Войдите!
Вителлий открыл дверь, пропуская посетителя.
Мастер Эустакий, маленький, сухонький, пожилой старшина улицы ювелиров, лучился гордостью от хорошо проделанной работы и, несомненно, имел на это полное право - подобные мастера рождаются раз в поколение.
- Ну как? - с усмешкой спросил Чезаре, чувствуя, как замирает сердце в порыве почти охотничьего азарта.
- Вот она! - гордо улыбнулся мастер, ставя на стол плоскую шкатулку и быстрым движением откидывая крышку.
На черной ткани, серебристо поблескивая, лежал будущий символ эсператистской веры.
Серебряная восьмилучевая звезда чем-то напоминала формой указатель сторон света, который рисуют на картах. Четыре длинных луча указывали на северо-запад, юго-запад, юго-восток и северо-восток. Помещенная в середине меньшая четырехлучевая звездочка, знаменовавшая единство Четверых, была слегка повернута по ходу солнца, что создавало впечатление несимметричности, неправильности очертаний, но Чезаре точно знал, что теперь - все правильно. В центре малой звезды был выгравирован знак. Тайный, неведомый непосвященным символ Абвениев... который теперь следовало как-то подсунуть эсператистам в качестве знака Создателя Земли, Небес, Вод и Ветра.
- Пропорции соблюдены в точности! - заверил ювелир. - Прежде чем нести, еще раз самолично промерил все углы.
Чезаре аккуратно потянул вверх тонкую серебряную цепочку, и простер руку вперед, подставляя Эсперу солнечному лучу. Звезда закачалась в воздухе, засверкала, расплескивая белые брызги радостного, победного сияния. Цепочка была прикреплена с обратной стороны - припаивать ушки было нельзя, чтобы не нарушить необходимых пропорций. Кошка мгновенно утратила равнодушный вид и подскочила, пытаясь достать мягкой лапкой блестящую игрушку... Чезаре рассмеялся.
Мастер не лгал. Даже на глаз было видно, что Эспера именно такова, какой ее задумал Абвениарх, и какой после девяти лет трудов, расчетов и ошибок исчислил его наследник - Чезаре Марикьяре, магнус Адриан...
- Спасибо, - Чезаре с признательностью взглянул на мастера, и аккуратно положил Эсперу обратно в шкатулку, - Итак, триста золотых?
- Вы слишком щедры, преосвященный Адриан, - с долей сомнения проговорил ювелир.
Чезаре вновь улыбнулся.
Это еще что! Если все пойдет, как надо, клянусь, я причислю тебя к святым эсператистской веры как покровителя всех ювелиров.
- Вы заслужили! - непререкаемо возразил магнус, - И не спорьте. Ступайте к управляющему, он уже приготовил шкатулку с золотом. Благодарю вас, мастер Эустакий... От всего сердца благодарю!
Мастер поклонился и вышел.
- И что дальше? - Вителлий оторвался от созерцания серебряной звезды и поднял глаза на Чезаре.
- Теперь ее надо освятить... - задумчиво проговорил Адриан.
Лиарди отговорился нездоровьем и остался в своих комнатах, приказав подавать туда.
Гость, впрочем, оказал честь принявшему его дому и к завтраку вышел, однако его присутствие отнюдь не скрасило не задавшегося утра: юноша держался скованно и напряженно, словно во вражеском лагере, на предписанные этикетом учтивые вопросы отвечал вежливо, но как-то односложно. Энио предпочел думать, что это естественное смущение провинциала, а не непонятная неприязнь к хозяевам. Вообще же следовало признать: Алексис был куда лучше воспитан и производил намного более приятное впечатление, нежели его неотесанный дед, с которым Энио довелось встретиться в последний визит дукса Асбада в Кабитэлу несколько лет назад.
Петронилла вела себя, как подобало Повелительнице Молний, но она явно проплакала полночи и временами смотрела на мужа так, словно это он, а не Лиарди, был в чем-то виноват.
А ведь сегодня должна приехать Лаисса! Каково ей будет вернуться в дом, где, кажется, только что справили погребальную службу?
Энио искренне любил младшую сестру.
Мать нынешнего главы семьи Марикьяре, - Эуфрасиа Рубурра из дома Скал, - умерла, когда сыну исполнилось двадцать четыре. Энио искренне не понимал отца, через три года женившегося во второй раз. К чему жениться, если долг перед родом выполнен: уже есть взрослый наследник и пятилетний внук? Может быть, глава Дома Молнии желал, чтобы рядом вновь была женщина, достойная его звания и положения? Но на роль Повелительницы ласковая, улыбчивая, теплая, словно лучик солнца Кателла явно не годилась. Она была полной противоположностью матери, истинной Повелительницы Молний, не знавшей слова "желание" но лишь "долг", и воспитавшей сына человеком столь же твердым и сильным, заслуживающим высокого звания наследника Астрапа.
Однако отец, человек очень мягкий и покладистый, ни разу за всю жизнь слова поперек не сказавший сильной, властной супруге, на этот раз настоял на своем. Он говорил: "Я исполнил свой долг. Дай мне дожить век рядом с женщиной, которую я люблю!"
Энио, с детства привыкшему думать прежде всего о долге, а не о своих желаниях, это было непонятно и казалось предосудительным, но возражать отцу он не стал: в конце концов, Кателла происходила из хорошего рода и в браке отца с ней не было унижения Дому. Тем более, что и сам он скоро привязался к мачехе, а затем - маленькой сестричке, годившейся наследнику в младшие дочери: Лаисса оказалась на семь лет моложе Чезаре, и на двадцать семь - самого Энио.
С тех пор, как Лаисса вышла замуж, брат и сестра виделись нечасто, и сейчас Повелитель Молний не чаял дождаться вечера. Он сам не смог бы сказать, чего именно ждет от приезда Лаиссы, но должно же что-то измениться, потому что так, как есть - это невыносимо.
К завтраку в триклиний я вышел лишь по одной причине: врага нужно знать. Вот я и вышел - пытался понять, что это за дом и как себя тут вести. Когда бы не это, глаза б мои на этого, прости Абвении, "Астрапова избранника" не глядели. Ему докладывают, что Лиарди к столу не выйдет из-за нездоровья, а он кивнул только, даже не спросил ничего. Непонятно: Лиа ему сын - или так, на дороге подобранный?
Клодий с утра пораньше к легату отправился, письмо взять. Уезжать ему сегодня, с докладом: так, мол, и так, доставили наследника Молний согласно императорскому приказанию. Живым и даже почти в целости… Да уж, в целости! Век себе не прощу. Парда в письме своем рекомендовал Клодия не к серебряной армилле представить, а к золотой, и правильно. Легат мне, правда, сам говорил потом, что глазам не поверил, увидав, какое побоище мы устроили, и что мы бы и сами, может, отбились… Ну, может и отбились. Можно вдвоем тринадцать одолеть, я слышал о таком. Вот только душу Астрапу, пожалуй, отдали бы после этого оба. Как герои древние - на куче вражеских тел. Без воинской помощи мы, может, и обошлись бы, а вот без лекаря - нет. Лиарди после этого боя четыре дня в горячке повалялся, я уж боялся, так и уйдет смертными лабиринтами Четыре Царства искать. Всем Богам перемолился. Мне и самому несладко пришлось, но у меня хоть бреда не было, и твари гальтарские в том бреду не мерещились, а что с Лиа делалось - страшно вспомнить…
Так что, Клодию мы оба обязаны. Я первое, что сделал - за свинство свое перед ним извинился. За свои мысли о том, что он нас бросил. Вчера, когда эорий Энио велел Клодию ночевать в комнатах охраны, я сперва хотел с ним уйти. Не могу же я наше солдатское братство посрамить! Поначалу совсем решил было гостеприимство эория Энио отвергнуть, и пусть этот истукан что угодно думает, но на Лиарди взглянул - и отступился. Нет уж. Потерплю. Не знаю, назовет ли он меня другом, но мы сражались рядом.
А я тут еще дорогу вспомнил, как он в бреду твердил что его со свету сжить хотят. Может и хотят, я уже ничему не удивлюсь. Абвении, вразумите, что же мне сделать, чтобы не уезжать? Дезертировать разве что…
Стоп! Как же я раньше не подумал! Есть ведь самый простой способ остаться в столице! Вот только говорить о том, что придумал, я пока никому не стану... Никому... Чтобы не сглазить...
Четкий уверенный голос магнуса чеканил положенные слова, заканчивая обряд. Четыре незажженные свечи были поставлены квадратом, на пересечении диагоналей которого лежала на темной ткани серебряная звезда. Важны были не только слова. Их звучание и особый ритм играли свою необходимую, лишь им отведенную роль. Чезаре почти ощущал, как отзываются его призыву незримые струны мироздания.
- Ты, сотворивший Воды, текущие по земле и дарующие ей жизнь, - правая верхняя свеча вспыхнула и загорелась бледным зеленоватым светом, хотя к ней никто не прикасался, - Защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката!..
- Ты, что воздвиг земную твердь, установив ее крепко и незыблемо по воле Твоей - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - вторая свеча протянула ввысь язычок едва заметного на свету пламени.
- Ты, чьею волею веют ветра, разгоняющие тучи - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - третья...
- Ты, вложивший огонь в сердца, Защитник, хранящий мир огненным своим мечом - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - четвертая свеча плеснула пламенем неожиданно ярко, и, будто откликнувшись, ярче полыхнули остальные.
Эспера вспыхнула тем же зеленоватым свечением. Это длилось какой-то миг, но это было! Те, прежние, оставались холодным металлом, красивым серебряным украшением, никак не откликавшимся на слова молитв. Но эта отозвалась - потому что она была такой, как надо.
- Готово! - торжествующе выдохнул Чезаре, только сейчас осознав, в каком бешеном напряжении находился все это время, - Получилось! Теперь все правильно… Что ни говори, Абвениарх был великий человек!
- Абвениарх ее предсказал, а возился-то с нею, ты. Так что это ты велик… Богопомнящий, - задумчиво вымолвил Вителлий.
- Не называй меня так даже в шутку, - поморщился Чезаре. - Я - один из семи магнусов эсператистской церкви. И все.
- При посторонних не обмолвлюсь, - возмутился Вителлий, - Ты меня знаешь! Можешь быть спокоен. Я говорю о том, что благодаря ей, - он кивнул на Эсперу, - люди будут помнить Абвениев даже когда станут думать, что давно забыли их.
- Так и будет, - устало произнес Чезаре ритуальную фразу, и добавил совсем не торжественно: - Твои бы слова всем Высшим Силам в уши.
- Если б мы еще знали, что именно у нас получилось, - подлил в мед ложку дегтя Вителлий, - Нам известно, какими возможностями должна обладать Защитная Звезда, но… Проверить-то как? Слава Создателю, демоны пока не бегают толпами по улицам Кабитэлы!..
- Преосвященный Адриан! - раздался за дверью голос мажордома, - Прибыл эорий Ферра…
Чезаре не выдержал и расплылся в улыбке: как именовали статиарха преосвященные Торквиний и Андроний, секретом не было.
- Да, демоны не бегают по улицам Кабитэлы. - кивнул магнус. - Они по ним носятся верхом… Особенно леворукие...
- Что-то ты сегодня исключительно весел и благодушен, - заметил Ферра, входя в кабинет, и закрывая дверь за деликатно исчезнувшим Вителлием, - Что-то празднуешь?
Можно было и не спрашивать. Чезаре выглядел так, словно сбросил с плеч не то что гору - Саграннский хребет.
- Есть причина! - заговорщицки сверкнул глазами магнус.
- Лит Земледержец! Я догадываюсь! - Манлий обвел взглядом разложенные на столе принадлежности для обряда освящения, которые хозяин даже не удосужился убрать. - Она? - Манлий вопросительно взглянул на друга. - Защитная Звезда?
- Да, - гордо улыбнулся Чезаре. В глазах магнуса билось счастливое светлое пламя. Он напоминал полководца, выигравшего безнадежное сражение, - И на этот раз все совпало. Ты понимаешь? Я сделал это!
- Я не сомневался, - искренне ответил Ферра, хлопая друга по плечу. - Я рад. Скажу больше: я горд, что живу в одну эпоху с тобой! Покажешь мне ее?
Уж кто-кто, а Манлий точно знал, сколько сил и времени пришлось потратить Чезаре на не успевшую воплотиться затею наставника. И, - самое главное, - насколько опасной была работа. Осторожные расчеты, поиск почти наугад, и ежеминутный риск нечаянно выйти на те пласты мироздания, контакт с которыми стоил бы смертному жизни или, по крайней мере, рассудка. Ферра отнюдь не был уверен, что сам дерзнул бы на подобное. Для таких вещей нужна смелость особого рода. Манлия, выросшего в пограничной крепости, где шла постоянная война, смерть давно не пугала, но вот стать безумцем…
- Да, она тут, - Чезаре отвернулся, ловко открыл стоявшую на краю стола гаифскую шкатулку, - Вот, смотри…
На первый взгляд она казалась просто украшением, хотя очень необычным и красивым. Серебряная звезда, защита Абвениев, поданная под видом благословения Создателя, стоившая столько усилий и риска, порождение мощи Богов и мудрости и отваги человеческой… Астрап мог бы гордиться своим потомком.
- От ходящих во мраке, от рожденных из скверны, от твари закатной, от могильного выходца… - процитировал Чезаре слова эсператистской молитвы.
Точнее, молитвы, которую эсператисты считали своей. Молитва якобы открылась чудесным образом святому подвижнику Агнию, явившемуся с этим к Эсперадору Танкреду. Богопомнящий тогда немало постарался, чтобы правдоподобно обставить «чудо». Несчастные эсператисты пришли бы в ужас, если б могли узнать, что их главную молитву, произносимую ими каждое утро, на самом деле составил верховный служитель Ушедших, почитаемых ими за демонов. Манлий в очередной раз восхитился гением своего дяди. Абвениарх закатывал прежнюю, истинную веру, в эсператизм, как императорские лекари закатывают снадобье из рвотного ореха в сладкую сахарную оболочку.
- Ничего не чувствую, - задумчиво проговорил Манлий, подставляя ладонь солнечному свету. - Так и должно быть?
- А ты думал, она воссияет у тебя в руке? - рассмеялся Чезаре. - Нет… Кстати, я назвал ее - Эспера.
- Поздравляю! - улыбнулся Ферра, - И когда ты представишь ее на суд Совета?
- Не все сразу, - поморщился магнус, забирая Звезду, - Сначала нужно подготовить почву…
Подготовить почву… Да… Абвении ведают, не будет ли навязать Эсперу Церковному Совету труднее, чем создать ее. А ведь если не удастся, все труды пойдут насмарку… Впрочем… Вот так и приходят озарения!
- Чезаре, а Доминик тебе полностью доверяет? - слегка напряженно спросил Манлий, оценивая явившуюся мысль.
- Да… - насторожился магнус, - Ты имеешь в виду…
- Он доконал меня своим непреклонным намерением отправиться в Торку. - признался Манлий, - Вот пускай и едет. Дай ему Эсперу с собой. Доминик неглуп, но в чем-то наивен. Если все сложится, как надо, а я уж позабочусь, чтобы сложилось, и он уверует, что именно она принесла ему удачу…
- Постой, ты прав, - задумчиво согласился Чезаре, на губах играла загадочная улыбка: видимо, магнус уже представлял себе, как натравливает проникшегося мыслью о благости Эсперы Доминика на скептически настроенную святую братию… Бедная братия! - Но, Боги, как мне не хочется кому-то ее отдавать!
Это Ферра вполне мог понять. Конечно, теперь, когда способ создания и освящения Защитной Звезды известен точно, нет никакого труда сделать их, сколько потребуется, но первая останется первой.
- Хотя… Легион уходит 14-го Ветра?
- Да. - кивнул статиарх.
- Ну что ж, время есть, я могу заказать у мастера Эустакия еще одну, освятить, и подарить ее Доминику на прощанье… Да, кстати… вот тебе твои планы, изверг! - Чезаре убрал шкатулку со Звездой в тайник, вытащив взамен несколько листов пергамента, - Правда здесь только треть, остальное я не успел. Это ты у нас спишь по четыре часа в сутки, и тебе хватает... Доделаю позже. Тебе пока и с этими довольно разбираться…
- Вот это да! - восхитился Манлий, разглядывая чертежи, - В тебе пропал великий картограф!
- Ну, не совсем пропал, - уточнил Чезаре, - Карту Маррины-то я все же составил. И даже с подробными описаниями коварных течений вокруг нее... Мне с Доррэгой в какой-то мере повезло, мало кто осмеливается соваться в ПрОклятый пролив. - Чезаре улыбнулся, - Прямо как в легенде: Вилард лишил меня любви, но подарил бессмертие.
- Все еще не можешь простить ему этого? - поддел Манлий.
- Упаси Астрап, - отмахнулся Чезаре, - Надеюсь, Тэа не пожалела о своем выборе. Пошли в сад, я велю принести сапатского, отпразднуем, и ты заодно расскажешь, что привело тебя ко мне в тот самый момент, когда Вителлий помянул демонов…
Абвении! Ферра поймал себя на том, что едва не забыл, зачем явился. Портить Чезаре день его торжества не хотелось отчаянно, но приходилось. Что бы было Лиарди приехать на недельку попозже?
- Ты уже видел брата? - Манлий пригубил вино и погладил вспрыгнувшую на колени кошку. Кошка? Интересно! Раньше ее тут не было.
- Когда бы я мог его видеть? - удивленно приподнял бровь Чезаре, располагаясь напротив гостя, - Я вчера полдня просидел над твоими проклятыми планами. И… я сильно сомневаюсь, что Лиарди был бы рад встрече. Во всяком случае, год назад он обходился со мною, как с чужим. Хотя, сказать по чести, я не могу понять, на что он злится. Благородное семейство Марикьяре извергло паршивую овцу - сиречь меня, - больше восемнадцати лет назад. Я просто не успел его ничем обидеть.
- А может, он потому и злится, - предположил Манлий, наклоняя кувшин над изящным кубком - даже став магнусом, Чезаре продолжал оставаться изысканным аристократом, обожающим красивую утварь и все, радующее взгляд, - Что старший братец сбежал и бросил его, ставшего единственным наследником, на растерзание каменной добродетели Рубуров.
- Да уж… - подумав, согласился Чезаре, подставляя свой бокал, - Может быть… Я почти совсем не помню бабушку…
- …И в этом, видимо, твое счастье, - ехидно закончил Манлий, - Мне недавно пришлось говорить с Постумом, так понадобился кувшин агарского, чтобы ЭТО запить. Добродетель семьи Рубур страшнее гальтарских тварей. Не возьму в толк, в кого Криспин оказался в здравом уме… Но что касается Лиарди… - Ферра поднял голову и взглянул в глаза собеседнику, - Давай к делу. Ты можешь не разговаривать с отцом, но свою семью ты из виду не выпускаешь. И не говори, что это не так, - Чезаре неопределенно пожал плечами, не желая, видимо, отрицать очевидного, - Так вот, оставь, пожалуйста, на минуту братскую верность, и скажи откровенно: ты действительно не веришь в причастность Лиарди к заговору Варды?
Чезаре несколько секунд молчал, глядя прищуренными, словно у целящегося лучника, глазами на рубиновые блики вокруг полупрозрачного бокала.
- Манлий, после того, что утворили с моим лучшим другом, я поверю или не поверю во все, что угодно. - выговорил он наконец, - Может быть, у Лиа и были какие-то подозрительные дела с Фотием, но к покушению на Пенья он отношения не имел. В этом я уверен. И, насколько я знаю брата, он не смирится с императорским «прощением». - продолжал Чезаре, - Полезет из кожи вон, чтобы доказать, что был осужден невинно. И я его понимаю. Сам поступил бы так же.
- Есть кое-что, что ты должен знать. - Манлий поставил бокал, - Через несколько дней после выезда из Армела, на Таброннской дороге, на Лиарди и его спутников напали разбойники. Твой брат твердо уверен, что это было покушение. Что некоему Фролу Дигнусу было заплачено за его смерть.
- Ты уже говорил с ним? - вскинулся Чезаре, - Когда успел?
- Я говорил с Себастьяном. Впрочем, о нападении я знал еще до того, из донесения Парды, которое он отправил сразу же, как подобрал Лиарди у Табронны. Себастьян оставил захваченных разбойников в Табронне, намекнув властям, чтобы не торопились с судом и казнью...
- Думаю, твой гонец с требованием доставить их в Кабитэлу уже в пути? - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- Вчера выехал. - подтвердил Манлий, - Не волнуйся, я приставил к Лиарди двоих надежных людей, пусть последят за ним незаметно. Кстати, я уже велел кое-кому выяснить, что за птица покойный Дигнус, но на это уйдет время.
- Думаешь, это связано с заговором Варды? - настороженно произнес Чезаре.
- Скажем так - я надеюсь, что твой братец не влез во что-то похуже. - вздохнул Ферра.
- Это во что? - Чезаре покачал головой, - Манлий, хватит тебе! Ты с этим игемоном скоро рассудком тронешься. Еще немного, и ты начнешь видеть руку Паоны в замыслах Гиземара.
- А я, кстати, и не исключаю такой возможности, - заметил Ферра. - Однако, игемона вспомнил ты, а не я! Холтийской миссией Лиарди ведал именно Лавиний Фламма. Суди сам, Лиарди три года проводит почти у него на службе. Едва вернувшись, чудом не оказывается на плахе, при этом утверждает, что невиновен, но доверие к его словам сходит почти на нет… как если кто-то очень хотел заставить его молчать. А если это не удастся, сделать так, чтобы сказанному никто не поверил... Затем Лиарди отправляется в ссылку, а через несколько дней после освобождения - покушение… Подозревать можно все, что угодно, от участия в заговоре, причем куда как посерьезнее дурака Варды, до полнейшей невинности, не знающей, что именно она знает и за что ее преследуют. И кто.
- Боги Ушедшие! - невнятно пробормотал Чезаре. - У братца всегда был дар находить неприятности на свою… голову, но если ты прав, в этот раз он превзошел самого себя.
Кошка заворочалась и перебралась на стол, где и уселась с достоинством венценосной особы. Ощущение, что она все понимает и вникает в разговор, было настолько явственным, что Манлию на миг стало не по себе.
- Кстати, я как бы между прочим расспросил Эрнани о деле Варды. Здесь тоже есть что-то странное, и мне это не нравится. - задумчиво проговорил Ферра, - Я-то тогда был в Агаре, как ты помнишь... Петрониан и так меня терпит с трудом, а мне невыгодно ссориться с ним окончательно, поэтому я по возвращении решил не лезть лишний раз в его владения, благо тут не было умысла против Империи. Но теперь я думаю, что зря проявил такую щепетильность. Два покушения на представителей Высоких Домов за полтора года - это слишком.
- Так что ты намерен делать? - поинтересовался Чезаре, вертя в пальцах кубок. - И какая роль отводится мне?
- Ты сам сказал, что Лиарди, полезет из кожи вон, чтобы доказать свою невиновность, - напомнил статиарх, - Есть смысл дождаться, пока он попытается выкопать пресловутый заговор из-под прошлогодней пыли. И поглядеть, кого это лишит душевного равновесия. А потом уже можно будет и перехватить поводья, чтобы твой братишка ненароком не свернул себе шею.
- Можешь на меня рассчитывать. Все, что мне удастся узнать, будет в твоем распоряжении. - заверил магнус, и добавил озабоченно: - Но первым, кто лишится душевного равновесия, будет Петрониан Надорэа. Ты рискуешь рассориться с Главой своего Дома.
- Ты меня плохо знаешь? - с усмешкой осведомился Ферра.
- Я знаю тебя хорошо, - рассмеялся бывший наследник Дома Молний, - Если того потребуют интересы Империи, ты, не колеблясь, разругаешься разом с Абвениями, Создателем, и тем непонятным Врагом, которым я пугаю прихожан по долгу эсператистского пастыря.
- Именно так! - зло улыбнулся Манлий, и добавил: - Чезаре, налей еще, иначе возможные соглядатаи неправильно поймут, зачем я к тебе приезжал…
Кассия ожидала невдалеке, пока Марвус объяснял вышедшему на стук слуге, что эория Кассия Варда явилась с визитом к эредару Марциану. Слуга кивнул, и скрылся в доме. Вернулся он довольно быстро, и сообщив, что Марциан Надорэа ожидает эорию Кассию, с поклоном пропустил женщину внутрь.
Идя по увешенному гобеленами коридору, Кассия думала лишь о том, как объяснить Марциану сложившуюся ситуацию. Ведь необходимо сделать это так, чтобы наследник дома Скал, и ее давний знакомый не обиделся.
Где-то в глубине дома раздался детский смех, и Кассия почему-то вспомнила, что у Надорэа есть еще одна дочь - младшая. Странно, но она раньше никогда не видела этого ребенка. Ее мысли прервал слуга, остановившийся перед тяжелой деревянной дверью, и с поклоном ее распахнувший.
Кассия вошла в комнату, являющуюся судя по обилию свитков на полках и столу в дальнем ее конце, кабинетом. Марциан поднялся из кресла навстречу гостье.
- Эория Кассия, что привело Вас к нам?
- Эорий Марциан, - Кассия улыбнулась, - позвольте поблагодарить Вас за великолепные оды. Они доставили мне истинное удовольствие. - отчасти это было правдой.
Несмотря на то, что Кассия вообще не любила стихотворных произведений, Марциана она считала одним из лучших поэтов.
- Ради этого Вы проделали весь этот путь пешком? - Марциан был несколько удивлен и озадачен.
- Нет. - Кассия несколько посерьезнела. - У меня есть дело, не терпящее отлагательств и, увы, не слишком приятное.
- Полагаю, в такой чудесный день эория не откажет мне в любезности прогуляться верхом, - чуть наклонил голову Марциан, подразумевая, что подобные разговоры следует вести в более укромном месте.
Юлиана искала Марциана по всему дому, прежде чем догадалась зайти в кабинет. Как она забыла, что Цино любит иногда сидеть там в одиночестве и думать о чём-то, из-за чего на его губах появляется странная усмешка, одновременно лукавая и как будто всепонимающая.
Открыв дверь, она увидела, что брат не один. В кабинете с ним была незнакомая ей молодая женщина.
- Извини, Марциан, я не знала, что ты занят.
- Ничего страшного, сестрёнка. Позволь, я познакомлю тебя с нашей гостьей. Эория Кассия Варда,- женщина слегка наклонила голову.- Моя сестра Юлиана.- пришёл черёд Юлиане сделать лёгкий кивок.
- Мне приятно, наконец, познакомиться с женщиной, о которой я столько слышала от моего брата,- сказала Юлиана.
- Я тоже рада, что мне удалось встретиться с любимой сестрой эредара Марциана.
Всё очень вежливо, очень корректно. Две женщины как будто осторожно пробовали почву под ногами, прежде чем сделать следующий шаг.
- Буду всегда рада видеть дочь Повелителя Скал в своём доме,- проговорила Кассия.
- С удовольствием как-нибудь навещу Вас.
Марциан, который в любое другое время с удвольствием понаблюдал бы за таким разговором, сейчас очень хотел узнать, что же скажет ему Кассия, поэтому он был вынужден прервать этот словесный танец.
- У тебя что-нибудь случилось, Юлиана?
- Ничего особенного. Просто Луция просила взять её с нами на завтрашнююю прогулку и я хотела спросить у тебя.
- Если не будет холодного ветра - то я не против.
- Отлично. Я ей передам. Рада была познакомиться, эория Кассия.
- Я тоже, эория Юлиана.
Выйдя из кабинета, Юлиана замерла в коридоре. И что же? Однозначно хороша. И не сказать, чтобы сразу ей не понравилось, хотя, конечно, Юлиана заочно немного ревновала брата. Ладно, она подумает об этом вечером. Всё-таки первое впечатление.... Может, стоит воспользоваться вежливостью эории Кассии и нанести ей визит?..
-
-
13.01.2005 в 12:26Улицы Кабитэлы
Сова
- Отдай! Это мое!
- Нет, она упала рядом с моей миской! Этот эост смотрел на меня, когда кидал монеты!
- Ты всегда отнимаешь у меня добычу, Круст! Отдай, кому говорю!
Это снова ссорятся Круст и Флавий. Флавий потерял руку лет двадцать назад в Агаре, и всю семью - совсем недавно, от оспы. Круст же - пройдоха и плут, связанный со скупщиками краденого, и притворяющийся безногим калекой.
Послышались четкие, размеренные шаги. Вигил который раз проходил по площади, следя за порядком. Сегодня он немного припоздал. Наверное, задержался в «Пустой кружке».
Еще шаги. Легкие, стремительные. Знакомые.
Движение воздуха принесло запах жасминного масла. Шаги на секунду замерли, послышался звон монет в кружке. Снова удаляются.
- Добрая эория, не проходите, подайте безногому калеке!
- Во имя Создателя…
- Подайте…
Поднялся невообразимый гомон, в котором потонули отдельные выкрики.
Монеты в кружке – еще теплые медные кругляшки, а среди них – маленький деревянный диск, шершавый на ощупь. Заходящее солнце под кончиками пальцев. Значит, сегодня вечером.
-
-
13.01.2005 в 12:27Вечер.
Кассия
Вечер был душный, но, возможно, Кассии так только казалось, и дело было в злосчастном письме отца. Предложить главе дома Марикьяре породниться, помолвив ее с наследником?! Похоже, отец окончательно выжил из ума. Это не только приведет к скандалу, но и напомнит Лиарди о недавнем заговоре, и его участниках. Такое письмо не должно выйти за стены особняка Варда. Ни в коем случае. И она приложит все усилия, чтобы так и было. Кассия накинула на плечи плащ, и направилась к задней двери, ведущей в сад. За стенами дома было холодно, и садящееся солнце уже не освещало отдаленные уголки за деревьями.
Молодая женщина вгляделась вглубь сада, она уже давно приучила прислугу не появляться здесь, когда хозяйка уединяется для размышлений, но лишняя осторожность не мешала. Тихонько скрипнула калитка, пропуская внутрь маленькую фигурку. Сова.
Кассия подошла к девочке.
- Иди за мной. – женщина направилась к беседке, увитой диким плющом. Не слишком быстро, чтобы Сова успевала за ней. Поразительно, но маленькая нищенка абсолютно точно угадывала направление по звуку шагов идущего впереди.
Войдя под полог беседки, Кассия опустилась на скамью.
- Садись. – предложила она Сове. Но та только помотала головой. – Хорошо, я буду краткой: мне нужно двое человек, которые смогут подменить письмо. Это письмо везет некий Гельвеций – управляющий моего отца. Пока я не знаю даже как он выглядит, - отец нанял его уже после моего отъезда в Кабитэлу. Так что один из нанятых людей должен будет дежурить у ворот города, а другой – у поместья Марикьярэ. На всякий случай. Вот деньги для задатка, и подменное письмо.
Кассия протянула девочке кожаный мешочек и запечатанный свиток. Сова молча кивнула, и взяла пергамент с деньгами.
- Постарайся найти их как можно быстрее. – снова кивок. Кассия уже поднялась и собиралась уйти, но тут кое-что вспомнила. – Да, и…будь осторожнее. Я не хочу, чтобы тебя…убили.
Женщина быстро провела рукой по щеке Совы, и стремительно вышла из беседки.
-
-
13.01.2005 в 12:28Дворец
Утро.
Эрнани
Всю ночь Эрнани пришлось просидеть за бумагами… Выспаться не удалось, да дела сложились не слишком удачно… Так он и сказал Манлию тогда днем…
* * *
- Отлично, значит, каждый получит, что хотел, - удовлетворенно заключил Эрнани. - Ты собирался говорить со мною о чем-то важном?
- Да. – Манлий не стал медлить и выложил все разом: - Сегодня утром я получил известие с границы. Весной нас может ожидать серьезный набег горцев из Дикой Торки.
Эрнани нахмурился.
- Проклятье!
- Самое меньшее - пять ноймарских племен. Нужно что-то делать…
- Само собой. – Император устало опустился в кресло. – Я ждал, что когда-нибудь это случится… Но как невовремя…
- Неприятно, но не смертельно, – махнул рукой Манлий. – Я уже отправил вестника. Через несколько дней Императорский статорский легион убывает на торкскую границу. - статиарх нехорошо усмехнулся: - Прежде они боялись Зверя - вот пускай и дальше его боятся*.
- Да… да… - растерянно согласился Эрнани. - Но... Манлий, ты с ума сошел? Отправить на границу Императорский легион, который ВСЕГДА стоял в окрестностях столицы! Никого другого не нашел?
- Легионам не следует ВСЕГДА стоять в окрестностях столицы и врастать в землю, им вредно, - заметил Ферра, - Пускай разомнутся. А кого другого мне следовало найти, если отдавать распоряжения, не дергая тебя, я могу только им? Чтобы отправить в Ноймар кого-то еще нужен приказ Императора, а не статиарха.
- Ты забыл о праздниках?
- К праздникам сюда подойдет легион Молний из Урта.
- Стоп... - Эрнани подозрительно взглянул на командира своей гвардии, - Что значит - легион из Урта подойдет к праздникам? Это Эридани терпеть не мог землеописание, я эту науку знаю хорошо. Чтобы "Молнии" были здесь к праздникам, отправить гонца надо было...
- Месяц назад, - не стал спорить Ферра, - О том, что Гиземар сговаривается с горными ригсами мне доносили еще в конце лета. Вчера мне доложили, что он с ними сговорился. Зная его, я не был удивлен. Поэтому заблаговременно дал "Молниям" приказ выступать к столице. Кстати, легат Себастьян Парда с отрядом из сорока конников будет здесь послезавтра.
Эрнани перевел дух, решительно не зная, что делать: являть императорский гнев и рычать: "Почему ты не сказал мне раньше?!" или успокоиться и поблагодарить судьбу и Манлия за избавление от дополнительной головной боли - видят Абвении, ее в последнее время и так многовато.
– Это дело нужно решить за зиму… - решительно произнес Эрнани, - Мы не можем позволить себе воевать на торкской границе.
- Границу прикроет "Императорский". Можно отправить с ними Юстина Варзу… - продолжил статиарх. – А потом... Потом надо будет сделать так, чтобы победоносный варварский союз развалился сам по себе...
- Золото? - быстро спросил Эрнани, мгновенно поймав мысль.
- Начнем с него, - кивнул статиарх, - Если не поможет, продолжим железом...
- Ты знаешь, как лучше это сделать, – согласился Император. – Надеюсь это все неприятные новости?
- Да.
- Хорошо… Мне хотелось, чтобы намеченные празднества прошли без неприятностей, но, похоже, этого не будет… Почему это все случилось именно сейчас?
- Случайность. – Манлий улыбнулся. – Не стоит расстраиваться.
- Слишком много случайностей, – задумчиво произнес Эрнани. – Хорошо. Я дам указания Гордиану, пусть раскошелится… Но все же – расскажи поподробнее о Торке.
________________
*на вексилле (знамени) Императорского статорского легиона изображен Зверь Раканов
-
-
13.01.2005 в 12:29Полдень
Юлиана
Юлиана сидела на полу в своей комнате, посреди вороха различных тканей, в то время как две портнихи заканчивали примерку одежды для Луции. Девочка, конечно, уже устала, но была совершенно довольна и счастлива. Вчера, выбирая ткани для сестры, Лана искала что-нибудь солнечное и яркое, и вот сейчас, глядя на Луцию в коротенькой оранжевой тунике, ей казалось, что даже бледный затворнический цвет лица девочки изменился и стал более естественным.
- Эория Юлиана,- прервал её размышления голос одной из портних,- Давайте примерим ваши туники. Я всё-таки успела вчера вечером подшить их под вашу фигуру.
- Эоста Валерия, вы же знали, что мне не к спеху. В первую очередь надо было закончить одежду для Луции.
- Вы так редко выбираете себе что-нибудь у нас, что мне хотелось вас чем-нибудь порадовать.
- Да, Ланочка, давай посмотрим, что тебе сделала Валерия, - девочка заулыбалась и просящее посмотрела на сестру.
- Хорошо-хорошо, давайте смотреть.
Ловкие руки портнихи быстро расправили складки на её новой одежде, и Юлиана повернулась к сестре:
- Ну, что скажешь? Тебе нравится?
-Ах, Ланочка, какая ты красивая, - протянула девочка. Конечно, Валерия постаралась. Нежно-голубой цвет идеально оттенял глаза девушки, серебряные аграфы , скреплявшие рукава, подчёркивали лёгкую смуглость её кожи, и весь наряд, несмотря на свою простоту, удивительным образом освежал Юлиану.
Слегка зардевшись от похвалы сестры, Лана улыбнулась и сама повернулась к зеркалу.
- Спасибо, Валерия, вам действительно удался этот наряд. На самом деле мне всё равно придётся обращаться к вам скоро. На этот раз с парадной одеждой. Наступает череда праздников,- вздохнула девушка.
- Ах, эория, я так и вижу вас в белой воздушной тунике, украшенной вышивкой и
- Я полностью доверяю вашему вкусу, Валерия. Я всё равно ничего понимаю во всех этих тонкостях. Считайте, что задание вы уже получили. А сейчас давайте переодеваться.
- Нет, Ланочка, останься так. Ты мне так нравишься,- попросила Луция.
- Ну хорошо. Спустимся сегодня к обеду в обновках. Не зря же мы потеряли весь этот чудесный день. Пусть теперь нас все хвалят, какие мы молодцы,- улыбаясь, Юлиана подошла к сестре и взъерошила её волосы.- Вот, скоро твои локоны отрастут и мы будем придумывать с тобой какие-нибудь причёски, договорились?
-
-
13.01.2005 в 12:30Полдень
Манлий Ферра
Слава Богам, сегодня за охрану особы Императора отвечал Юстин, а Аселлио Онза и сам прекрасно справлялся с подготовкой Имперского легиона к выступлению на север. Манлий мог быть свободен до второй половины дня. Точнее, считалось, что он может быть свободен... Хотя позже все-таки придется ехать во дворец.
Манлий сидел на постели, в очередной раз просматривая доставленное позавчера донесение. Слугам было сказано, что господин, едва не до рассвета просидевший над бумагами, отдыхает, и не велено тревожить. Как же, отдохнешь тут... Впрочем, Квинтилий, которого непосвященные считали просто мажордомом, прекрасно все понимал.
- Но все-таки, расскажи подробнее о Торке...
Торка...
Аскахарды, сигеманны, торунны... Торунны - самое многочисленное из племен Ноймара и Бергланда, их впору считать тремя племенами: нордрунны, вестерунны, осторунны - северные, западные, восточные...
Самым забавным была нерушимая убежденность варваров, что Империя не имеет понятия об их грандиозных планах.
- Неприятно, но не смертельно...
Знал бы ты, Эрнани, как я покривил душой, сказав тебе это...
Ладно! Имеет человек право хотя бы отпраздновать свой день рожденья, не размышляя о проблемах государства, даже если он Император? Тем более, от того, что ты станешь мучить себя мыслями о предстоящих неприятностях, ничего не изменится.
Так что лучше оставайся в частичном неведении хотя бы до праздника, будет надо - потом скажу. Если будет надо...
Итак, что мы имеем в Торке?
Сигеманны... Фридигер... Осторожен... Очень осторожен... Если не сказать больше... Впрочем, у него есть причины быть осторожным, владения Фридигера лежат у самой имперской границы. В случае чего ему придется отдуваться за весь "непобедимый союз", и он это прекрасно понимает. Но на поход согласился. Еще б не согласиться - почтенный ригс Ильдерих камень уговорит.
Аскахарды. Эрульф... Молодой, горячий, жаждущий добычи и воинской славы... Ничего особенного. Этого, в отличие от Фридигера, на веревке тащить не пришлось, сам прибежал, стоило Гиземару слово сказать. Ну как же! Чтобы кто-то собрался потрепать саму Империю - и без него? Невозможно!
Осторунны. Ильдерих... Старый, очень хитрый и очень жадный лис. Не рыпнется никуда, предварительно не взвесив все шансы шестнадцать раз. И, если уж он решил примкнуть к походу, значить это может только одно - не просто уверен в успехе. Даже не сомневается. И это плохо. Боги Ушедшие, Создатель, и все, кто есть там, наверху - как же это скверно! Потому что, дабы убедить Ильдериха, что сомневаться не в чем, нужно привести ОЧЕНЬ весомые аргументы. И Гиземар их как-то нашел.
Вестерунны. Арнеберт. Этому и добычи и славы мало, спит и видит себя ригсом торуннов. Всех. И западных, и восточных, и северных. Главный соперник Гиземара. Судя по донесениям, самой заветной мечтой Арнеберта после власти над тремя торуннскими племенами было увидеть Верховного вождя на погребальном костре, хотя, учитывая невозможность захапать оную власть при жизни Гиземара и Ильдериха, эти две мечты вполне можно считать за одну. Странный союз. Впрочем, история знавала еще и не такие альянсы, так что особо удивляться нечему. Но вот зацепиться есть за что...
И, наконец - имя нашей беды. Нордрунны. Гиземар... Выдающаяся личность, которую независимо от исхода предприятия будут воспевать в легендах, и правильно сделают. Потому что объединить в союз пять достаточно многочисленных племен - это уже подвиг. Заставить сесть за один стол вождей, традиционно смотрящих друг на друга волками - тоже подвиг... А уж заставить их договориться, это и вовсе за пределами человеческих сил. Молодец, ригс, уважаю. Искренне.
И чего же ты хочешь, Гиземар, помимо добычи? Легко ответить - победы и славы. Славы - которая усилит твое и без того серьезное влияние в Торке. Победы - не абы какой, а той, после которой на тебя станут молиться. После которой ты откуешь себе венец, украсишь его захваченными в добычу самоцветами, и останешься Верховным вождем Торки навсегда... Ты даже успел выдумать слово, которым станешь называться после своего триумфального похода. Король!
И, что самое пакостное, если все пойдет, как ты задумал, у тебя могут быть шансы...
- И я ударю копьем в ворота столицы Империи! Я войду в Кабитэлу, словно в покорную пленницу!
- А потом ты отдашь ее нам?!
- Да!
Нет уж! Как бы не так, Гиземар!
Манлий улыбнулся жутковатой улыбкой еще глэнтайртских времен, когда двадцатидвухлетний сотник с двумя золотыми армиллами на запястьях смеялся в лицо атакующим кэдвалланцам.
Э, нет! Нет у тебя шансов, самозванный король Дикой Торки! Пока у Эрнани и у Империи есть я - шансов у тебя нет! Никаких!
- Следующей весной...
Вот следующей весной и посмотрим. Если ты, Верховный ригс, ее вообще увидишь, следующую весну...
-
-
13.01.2005 в 12:31День
Марциан
Марциан повернулся на звук открывшейся двери - на пороге стояла Лана в великолепной нежно-голубой вышитой тунике и маленькая Луция:
- Ну как?
- У меня просто нет слов. Наконец-то сестренка решила приодеться. Какой повод?
- Догадайся.
- Цино, а ты еще что-нибудь расскажешь? - потянула за руку Марциана Луция.
- Конечно.
Весь прошлый вечер Марциан рассказывал такие невероятные истории про вечную битву добра со злом, про торжество справедливости, про настоящую любовь, что не только Луция, но и Юлиана сидела, открыв рот, как маленькая девочка. И даже слуги как-то незаметно пробрались в комнату послушать Марциана.
- Ну, что - обедать, а затем - прогуляемся верхом?
- Верхом? А Луция? - Юлиана посмотрела на сразу погрустневшую сестренку.
- Разве можно оставлять девочку в этом склепе? Тем более, у меня есть для нее подарок. - Марциан подмигнул Юлиане. - Подарок зовут Искорка. А ездить верхом я буду учить сам.
- Меня? Правда? - похоже Луция окончательно растерялась.
- А разве ты против?
Никто не ответил.
- Ну раз все согласны, то обедать и на прогулку.
-
-
13.01.2005 в 12:32День
Чезаре
Погода была ясной и теплой, и это несколько подняло Чезаре настроение. Во всяком случае, к тому времени, как он добрался до дома, кусаться уже не хотелось. Что ж, если Доминику неймется повоевать, пусть разбирается с Танкредом.
Секретарь Вителлий немедля сообщил, что в отсутствие магнуса заходил посланец статиарха.
- Что-то важное? - насторожился Чезаре.
- Видимо, да, - кивнул Вителлий, - Завтра в Кабитэлу приезжает ваш брат Лиарди.
- Спасибо, - кивнул Чезаре, мельком подумав, что надо бы известить отца...
- Эорий Энио уже знает, - словно прочитав мысли магнуса, произнес секретарь, - Посланник легата Парда был у них вчера утром.
Вот даже как!
Стало быть, Повелитель Молний еще вчера знал, что Лиарди возвращается, и даже не намекнул... Хотя, чего было ждать? Энио Марикьяре еще двадцать лет назад вычеркнул из своей жизни изменника, прелюбодея, богоотступника и прочая, и прочая, и прочая...
Чезаре поднялся в библиотеку, нашел свиток стихов Деция Арвины, который купил еще месяц назад, но до которого до сих пор не доходили руки, и вышел в сад, в беседку.
Однако, сосредоточиться на поэзии не получалось. Все мысли занимал брат. Лиарди, сын второй жены отца, был моложе Чезаре на целых шестнадцать лет, и магнус частенько ловил себя на мысли, что по-прежнему думает о нем, как о ребенке, хотя Лиа уже исполнилось двадцать девять.
Год назад Чезаре сделал все, что только мог. Тайком, потому что брат, как оказалось, вовсе не жаждал получить от него помощь, и вообще держался с Чезаре так, словно тот его предал.
Доказать непричастность Лиарди к заговору не получилось, Манлия, который, возможно, мог бы помочь, как на грех, унесло в Агар, а Эрнани, вникнув в суть дела, впал в настоящее бешенство.
Обвинение было, конечно, мерзкое. Оказаться замешанным в покушении на свою родную кровь - что может быть хуже? Вот только Чезаре ни на миг не верил, что Лиа мог желать смерти Лаиссе. Не мог он в это поверить! И, к тому же... Стоящий перед судом Высокого Совета закованный в цепи светловолосый парень с отчаянным взглядом слишком напоминал другого...
Чезаре дошел до того, что готов был переступить все границы и напомнить Эрнани о Рино, и сделал бы это, зайди речь о смертном приговоре. К счастью, не понадобилось: прямых улик, подтверждающих участие Лиарди Марикьяре в убийстве Элиаса Пенья и покушении на его семью, не нашлось, что и спасло Лиа от плахи, но не от ссылки...
Хотя это было не так уж плохо, потому что, как известно, все, кроме смерти, можно поправить...
Чезаре отложил свиток.
Вот только как помочь тому, кто не хочет, чтобы ему помогали?
Сбоку раздался странный звук. Чезаре резко обернулся - и рассмеялся. На столике рядом сидела дымчатая кошка. Именно кошка, не кот. Крупная, полосатая и зеленоглазая, с белым горлышком.
- Ты здесь откуда? - удивленно спросил Чезаре и протянул руку.
Священное животное довольно заурчало и с готовностью подставило ухо - почесать. Интересно, чья она? Издавна в Золотой Анаксии чтили кошек, хотя истинные причины этого почтения были забыты. Почти всеми.
- Ты чья? - улыбнулся магнус.
Кошка ничего не ответила, старательно потерлась головой о человеческую ладонь, заурчала громче.
- Если хочешь, можешь остаться тут, - вновь улыбнулся Чезаре, подумав, что надо сказать повару, чтоб кормил нежданную гостью.
Кошка удовлетворенно мявкнула, словно поняла, и уверенно перебралась к Чезаре на колени...
-
-
13.01.2005 в 12:33День
Юлиана
- Ну, раз все согласны, тогда обедать и на прогулку, - сказал Марциан.
Обед был съеден за рекордно быстрые сроки, при чём Марциан практически не ел, а только отбивался от вопросов Луции, которая хотела знать о новой лошадке всё: как выглядит, сколько ей лет, где стоит и даже какого цвета у неё глаза. Юлиана тихо посмеивалась.
- Подавать ли сладости и фрукты? – спросил вошедший слуга.
- Как ты думаешь, Лана, не полакомиться ли нам?- хитро улыбаясь, спросил Марциан.
- Даже и не знаю… Сладенького, конечно, хочется,- протянула девушка. – Ты хочешь, Луция?
Девочка умоляюще смотрела на них обоих: - Нет, я совершенно сыта. А вы точно будете?
Лана и Цино рассмеялись, а Марциан сделал знак рукой, отпускающий слугу.
- Мы ещё вернёмся к сладостям.
Луция и Юлиана стояли во дворе, а Марциан пошёл в конюшню, чтобы самому вывести Искорку.
- Как ты думаешь, я ей понравлюсь?- спросила сестру девочка.
- Конечно, понравишься. Ты, главное, разговаривай с ней. Она же всё понимает. Ты ей скажи, как ты долго её ждала, как она тебе нравится, и что ты надеешься, что вы с неё подружитесь. Вот увидишь, она сразу тебя признает.
У Луции на языке вертелось, конечно, ещё много вопросов, но в этот момент появился Марциан, и девочка побежала ему навстречу. Искорка была действительно маленьким чудом. Каурая лошадка благосклонно внимала словам, которые нашёптывала ей девочка, поглаживая гриву. Марциан принес с собой кусочки сахара и дал сестре. Луция протянула ладошку, и Искорка аккуратно взяла лакомство.
- Цино, - Юлиана подошла к брату,- я думаю, что сегодня не стоит выезжать из дому. Пусть покатается по двору, привыкнет. А мы с тобой сможем выехать и завтра с утра.
- Давай сначала посмотрим, как пойдёт. Луция, иди ко мне, я тебя подсажу,- с этими словами он поднял девочку и усадил в седло. Искорка взмахнула хвостом и повернула голову к своей маленькой наезднице, как будто подбадривая девочку. Марциан взял в руки узду, и лошадка сделала первый шаг.
Глядя на замершее от восторга личико Луции, Юлиана подумала, что, возможно, сестрёнка полюбит лошадей так же, как и она сама. И тогда уже завтра или через день они смогут поехать кататься все вместе.
-
-
13.01.2005 в 12:35Вечер
Манлий Ферра
Совет затянулся допоздна, и, когда статиарх покинул дворец, уже начинало темнеть. Было свежо. На густо-синем вечернем небе начинали робко проглядывать бледные звезды и тонкий серп растущего месяца.
Манлий не торопился, пустив Сполоха шагом. В конце концов, просто, не торопясь, проехаться по улицам Кабитэлы удавалось не каждый день, тем более, что нынешний, в отличие от утра, выдался на редкость суматошным. Ферра носился, как безумный, как проклятый, как демон ветра, преследуемый разгневанным Анэмом. Откуда-то навалилась гора дел, и все почему-то требовали внимания Его Величества или "доверенного лица", то бишь Диамни или Манлия, а Адриану просто повезло, что об его истинной роли в судьбах Империи никто не знает. Бедный Эрнани, будь он один, его бы уже просто загнали, как коня.
Ферра медленно проехал знакомыми улицами, и привычно свернул на улицу Скал, впервые пожалев, что от Цитадели до дома - так близко...
Внезапно захотелось пустить лошадь в галоп, вырваться за ограду кабитэльких стен - и помчаться вперед, не разбирая дороги, куда глаза глядят, по пахнущим полынью полям, и чтобы ветер в лицо, настоящий ветер, холодный и вольный, как тогда, в Надоре...
Ага, как раз, на ночь глядя, съязвил ехидный внутренний голос. Переломать ноги Сполоху, свернуть себе шею, и стать сразу очень-очень свободным. От всего.
Статиарх невесело улыбнулся, вспомнив ставшие привычными завистливые взгляды дураков, искренне считающих, что если Император - значит все можно, если рядом с Императором - значит все можно... Как же, можно! Может быть, колонне, подерживающей крышу дворца, можно многое, но что она может себе позволить? Если, конечно, не хочет, чтобы дворец рухнул.
Разрубленный Змей! Манлий упрямо вскинул голову, полной грудью вдохнув свежий вечерний воздух. Да, Одна - Империя! - призвала четырех, но... Боги! Имеет кто-то из них право хоть раз забыть обо всем и просто проехаться по улице, любуясь небом? Как бы глупо это ни выглядело со стороны.
До дома осталось совсем недалеко. Справа уже был особняк Надорэа. Одно из окон оказалось освещено и распахнуто, а на подоконнике сидела юная черноволосая девушка в светлом голубом платье. И тоже смотрела в небо.
Манлий удивленно взглянул на нее, помимо воли сдержав коня. Сполох почти остановился. Девушка сидела на подоконнике и мечтательно улыбалась, глядя на яркий серебряный месяц и загорающиеся в небе звезды. Ее нельзя было назвать писаной красавицей, но она была такой юной, свежей, невинной и нежной, как этот сияющий звездный вечер...
Ферра не успел отвернуться. Она словно почувствовала его взгляд, и оглянулась... Секунду статиарх и дочь Повелителя Скал - а кем еще она могла быть? - смотрели друг другу в глаза.
Это длилось мгновенье, не больше. Ферра отвернулся и резко послал Сполоха в галоп. Конь стрелой сорвался с места.
Где-то внутри вскипела злость - на себя. Вот тебе твои прогулки под звездами! Размечтался! На юных девушек заглядываться начал... Щас тебе! Таким, как она, нужны прекрасные юные герои, а не пауки в паутине, пусть даже по виду похожие на героев. Эта девочка пойдет, лучась счастьем, в храм Унда или Создателя, об руку с Альбином Борраской. А тебе вполне хватит Камелии Авиллы и "влюбленных" благородных эост и эорий...
Что может позволить себе колонна, поддерживающая крышу дворца? Особенно, если восемнадцать лет назад у камня, из которого ее вытесали, честно спросили, хочет ли он стать колонной. И он сдуру ответил: "да!" Так что - не на что жаловаться. Ни ему, ни Диамни, ни Чезаре. Только Эрнани. Потому что из всех четверых лишь его не спрашивали, хочет ли он держать на плечах небо...
-
-
13.01.2005 в 12:36У храма Унда Хранителя Очага
Раннее утро
Жрец Унда
Пожилой настоятель храма Унда Хранителя Очага стоял у дверей святилища, сокрушенно глядя вниз. Тело старого однорукого нищего лежало у самых ступеней храма, кощунственно напоминая груду грязного тряпья, лишенную всякого сходства с человеческим существом. Рядом вигилы складывали из копий и щитов носилки, торопясь убрать труп до появления первых прихожан.
У дверей Дома милосердного Бога Волн часто собирались несчастные, просившие подаяния, и настоятель, сострадая чужим бедам, в меру возможностей помогал им, более всех жалея слепую девочку, безвинную жертву чьей-то жестокости, тихо сидевшую вечно в стенной нише. Временами нищие ссорились, даже дрались, однако до убийств не доходило ни разу до нынешнего дня. Неужели и правда Круст? О злосчастном притворщике болтали, что он временами ворует, и сбывает добычу скупщикам краденого, и он действительно недавно прилюдно поссорился с Флавием, но мог ли он убить? Когда Круста уводили вигилы, он бился в их руках и, призывая в свидетели Абвениев, вопил, что не делал этого...
Старый жрец сокрушенно покачал седой головой и скрылся в святилище, мысленно вопрошая Унда, что за страшные времена настают, чего ждать от будущего, и - может ли быть счастлива та юная пара, кою он должен нынче в полдень сочетать браком в храме, у самых ступеней которого пролилась кровь...
-
-
13.01.2005 в 12:37День...
Марциан
Небрежно развалившись за столом, Марциан покусывал кончик стила - детская привычка, от которой он так и не избавился - он сочинял.
Сатира писалась легко, с удовольствием. Конечно же тема была спорной и даже очень спорной. Но Марциан не любил фанатиков. Во всем надо знать меру, если не хочешь выглядеть глупо или смешно... А если кто-то этого не понимает, то долг каждого благородного эория, простите, поэта, вежливо щелкнуть особо отличившегося по носу (или не совсем вежливо, или совсем не вежливо - зависит от личности "счастливчика"
Сейчас он бы многое отдал, чтобы хотя бы мельком глянуть на лицо своей жертвы в момент чтения свеженаписанного шедевра...
Марциан отбросил стило и расхохотался. Завтра это будут читать и пересказывать по всему городу. Уж он сам постарается.
Марциан переоделся, проверил, точно ли сестра в своей комнате, и выскользнул за дверь. Его путь лежал в одну из самых известных в городе таберн...
-
-
13.01.2005 в 12:38День
Лиарди
В Южном Эбине Лиарди думал, что вид Кабитэлы вызовет у него какие-то эмоции, но при виде Эбинских ворот единственных чувством было облегчение: наконец-то он сможет слезть с коня.
Лиарди сам понимал, что делает глупость, когда требовал, чтобы ему разрешили ехать верхом, но, Ушедшие, в конце концов, когда-то ему все равно надо было снова садиться в седло, так почему бы не сейчас? Тем более, что еще вчера он чувствовал себя вполне здоровым. Ну, почти здоровым.
Лиарди тепло попрощался с Себастьяном, пообещав как-нибудь заехать к нему в ближайшее время. Парда собирался дожидаться своего легиона в Кабитэле. К тому же кузен пообещал ему поддержку – даже если это было лишь данью вежливости, у опального эория и помилованного преступника не так много друзей, чтобы ими разбрасываться.
За десять дней пути молодой эорий успел многое обдумать. Кому была нужна его смерть? Гаю Пенья, пожелавшему отомстить за старшего брата? Неведомому убийце Элиаса Пенья? Может, даже императору? Уж больно вне себя он был, когда Лиарди видел его в последний раз. Понять бы еще, почему…. Явно в помутнении рассудка, он, было, даже заподозрил Себастьяна. Все-таки род Парда – следующий в линии наследования, а Лиарди тогда не настолько хорошо знал своего троюродного брата, чтобы совсем исключить такую возможность. После тех мыслей ему долго было стыдно показаться на глаза легату. В конце концов, даже если рассуждать чисто логически, Себастьяну достаточно было просто опоздать немного - и диадема Повелителей Молний перешла бы к Парда.
Расставшись с Себастьяном, Лиарди со спутниками быстро пересек площадь, обошел кругом Цитадель и был уже неподалеку от дома отца, как впереди за углом раздался шум. Похоже, о нападении подумал не только он сам, но и его телохранители – во всяком случае, Алексис моментально загородил собой Лиарди, а Клодий, достав оружие, сделал знак молчать.
- Добрый эост, судьбу вам предскажу все как есть расскажу все-все узнаете! - быстрая скороговорка, женский голос с марикьярским акцентом. Акцент Лиарди опознал сразу, в Нуху ему не раз приходилось встречать марикьярских моряков.
- Уйдите, пожалуйста, по-хорошему прошу! Иначе я позову стражу! – а это пожилой мужчина.
Не похоже на ловушку – тем более среди бела дня. И, тем более, почти у ворот дома. Хотя, конечно, именно такие засады часто увенчиваются успехом – жертва расслабляется, тут ее и застигают врасплох.
- Похоже, это не ловушка, - одними губами сказал Лиарди. – Проверим?
- Я вперед! – быстро ответил Алексис, и высунулся за угол.
- Дедушка, вам помочь? – услышал его голос Лиарди мгновение спустя.
- Все-все, ухожу! – марикьярка, тощая старуха в цветных тряпках, продефилировала мимо Лиарди словно знатная зоста. Лиарди, не сдержав любопытства, сунулся вслед за Алексисом.
- Спасибо, эост, Какая неловкая ситуация, представляете, вцепилась в меня, отпускать не хотела, я уже стражу звать думал – Пожилой человек лет сорока пяти-пятидесяти с небольшой седой бородкой с признательностью смотрел на Алексиса, а тот, похоже, не знал, куда девать себя от смущения.
- Вы вещи проверьте, - как всегда, по делу, сказал Клодий.
Мужчина с ужасом принялся рыться в кошеле
- Деньги… письмо… рекомендации… фуу, все на месте. Спасибо вам всем, большое спасибо! Я давно не был в столице, и честно говоря, немного растерялся. Не подскажете дорогу к дому Марикьяре?
- Марикьяре? – переспросил Лиарди, оттягивая время.
- Да, у меня есть поручение к главе дома. Я новый управляющий поместьем Кассии Варда, Гельвеций Виллат.
Кассия Варда? Жена Фотия Варда?
Лиарди лихорадочно пытался понять, как ему поступить. Странное совпадение - если это конечно совпадение. Вообще-то, на убийцу Гельвеций не похож однозначно. Да и глупо это, в каждом встречном видеть врага.
Ладно.
Лиарди вежливо поклонился:
- Я - Лиарди Марикьяре, и для меня будет честью проводить вас к моему отцу.
-
-
13.01.2005 в 12:39День
Энио
Когда Домиций сообщил, что эредар Лиарди прибыл, Энио в первый миг усомнился, что сможет выйти навстречу, но Повелитель Молний должен был, как подобает, встретить наследника, и он совладал с собой. Распорядился позвать жену и вместе с нею вышел в атрий...
Сын стоял у небольшого бассейна, собиравшего дождевую воду, и услышав шаги, медленно обернулся...
Боги Ушедшие! Энио не ожидал такого зрелища. Владыка Молний, что же с ним сделали?! Можно было подумать, что весь этот год его продержали в подземной темнице без света и воздуха. Лиарди казался совсем юным и каким-то бесплотным, словно дух, уже расставшийся с телом. Побледневшее лицо стало почти прозрачным, под глазами легли темные тени...
Жалость иногда называют жгучей... Да, это так! Она жгла и разрывала душу Повелителя Молний. Желание броситься к сыну было почти непреодолимым.
Обнять, крепко-крепко прижать к себе... И сказать... Сказать этому измученному мальчику, что отец любит его. Любит, всегда любил, и всегда будет любить... И счастлив, несказанно, безумно счастлив даже просто видеть его...
Каким бы ты ни был, что бы ты ни натворил, Лиа...
Почему, ну почему - нельзя?
Энио не сразу заметил еще троих человек, остановившихся у входа. Двое солдат, один из которых, младший, судя по красному плащу со знаком Астрапа на левом плече, был эорием Дома Молнии, и пожилой благообразный мужчина, похожий скорее на чиновника. Не совладать с собой при посторонних было бы непростительно.
- Приветствую вас, эредар! - ровным, как подобало, голосом произнес Энио, чудом сохранив на лице прежнее непроницаемое выражение.
Ты сам знаешь, Энио! Потому что наследник Марикьяре должен быть достоин! Он должен заслуживать любви и уважения, а Лиарди, волей Астрапа, покаравшего его родителей, не заслуживает ни того, ни другого!
- Приветствую вас, отец, матушка! - эхом откликнулся Лиарди, слегка наклоняя голову. Именно так, как подобало в таких случаях.
Петронилла рядом вздохнула, словно всхлипнула.
- Позвольте представить вам, - Лиарди светским жестом указал на сопровождающих, - Эорий Алексис Габрос, эост Клодий Пера - солдаты армельского гарнизона, эост Гельвеций - управляющий благородной эории Кассии Варды.
Варда? Опять Варда, гори они все лиловым пламенем? Святые Боги, опять! Лиарди, ты же только что вернулся! Неужели все происшедшее ничему не научило тебя?!
- Я имею письмо к Вам от моего господина, благородного Публия Сильвиана. - с поклоном произнес Гельвеций.
Письмо? До писем ли ему сейчас?
Впрочем, управляющий вдовы четырежды проклятого Фотия Варды сам понял, что его присутствие более чем некстати, и вручив письмо, поспешил откланяться, за что Энио готов был возблагодарить и Ушедших и Создателя - всех разом.
- Вы нездоровы, Лиарди? - мягко спросила Петронилла.
Нездоров? Да он едва держится на ногах! Твари изначальные, надо поскорее заканчивать и отпустить его, ему нужно лечь в постель. Лиарди изо всех сил старается держаться, как дОлжно, но у него же сил нет!
- По дороге нас напали разбойники, - спокойно ответил сын, словно речь шла о не стоящих внимания повседневных вещах, - Эорий Алексис и эост Клодий, - легкий кивок в сторону спутников, - спасли мою жизнь, Алексис сражался рядом со мной, мы оба были ранены, и еще не полностью восстановили силы.
Разбойники...
Мгновенный холод сжал сердце.
Он мог погибнуть... Мы могли потерять его... Навсегда...
Энио резко одернул себя, заставив панику отступить.
Нет! Если бы Лиарди с самого начала вел себя, как дОлжно, он бы не оказался ни в Южном Эбине, ни на этой разбойничьей дороге. Он сам навлек на себя все свои несчастья, и должен это понять. Но если мы сейчас начнем жалеть его и сочувствовать, он не поймет. Ничего и никогда.
- Петронилла... - единственное слово, обращенное к супруге, прозвучало мягко и почти сочувственно, но женщина, уже готовая кинуться к сыну, вздрогнула и осталась на месте.
Потом, вечером или ночью, она выскользнет из своей спальни, прокрадется в комнату наследника, и будет обнимать его и плакать над ним, наивно полагая, что муж не знает об этом... Знает, просто позволяет ей, женщине, слабость, которую не может позволить себе... Но это потом... Потом...
- Ваши комнаты готовы, эредар. - со стоившим чудовищного усилия спокойствием произнес Повелитель Молний, - Домиций проследит, чтобы вы ни в чем не нуждались. Желаете ли Вы пригласить своих спутников остаться у нас на некоторое время?
- Да, отец. - легкое движение губ, тень улыбки, - Я хотел бы, чтобы эорий Алексис остался в этом доме до празднования Дня Рождения Его Величества, когда ему будет вручена награда за спасение жизни наследника Дома Молний, а Клодий уезжает завтра...
- Мы рады приветствовать людей, оказавших услугу Дому. - Энио милостиво кивнул обоим воинам, - Домиций приготовит комнаты для эория Алексиса и проследит, чтобы эоста Клодия устроили в комнатах охраны... Идем, Петронилла... Идем же!
В глазах наследника вспыхнула знакомая искра, не предвещавшая ничего хорошего.
- В комнатах для охраны?! - возмущенно выдохнул Лиарди, - Клодий спас мне жизнь, отец.
- И он будет вознагражден за это, как надлежит, - с достоинством произнес Повелитель Молний. - Что Вас возмущает, эредар?
- Одна малость - ваше отношение к моим друзьям.
Боги, неужели так будет всегда? Ну почему ты все время находишь повод сделать что-то наперекор мне, почему, Лиа?
- Тогда придержите свое негодование до того момента, как мы останемся одни, Лиарди, - холодно посоветовал Энио.
- Вам стыдно за ваши слова, отец? - Лиарди вскинул голову, словно воин, бросающий вызов противнику.
- Мне стыдно, что Вы совершенно забыли о дОлжном поведении, если считаете возможным затевать спор при посторонних. Разве так дОлжно вести себя эредару?
- Разве не вы меня учили, что эредар должен быть благодарным? - в глазах Лиа, сейчас казавшихся удивительно большими на осунувшемся лице, полыхало прежнее неукротимое светлое пламя. Совсем как Чезаре...
Астрап, за что ты покарал меня такими детьми?
- Я также учил Вас, - отрезал Повелитель Молний, - что эредар не должен ронять свое достоинство. Мы поговорим позднее, наедине. Тогда Вы скажете, что оскорбительного узрели в моем распоряжении.
Простого солдата не селят в комнатах для гостей в доме Повелителя Молний! Это просто не принято. Скажи спасибо, что я не отослал к стражникам и второго, этого провинциального якобы эория крайне сомнительного происхождения. Ну почему тебе обязательно нужно перечить мне? Боги, Лиа, мы же целый год друг друга не видели!
Лиарди побледнел еще сильнее. Прежде наследник после подобной отповеди просто вылетел бы вон, хлопнув дверью.
- Я надеялся, что справедливое наказание, которое Вы понесли, заставило Вас понять всю недопустимость Вашего прежнего поведения, эредар. - непреклонно произнес Энио Марикьяре, - И, переступив вновь порог этого дома, Вы более не совершите ничего, что могло бы опозорить его. Но, я заблуждался... Эорий, эост - я вынужден принести вам извинения за неприятную сцену, свидетелями которой вы стали по вине моего наследника.
Лиарди молчал. В глазах, устремленных на отца, не было ни тени стыда или раскаяния. Только упрямство и прежний яростный огонь. Боги, он так ничего и не понял!
Взяв жену под руку, Энио медленным величавым шагом покинул атрий, все еще сжимая в руке позабытое письмо, и чувствуя на себе взгляд сына, даже когда Лиарди точно уже не мог его видеть.
Боги, скорее бы Лаисса приехала, с отчаянной волчьей тоской подумал Энио Марикьяре, словно появление сестры могло исцелить, унять эту муку. Никогда в жизни ему не был так тяжел долг Главы Дома...
-
-
13.01.2005 в 12:41Боги, я думал, что много чего повидал, но такое! Астрап милосердный... или немилосердный, все равно, ужас-то какой! И это - Повелитель Молний, старший в роду Громовержца?! Прав дед - обезумели внуки Абвениев! Одни Парда в своем уме, да и то, видать, потому, что от столицы далеко... И от Повелителя...
Это он что - с сыном говорит? С сыном, которого год не видел?
- Приветствую Вас, эредар!
Проговорил - словно пощечину дал. Тут-то у меня перед глазами и встал тот постоялый двор. И лицо Лиарди, когда Донат его "эредаром" назвал... Боги, я-то думал - что с ним... А чему удивляться? Ежели его, по всему видать, этим словом с рождения как бичом хлещут...
Слава Абвениям, хоть мать додумалась спросить: здоров ли? Хотя какое тут здоровье, видно же... Эх, не надо было Лиарди верхом ехать, да потом мы еще по Кабитэле пешком шастали, я покрепче - и то с ног валюсь, и болит уже все что можно, а ему каково? Он же не солдат, его на маневрах не гоняли на пять пасадан с полной выкладкой...
Лиа сказал про разбойников. У эория Энио на миг что-то человеческое в глазах проглянуло. А мне эорию жалко стало. Думал, она сейчас к Лиарди бросится, обнимет, а эорий Энио одно слово только уронил - она и замерла, как статуя, а в глазах - слезы... Муж-то ей в лицо не смотрел, а я видел. Плохо ей было, хоть и пыталась она это скрывать. А то - какому человеку хорошо будет, когда его заставляют вести себя не по-людски?
- Желаете ли Вы пригласить эория Алексиса остаться у нас на некоторое время...
- Да, отец...
Что? Не хочу! Помилуй Абвении!
Это не дом, это... Астрап, я ж не выходец, в самом деле, чтобы в эту могилу хотеть! Они тут неживые все, один Лиа только... Да я лучше не улице ночевать буду до самого государева праздника... Боги мои, да ведь он ни разу не сказал, мол, "наш дом", или "мой дом"... "Этот дом" - и все! И Клодию, по глазам судя, не меньше моего удрать хотелось. Ну, я б на его месте тоже пожалел, что с Пардой статорские казармы не подался, легат же предлагал... знал, видать, что его троюродный дядюшка собой представляет.
- Я надеюсь, справедливое наказание, которое Вы понесли, заставило Вас понять всю недопустимость Вашего прежнего поведения, эредар...
Твари закатные, да это чудище вообще хоть помнит, как сына зовут?! И какое еще справедливое наказание? Ты что - веришь, что сын твой сестру твою убить хотел? Нет, ты правда веришь, старый пень, или прикидываешься?!
Тут эорий Энио жену под руку взял и прочь пошел из атрия, и слава Богам, а то я б не выдержал, и сказал ему... что-нибудь. Гордый такой, неприступный, словно судья... Мимо ларария с ликом Астрапа - как только Богу своему в глаза смотреть не боится!
Дед и отец со мною часто строги бывали, но чтоб так! Да мне этакое ни в страшном сне никогда не снилось! И отцу с дедом тоже.
Нет, нельзя мне отсюда уезжать! Ни до государева праздника, ни после! Не могу я Лиарди тут одного оставить, по крайней мере пока не оправдается! Его же тут заедят вконец!
А делать что? Ладно, придумаю. Но не уеду! Не брошу!
-
-
13.01.2005 в 12:42день
Гельвеций Виллат
Кабитэла не доставляла никакой радости Гельвецию. После уютного домика во владениях Сильвиана, столица показалась ему чересчур суетливой, сырой и неухоженной. К тому же, начало ломить спину – видимо, к дождю. Зря он пожалел денег за наемный паланкин, но тот носильщик заломил слишком большую цену. Надо было соглашаться, а то ведь чуть не ограбили – спасибо тем приятным эориям, выручили старика.
Слава Абвениям, дорогу к Кассии Варда ему объяснили еще на въезде в город, и ему не понадобилось расспрашивать слуг в доме Марикьяре. Уж больно неразговорчивые они все были, как будто боялись чего. У него в поместье - ну то есть у Сильвиана, конечно - все друг другу словно одна большая семья, а тут…
Ага, вот и поворот. Похоже, этот особняк ему и нужен. Ох, надо было нанять паланкин, а то что слуги подумают – с этим строго надо, не будут уважать, не будут слушаться. В столице такие вольности, как дома, непривычны. Глупая голова, зачем серебра пожалел?
Гельвеций постучал в гонг у ворот. Никакой реакции. Гельвеций постучал снова. На шум вышел худой высокий мужчина немногим младше самого Гельвеция.
Это же где видано в приличном дому, чтобы слуги заставляли гостей ждать! А если бы сейчас сам Повелитель Волн пожаловал, родственников проведать?! Нет, правильно сделал патрон, здешнему дому явно нужна мужская рука. Пожить здесь немного придется, а там и замуж девочку снова выдадим. Побыстрее бы, конечно, а то у Марции зимой роды, успеть бы к появлению внука.
- Чего вам надо, эост? – слуга выжидающе посмотрел на Гельвеция.
- Доложите эории, что прибыл управляющий ее отца. – Гельвеций протянул свиток с рекомендациями от Сильвиана.
Слуга кивнул, взял свиток, и молча удалился. Гельвеций снова неодобрительно покачал головой, пытаясь понять, то ли он безнадежно отстал от моды, то ли слуга в доме Варда не менее безнадежно плохо воспитан.
Не прошло и минуты, как откуда-то выбежал мальчишка – судя по внешнему виду, примчавшийся с кухни, и, задыхаясь, на бегу выпалил:
- Почтенный Давиний сказал, что патронесса просила подождать ее в зале, она скоро спустится. Я вас провожу. – постреленок опять унесся вперед, явно не подумав о старике, страдающем ревматизмом.
Гельвеций вздохнул, и зашагал за ним. Молодость, молодость…
Долго ждать не пришлось. В зал вошла красивая молодая брюнетка, в чертах лица которой Гельвеций узнал ее отца. Хорошая девушка, чем-то на младшенькую его похожа.
- Эория Кассия, я прибыл по поручению Вашего отца...
-
-
13.01.2005 в 12:45- Эория. - Давиний с поклоном вошел в кабинет, ранее принадлежавший Фотию. - управляющий вашего отца, Гельвеций Виллат желает поговорить с Вами.
- Я сейчас спущусь к нему, Давиний. - Кассия встала, оправив длинную темно-синюю мантию, вышитую серебром по подолу.
Эконом поклонился, и вышел. Что ж, пора познакомиться со своей головной болью. Кассия еще раз причесала и без того идеально лежащие волосы, и спустилась в общий зал. Ей с достоинством поклонился плотный пожилой мужчина с короткой седой бородой.
- Эория Кассия, я прибыл от Вашего отца с поручением...
- Благодарю, эост, я получила письмо отца, и знаю зачем он вас прислал. - Кассия изобразила самую радушную улыбку. - Нет нужды объяснять мне то, что я и так уже знаю, вам лучше отдохнуть с дороги.
- Вы очень добры, эория, дорога и в самом деле была не из легких. К тому же пришлось завернуть во владения Надореа и к Марикьяре, передать письма от вашего отца.
На минуту самообладание покинуло Кассию. Еще одно?! В дом Надорэа! Глава Дома редко бывает в столице,...значит придется объясняться с наследником. Но это позже...
- Вам нехорошо, эория? - Гельвеций обеспокоенно поглядел на Кассию. - Может, позвать слуг?
- Н-нет...все в порядке. Сегодня вы можете отдыхать, эост Гельвеций. - Кассия снова улыбнулась. - Дел в поместье пока не много. Давиний покажет ваши комнаты.
Женщина дернула шнурок, и где-то в глубине дома зазвенел колокольчик. Через некоторое время в зал вошел эконом.
- Давиний, покажи эосту Гельвецию его комнату.
Старый эконом поклонился, и пошел впереди нового управляющего.
Значит, отец абсолютно серьезно решил меня женить? Он не учел только одного - я этого не хочу. Что ж, пора подумать, что сказать Марциану.
-
-
13.01.2005 в 12:45День
Энио
О зажатом в руке свитке Энио вспомнил, только вернувшись в свои покои. Повелитель Молний резко сорвал печать, развернул свиток и несколько раз пробежал глазами написанное, пытаясь уловить смысл, которого не было. То есть - совершенно никакого! Ворох ничего не значащих светских любезностей заканчивался витиеватым поздравлением с помилованием наследника.
С минуту Энио с недоумением размышлял, что же происходило с Публием Сильвианом, когда он это писал. Выводов напрашивалось два: либо Сильвиан издевается, либо окончательно выжил из ума. Повелитель Молний раздраженно отложил свиток, кликнул слугу и приказал позвать управляющего.
- Где мой сын? - осведомился Энио у появившегося на пороге Домиция.
- У себя, патрон. - доложил мажордом. - Эорий Алексис сначала хотел отправиться в комнату охраны вместе с другим солдатом, но эредар настоял, чтобы он остался в доме.
Вот как? Пожалуй, юноша не безнадежен. Почтителен и не выскочка, знает свое место. Возможно, этот молодой солдат действительно может оказать на Лиарди хорошее влияние...
- Как себя чувствует эредар?
- Отдыхает. - Домиций на миг замолчал и добавил: - Я предлагал ему пригласить лекаря, но эорий Лиарди отказался.
Следовало ожидать! Лиарди всегда был чудовищно упрямым, и не испытывал сострадания ни к себе, ни к другим.
- Будут еще распоряжения, патрон?
- Да, - кивнул Энио, - Предупредите слуг и охрану. Если придет еще кто-то от Варда... не пускайте в дом. Никого.
-
-
13.01.2005 в 12:47Вечер
Манлий Ферра
Верно говорят, что утро светлее ночи.
Приступ лютой звериной тоски, убивавший статиарха весь прошлый вечер, прошел и развеялся, словно испепеленный лучом встающего солнца. А может, просто было некогда маяться дурью, или вообще чем бы то ни было.
Ферра проснулся полным сил и жажды деятельности, искренне не понимая, откуда взялось вчерашнее дикое желание выть на еще не успевшую стать полной луну. Впрочем, Эрнани несколько раз говорил, что на рисунках Диамни Коро Манлий смахивает на волка - видимо, художник снова оказался прав.
Утром, правда, пришлось изображать изваяние у трона государя, дававшего аудиенцию ораве просителей, отличавшихся от уличных попрошаек только богатыми одеждами и масштабом средств, которые они пытались выклянчить. Спасибо второму геренцию* Агусталу, четыре пятых из этой толпы до Императора все же не добирались, иначе Эрнани давно сошел бы с ума, и Манлий вместе с ним.
День, однако, прошел неплохо и небесполезно, если не считать, что половину оного дня статиарха по всем правилам военного искусства осаждали попеременно то Доминик, рвущийся в Торку, то легат Аселлио Онза, не менее горячо жаждущий, чтобы магнус был от него подальше. Окончательное решение вопроса Ферра безжалостно спихнул на Юстина Варзу, уже несколько дней взиравшего на своего командира красноречивым взглядом, яснее ясного говорившим: "Я все понимаю, но я благородный человек, и потому буду ждать, пока гадость, которую я о тебе думаю, скажет Императору кто-то другой".
Прочие магнусы в последние дни несколько попритихли, и эта тишина была намного подозрительнее десятка тайных встреч. Нет, нельзя позволять им оставаться без императорского пригляду - потом паутину с короны снимать замучаешься**. Так что завтра следовало обязательно заехать к Чезаре. Заодно и узнать, как обстоит дело с планами Нохи. А также, что он думает по поводу своего вернувшегося сегодня брата.
Проезжая мимо дома Надорэа, Манлий не выдержал и бросил быстрый взгляд на окна, но там никого не было...
________________
*второй геренций - начальник Большой императорской канцелярии, куда поступают прошения, поданные на имя государя.
**намек на выражение: "заплетать уши паутиной" - соотв. земному "вешать лапшу на уши"
-
-
13.01.2005 в 12:47Вечер
Юлиана
День прошёл отлично, всё удавалось, всё вроде бы складывалось, как надо. Но чем ближе был вечер, тем больше нарастало какое-то смутное беспокойство. По крайней мере, для себя Юлиана определила это так. Она начала нервничать, ронять вещи и раздражаться по пустякам. В присутствии Луции она ещё старалась сдерживаться, но когда девочка отправилась спать, еле сдерживаемая нервозность вырвалась наружу.
Юлиана пыталась читать, но глаза никак не хотели понимать написанное, а мысли были где-то далеко, причем, где конкретно, девушка бы сказать не могла. Она как будто чего-то ждала, вот только чего?
Наконец, поняв, что больше не может оставаться в своей комнате, она вышла и пошла искать брата. Однако Цино нигде не было. В конце концов, она оказалась на кухне, где в этот момент заканчивали свой ужин слуги.
- Эория Юлиана,- поспешно вскочил Кассий. Остальные тоже попытались подняться, но девушка остановила их движением руки.
- Заканчивайте, пожалуйста, еду и не обращайте на меня внимания. Что-то мне не сидится на одном месте, вот я и мешаю людям жить,- она смущённо улыбнулась.- Ой, а что это тут вкусненькое? - это она обнаружила только что приготовленные пропитанные мёдом сладости. – Можно?
- Конечно, эория,- повар вскочил,- только они ещё не выложены на блюдо. Я думал подать их к завтраку.
- Да не беспокойтесь. Я съем только вот этот маленький кусочек.- Юлиана блаженно закрыла глаза,- просто тает-тает во рту,- она открыла глаза и, шкодливо глядя на Тину, быстро облизала пальцы. Старая нянька только неодобрительно покачала головой.
Прислушавшись к себе, Юлиана почувствовала, что непонятное беспокойство куда-то пропало.
- Я пойду к себе в комнату. И, пожалуй, я захочу искупаться. Но это потом,- она сделала Тине останавливающий знак,- не торопитесь, пожалуйста.
Вернувшись в комнату, Юлиана распахнула окно и выглянула наружу. Уже темнело, было тихо-тихо. Мир вокруг как будто замер в ожидании чего-то. Казалось, ещё мгновение и раздастся мерный стук копыт… Так, какой стук копыт? Юлиана даже слегка отпрянула. Это что же получается? Она, оказывается, весь день ждала вечера, надеясь опять увидеть проезжающего статиарха?! Вот это да, и с чего это вдруг? Она же о нём ничего, ну ничегошеньки не знает! И тот факт, что её почему-то так привлекла его излучающая силу и уверенное спокойствие фигура, вовсе не означает, что он окажется прекрасным благородным человеком. Может быть, он страшный зануда, кичащийся своим высоким постом? Или холодный, совершенно бесчувственный эгоист? Или … да мало ли что? И вообще, кто сказал, что он опять захочет посмотреть на её окно? Нет, надо успокоиться, искупаться, и пусть вода унесёт все тревоги.
Юлиана отошла от окна и пошла выбирать благовония для омовения. В этот момент в ночной тишине раздался стук копыт. Одинокий всадник в пурпурном плаще показался на улице. Проезжая под окнами особняка, он бросил быстрый взгляд на окна. Но там уже никого не было...
-
-
13.01.2005 в 12:49Манлий Ферра
Видимо, Манлий не зря подумал о дворцовых попрошайках - у ворот дома статиарха, прямо под висевшим у входа молоточком, сидел оборванный попрошайка уличный, при виде всадника немедля гнусаво затянувший: "Подайте горемыке!"
Вот так: вожделенного отдыха не предвиделось. Похоже, убийцы нищих, защитники нищих, и сами нищие в последнее время сговорились загнать Ферру на погребальный костер. Манлий осадил коня, порылся в кошеле и бросил "горемычному" серебряную талу. Это была неслыханная щедрость, всякому порядочному нищему следовало немедля возблагодарить благородного эория и отстать ко всем тварям.
Вместо этого попрошайка завел свое гнусавое причитание сызнова, упирая на то, что у щедрого военачальника, несомненно, ежедневно одаряемого за беспорочную службу самим государем, серебряных тал должно быть попросту девать некуда, в то время как бедный хворый горемыка, которому сегодня за весь день подали всего семь медных суанов... и так далее.
Манлий изобразил улыбку, кою всякий ее видящий не мог бы истолковать иначе чем: "Насквозь тебя вижу, пройдоха!", сделал вид что наслаждается спектаклем, и, выждав немного, кинул еще одну талу.
На этот раз пройдоха возымел совесть и принялся витиевато благодарить, заверяя, что этим же вечером пропустит кружечку за здоровье доблестного воителя.
Тем временем в доме заметили возвращение хозяина. Ворота распахнулись, и Манлий въехал во двор, сделав вид, что уже позабыл о назойливом "горемыке", удивительно быстро для "хворого" устремившемся прочь.
Манлий бросил поводья конюху и вошел в дом, размышляя, к чему бы могло быть разыгранное у дверей представление.
Толкущийся у двери статиарха обормот, взывающий: "Подайте горемыке!" означал только одно: Курио-Горемыка будет ждать ночью в условленном месте, а "семь суанов" - в седьмой день, то есть послезавтра. Манлий задумался. Курио был добросовестным осведомителем. Еще ни разу не случалось, чтобы он выдернул Ферру из дому по какой-нибудь пустяковой причине, без важного дела. Если его посланец передавал просьбу о встрече, можно было быть уверенным: Горемыка раскопал что-то действительно заслуживающее внимания.
-
-
13.01.2005 в 12:49Вечер
Сова
Гомон, отдельные выкрики и вкусный запах лепешек. Задворки особняка Варда. Здесь каждый день по три раза калекам и попрошайкам раздают еду. Ничего особенного – горячая похлебка, лепешки, иногда рыба или вареные бобы. Но желающих собирается много. За год местные привыкли к бесплатной еде, и стараются не подпускать новичков из боязни, что на всех не хватит.
- Смотри, куда прешь! Все ж ноги отдавил, гад! – это кричит Сорвий – бездомный пьяница, пришедший к Кормушке полгода назад.
- А чего ты свои культи на дороге расставил! – тонкий заполошный голос. Кто-то новенький. – Получил свое, дай другим.
- Эй, тише там! – несколько голосов сразу. – Из-за вас, дураков, все голодные будем.
- Слышь, пришлый, - это Подкова – карла, прозванный так за свой уродливый горб. – у нас в Кормушке так – никаких ссор, иначе все без харча останутся. Становись в очередь.
Обычно здесь распоряжается Круст, но его забрали вигилы из-за убийства Флавия. Они ошиблись, - для Круста Флавий был еще одной возможностью заработать. Скорее Флавий, будь у него воля к жизни, убил бы мучителя.
Хотя людей как всегда много, очередь двигается быстро. И вот руки ощущают горячее дно глиняной миски. Неосторожный шаг, и обжигающее варево проливается на ноги. Больно, но терпеть можно. Сначала похлебка, потом дело. А уж после можно и позаботиться об обожженных ногах.
Миска опустела. Поставив ее на каменный порог, отойти на десять шагов влево. Под руками – холод сплошной садовой ограды. Держась за нее, пройти до угла, свернуть. Еще через несколько шагов – калитка. Как обычно не запертая, скрипучая. Земляная, усыпанная листьями тропинка, ведущая к беседке.
Шорох ветвей, и легкие шаги. Знакомый бархатный голос – сейчас в нем звучит беспокойство.
- Здравствуй, Сова, какие вести ты принесла?
-
-
13.01.2005 в 12:50Беспокойство не отпускало ни на минуту – что если письмо все-таки не успели подменить? Или с Совой что-то случилось? Тогда, в разговоре с Гельвецием Виллатом, Кассия почему-то не усомнилась в успехе, но Совы не было уже долгое время, и постепенно уверенность уступила место напряженному ожиданию.
- Патронесса. – Кассия еле заметно вздрогнула, и обернулась. Это был всего лишь Давиний. – Девочка здесь.
Вот уже год, как у эконома поместья Варда появилась еще одна обязанность – три раза в день приходить на кухню во время раздачи еды нищим, и смотреть, не появилась ли среди них маленькая слепая девочка. Увидев ее, он немедленно должен был доложить об этом своей патронессе.
- Спасибо, Давиний. – эконом с поклоном удалился, а Кассия, накинув теплый плащ, быстро спустилась в сад. Сова уже была там.
- Здравствуй, Сова, какие вести ты принесла?
Девочка переступила с ноги на ногу, и вынула откуда-то из-под лохмотьев свернутый в трубку пергамент.
- Это оно? – Кассия приняла из рук Совы свиток. Девочка кивнула.
- Спасибо тебе. – поддавшись внезапному порыву, Кассия наклонилась и обняла девочку. Сова вздрогнула и отстранилась. На какое-то время повисло неловкое молчание. Затем Кассия взяла себя в руки.
- Я слышала, что убили еще одного нищего. Это становится опасным. Я еще раз предлагаю тебе стать служанкой в доме знатных эориев – там у тебя будет крыша над головой, хорошая еда и, главное, там будет безопасно.
Сова только покачала головой. Упрямица! Ее ведь могут убить. Собственное бессилие и упрямство девочки злили Кассию. Но женщина только вздохнула.
- Хорошо…, иди.
Сова нашарила рукой молоденькое деревце, росшее у самой тропинки, и держась за него, развернулась к выходу. Несколько шагов, и девочка скрылась за тихо скрипнувшей калиткой.
-
-
13.01.2005 в 12:51Дом магнуса Адриана
Утро
Чезаре
Работа была занудной и требующей неустанного внимания - что может быть тоскливей? Чезаре в очередной раз призвал Астрапа разразить статиарха с его внезапно вспыхнувшим интересом к нохским катакомбам, и провел последнюю линию. Последнюю на сегодняшний день. Все, хватит...
Впрочем, оригинал карты был настолько обветшавшим, что перерисовывать ее пришлось бы в любом случае...
Чезаре облегченно вздохнул и поднял голову от чертежа. Пушистая серая кошка, которой он еще не придумал имени, сидела напротив, взирая на магнуса загадочными зелеными глазами, в которых не читалось ни малейшего сочувствия. Вот так: корми ее, гладь, и никакой благодарности в ответ. Верно сказано: у собаки в доме - хозяин, а у кошки - прислуга...
В дверь кабинета вежливо постучали.
- Пришел ювелир, - сообщил Вителлий.
- Подожди минутку и зови! - Чезаре поднялся из-за стола, быстро и аккуратно собрал разложенные пергаменты, убрал с глаз долой в тайник.
- Войдите!
Вителлий открыл дверь, пропуская посетителя.
Мастер Эустакий, маленький, сухонький, пожилой старшина улицы ювелиров, лучился гордостью от хорошо проделанной работы и, несомненно, имел на это полное право - подобные мастера рождаются раз в поколение.
- Ну как? - с усмешкой спросил Чезаре, чувствуя, как замирает сердце в порыве почти охотничьего азарта.
- Вот она! - гордо улыбнулся мастер, ставя на стол плоскую шкатулку и быстрым движением откидывая крышку.
На черной ткани, серебристо поблескивая, лежал будущий символ эсператистской веры.
Серебряная восьмилучевая звезда чем-то напоминала формой указатель сторон света, который рисуют на картах. Четыре длинных луча указывали на северо-запад, юго-запад, юго-восток и северо-восток. Помещенная в середине меньшая четырехлучевая звездочка, знаменовавшая единство Четверых, была слегка повернута по ходу солнца, что создавало впечатление несимметричности, неправильности очертаний, но Чезаре точно знал, что теперь - все правильно. В центре малой звезды был выгравирован знак. Тайный, неведомый непосвященным символ Абвениев... который теперь следовало как-то подсунуть эсператистам в качестве знака Создателя Земли, Небес, Вод и Ветра.
- Пропорции соблюдены в точности! - заверил ювелир. - Прежде чем нести, еще раз самолично промерил все углы.
Чезаре аккуратно потянул вверх тонкую серебряную цепочку, и простер руку вперед, подставляя Эсперу солнечному лучу. Звезда закачалась в воздухе, засверкала, расплескивая белые брызги радостного, победного сияния. Цепочка была прикреплена с обратной стороны - припаивать ушки было нельзя, чтобы не нарушить необходимых пропорций. Кошка мгновенно утратила равнодушный вид и подскочила, пытаясь достать мягкой лапкой блестящую игрушку... Чезаре рассмеялся.
Мастер не лгал. Даже на глаз было видно, что Эспера именно такова, какой ее задумал Абвениарх, и какой после девяти лет трудов, расчетов и ошибок исчислил его наследник - Чезаре Марикьяре, магнус Адриан...
- Спасибо, - Чезаре с признательностью взглянул на мастера, и аккуратно положил Эсперу обратно в шкатулку, - Итак, триста золотых?
- Вы слишком щедры, преосвященный Адриан, - с долей сомнения проговорил ювелир.
Чезаре вновь улыбнулся.
Это еще что! Если все пойдет, как надо, клянусь, я причислю тебя к святым эсператистской веры как покровителя всех ювелиров.
- Вы заслужили! - непререкаемо возразил магнус, - И не спорьте. Ступайте к управляющему, он уже приготовил шкатулку с золотом. Благодарю вас, мастер Эустакий... От всего сердца благодарю!
Мастер поклонился и вышел.
- И что дальше? - Вителлий оторвался от созерцания серебряной звезды и поднял глаза на Чезаре.
- Теперь ее надо освятить... - задумчиво проговорил Адриан.
-
-
13.01.2005 в 12:52Утро
Энио
Завтрак прошел в унынии.
Лиарди отговорился нездоровьем и остался в своих комнатах, приказав подавать туда.
Гость, впрочем, оказал честь принявшему его дому и к завтраку вышел, однако его присутствие отнюдь не скрасило не задавшегося утра: юноша держался скованно и напряженно, словно во вражеском лагере, на предписанные этикетом учтивые вопросы отвечал вежливо, но как-то односложно. Энио предпочел думать, что это естественное смущение провинциала, а не непонятная неприязнь к хозяевам. Вообще же следовало признать: Алексис был куда лучше воспитан и производил намного более приятное впечатление, нежели его неотесанный дед, с которым Энио довелось встретиться в последний визит дукса Асбада в Кабитэлу несколько лет назад.
Петронилла вела себя, как подобало Повелительнице Молний, но она явно проплакала полночи и временами смотрела на мужа так, словно это он, а не Лиарди, был в чем-то виноват.
А ведь сегодня должна приехать Лаисса! Каково ей будет вернуться в дом, где, кажется, только что справили погребальную службу?
Энио искренне любил младшую сестру.
Мать нынешнего главы семьи Марикьяре, - Эуфрасиа Рубурра из дома Скал, - умерла, когда сыну исполнилось двадцать четыре. Энио искренне не понимал отца, через три года женившегося во второй раз. К чему жениться, если долг перед родом выполнен: уже есть взрослый наследник и пятилетний внук? Может быть, глава Дома Молнии желал, чтобы рядом вновь была женщина, достойная его звания и положения? Но на роль Повелительницы ласковая, улыбчивая, теплая, словно лучик солнца Кателла явно не годилась. Она была полной противоположностью матери, истинной Повелительницы Молний, не знавшей слова "желание" но лишь "долг", и воспитавшей сына человеком столь же твердым и сильным, заслуживающим высокого звания наследника Астрапа.
Однако отец, человек очень мягкий и покладистый, ни разу за всю жизнь слова поперек не сказавший сильной, властной супруге, на этот раз настоял на своем. Он говорил: "Я исполнил свой долг. Дай мне дожить век рядом с женщиной, которую я люблю!"
Энио, с детства привыкшему думать прежде всего о долге, а не о своих желаниях, это было непонятно и казалось предосудительным, но возражать отцу он не стал: в конце концов, Кателла происходила из хорошего рода и в браке отца с ней не было унижения Дому. Тем более, что и сам он скоро привязался к мачехе, а затем - маленькой сестричке, годившейся наследнику в младшие дочери: Лаисса оказалась на семь лет моложе Чезаре, и на двадцать семь - самого Энио.
С тех пор, как Лаисса вышла замуж, брат и сестра виделись нечасто, и сейчас Повелитель Молний не чаял дождаться вечера. Он сам не смог бы сказать, чего именно ждет от приезда Лаиссы, но должно же что-то измениться, потому что так, как есть - это невыносимо.
-
-
13.01.2005 в 12:52К завтраку в триклиний я вышел лишь по одной причине: врага нужно знать. Вот я и вышел - пытался понять, что это за дом и как себя тут вести. Когда бы не это, глаза б мои на этого, прости Абвении, "Астрапова избранника" не глядели. Ему докладывают, что Лиарди к столу не выйдет из-за нездоровья, а он кивнул только, даже не спросил ничего. Непонятно: Лиа ему сын - или так, на дороге подобранный?
Клодий с утра пораньше к легату отправился, письмо взять. Уезжать ему сегодня, с докладом: так, мол, и так, доставили наследника Молний согласно императорскому приказанию. Живым и даже почти в целости… Да уж, в целости! Век себе не прощу. Парда в письме своем рекомендовал Клодия не к серебряной армилле представить, а к золотой, и правильно. Легат мне, правда, сам говорил потом, что глазам не поверил, увидав, какое побоище мы устроили, и что мы бы и сами, может, отбились… Ну, может и отбились. Можно вдвоем тринадцать одолеть, я слышал о таком. Вот только душу Астрапу, пожалуй, отдали бы после этого оба. Как герои древние - на куче вражеских тел. Без воинской помощи мы, может, и обошлись бы, а вот без лекаря - нет. Лиарди после этого боя четыре дня в горячке повалялся, я уж боялся, так и уйдет смертными лабиринтами Четыре Царства искать. Всем Богам перемолился. Мне и самому несладко пришлось, но у меня хоть бреда не было, и твари гальтарские в том бреду не мерещились, а что с Лиа делалось - страшно вспомнить…
Так что, Клодию мы оба обязаны. Я первое, что сделал - за свинство свое перед ним извинился. За свои мысли о том, что он нас бросил. Вчера, когда эорий Энио велел Клодию ночевать в комнатах охраны, я сперва хотел с ним уйти. Не могу же я наше солдатское братство посрамить! Поначалу совсем решил было гостеприимство эория Энио отвергнуть, и пусть этот истукан что угодно думает, но на Лиарди взглянул - и отступился. Нет уж. Потерплю. Не знаю, назовет ли он меня другом, но мы сражались рядом.
А я тут еще дорогу вспомнил, как он в бреду твердил что его со свету сжить хотят. Может и хотят, я уже ничему не удивлюсь. Абвении, вразумите, что же мне сделать, чтобы не уезжать? Дезертировать разве что…
Стоп! Как же я раньше не подумал! Есть ведь самый простой способ остаться в столице! Вот только говорить о том, что придумал, я пока никому не стану... Никому... Чтобы не сглазить...
-
-
13.01.2005 в 12:53День
Чезаре
Четкий уверенный голос магнуса чеканил положенные слова, заканчивая обряд. Четыре незажженные свечи были поставлены квадратом, на пересечении диагоналей которого лежала на темной ткани серебряная звезда. Важны были не только слова. Их звучание и особый ритм играли свою необходимую, лишь им отведенную роль. Чезаре почти ощущал, как отзываются его призыву незримые струны мироздания.
- Ты, сотворивший Воды, текущие по земле и дарующие ей жизнь, - правая верхняя свеча вспыхнула и загорелась бледным зеленоватым светом, хотя к ней никто не прикасался, - Защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката!..
- Ты, что воздвиг земную твердь, установив ее крепко и незыблемо по воле Твоей - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - вторая свеча протянула ввысь язычок едва заметного на свету пламени.
- Ты, чьею волею веют ветра, разгоняющие тучи - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - третья...
- Ты, вложивший огонь в сердца, Защитник, хранящий мир огненным своим мечом - защити ожидающих Тебя от всякого Зла, в полдень и в полночь, в час рассвета и в час заката! - четвертая свеча плеснула пламенем неожиданно ярко, и, будто откликнувшись, ярче полыхнули остальные.
Эспера вспыхнула тем же зеленоватым свечением. Это длилось какой-то миг, но это было! Те, прежние, оставались холодным металлом, красивым серебряным украшением, никак не откликавшимся на слова молитв. Но эта отозвалась - потому что она была такой, как надо.
- Готово! - торжествующе выдохнул Чезаре, только сейчас осознав, в каком бешеном напряжении находился все это время, - Получилось! Теперь все правильно… Что ни говори, Абвениарх был великий человек!
- Абвениарх ее предсказал, а возился-то с нею, ты. Так что это ты велик… Богопомнящий, - задумчиво вымолвил Вителлий.
- Не называй меня так даже в шутку, - поморщился Чезаре. - Я - один из семи магнусов эсператистской церкви. И все.
- При посторонних не обмолвлюсь, - возмутился Вителлий, - Ты меня знаешь! Можешь быть спокоен. Я говорю о том, что благодаря ей, - он кивнул на Эсперу, - люди будут помнить Абвениев даже когда станут думать, что давно забыли их.
- Так и будет, - устало произнес Чезаре ритуальную фразу, и добавил совсем не торжественно: - Твои бы слова всем Высшим Силам в уши.
- Если б мы еще знали, что именно у нас получилось, - подлил в мед ложку дегтя Вителлий, - Нам известно, какими возможностями должна обладать Защитная Звезда, но… Проверить-то как? Слава Создателю, демоны пока не бегают толпами по улицам Кабитэлы!..
- Преосвященный Адриан! - раздался за дверью голос мажордома, - Прибыл эорий Ферра…
Чезаре не выдержал и расплылся в улыбке: как именовали статиарха преосвященные Торквиний и Андроний, секретом не было.
- Да, демоны не бегают по улицам Кабитэлы. - кивнул магнус. - Они по ним носятся верхом… Особенно леворукие...
-
-
13.01.2005 в 12:55- Что-то ты сегодня исключительно весел и благодушен, - заметил Ферра, входя в кабинет, и закрывая дверь за деликатно исчезнувшим Вителлием, - Что-то празднуешь?
Можно было и не спрашивать. Чезаре выглядел так, словно сбросил с плеч не то что гору - Саграннский хребет.
- Есть причина! - заговорщицки сверкнул глазами магнус.
- Лит Земледержец! Я догадываюсь! - Манлий обвел взглядом разложенные на столе принадлежности для обряда освящения, которые хозяин даже не удосужился убрать. - Она? - Манлий вопросительно взглянул на друга. - Защитная Звезда?
- Да, - гордо улыбнулся Чезаре. В глазах магнуса билось счастливое светлое пламя. Он напоминал полководца, выигравшего безнадежное сражение, - И на этот раз все совпало. Ты понимаешь? Я сделал это!
- Я не сомневался, - искренне ответил Ферра, хлопая друга по плечу. - Я рад. Скажу больше: я горд, что живу в одну эпоху с тобой! Покажешь мне ее?
Уж кто-кто, а Манлий точно знал, сколько сил и времени пришлось потратить Чезаре на не успевшую воплотиться затею наставника. И, - самое главное, - насколько опасной была работа. Осторожные расчеты, поиск почти наугад, и ежеминутный риск нечаянно выйти на те пласты мироздания, контакт с которыми стоил бы смертному жизни или, по крайней мере, рассудка. Ферра отнюдь не был уверен, что сам дерзнул бы на подобное. Для таких вещей нужна смелость особого рода. Манлия, выросшего в пограничной крепости, где шла постоянная война, смерть давно не пугала, но вот стать безумцем…
- Да, она тут, - Чезаре отвернулся, ловко открыл стоявшую на краю стола гаифскую шкатулку, - Вот, смотри…
На первый взгляд она казалась просто украшением, хотя очень необычным и красивым. Серебряная звезда, защита Абвениев, поданная под видом благословения Создателя, стоившая столько усилий и риска, порождение мощи Богов и мудрости и отваги человеческой… Астрап мог бы гордиться своим потомком.
- От ходящих во мраке, от рожденных из скверны, от твари закатной, от могильного выходца… - процитировал Чезаре слова эсператистской молитвы.
Точнее, молитвы, которую эсператисты считали своей. Молитва якобы открылась чудесным образом святому подвижнику Агнию, явившемуся с этим к Эсперадору Танкреду. Богопомнящий тогда немало постарался, чтобы правдоподобно обставить «чудо». Несчастные эсператисты пришли бы в ужас, если б могли узнать, что их главную молитву, произносимую ими каждое утро, на самом деле составил верховный служитель Ушедших, почитаемых ими за демонов. Манлий в очередной раз восхитился гением своего дяди. Абвениарх закатывал прежнюю, истинную веру, в эсператизм, как императорские лекари закатывают снадобье из рвотного ореха в сладкую сахарную оболочку.
- Ничего не чувствую, - задумчиво проговорил Манлий, подставляя ладонь солнечному свету. - Так и должно быть?
- А ты думал, она воссияет у тебя в руке? - рассмеялся Чезаре. - Нет… Кстати, я назвал ее - Эспера.
- Поздравляю! - улыбнулся Ферра, - И когда ты представишь ее на суд Совета?
- Не все сразу, - поморщился магнус, забирая Звезду, - Сначала нужно подготовить почву…
Подготовить почву… Да… Абвении ведают, не будет ли навязать Эсперу Церковному Совету труднее, чем создать ее. А ведь если не удастся, все труды пойдут насмарку… Впрочем… Вот так и приходят озарения!
- Чезаре, а Доминик тебе полностью доверяет? - слегка напряженно спросил Манлий, оценивая явившуюся мысль.
- Да… - насторожился магнус, - Ты имеешь в виду…
- Он доконал меня своим непреклонным намерением отправиться в Торку. - признался Манлий, - Вот пускай и едет. Дай ему Эсперу с собой. Доминик неглуп, но в чем-то наивен. Если все сложится, как надо, а я уж позабочусь, чтобы сложилось, и он уверует, что именно она принесла ему удачу…
- Постой, ты прав, - задумчиво согласился Чезаре, на губах играла загадочная улыбка: видимо, магнус уже представлял себе, как натравливает проникшегося мыслью о благости Эсперы Доминика на скептически настроенную святую братию… Бедная братия! - Но, Боги, как мне не хочется кому-то ее отдавать!
Это Ферра вполне мог понять. Конечно, теперь, когда способ создания и освящения Защитной Звезды известен точно, нет никакого труда сделать их, сколько потребуется, но первая останется первой.
- Хотя… Легион уходит 14-го Ветра?
- Да. - кивнул статиарх.
- Ну что ж, время есть, я могу заказать у мастера Эустакия еще одну, освятить, и подарить ее Доминику на прощанье… Да, кстати… вот тебе твои планы, изверг! - Чезаре убрал шкатулку со Звездой в тайник, вытащив взамен несколько листов пергамента, - Правда здесь только треть, остальное я не успел. Это ты у нас спишь по четыре часа в сутки, и тебе хватает... Доделаю позже. Тебе пока и с этими довольно разбираться…
- Вот это да! - восхитился Манлий, разглядывая чертежи, - В тебе пропал великий картограф!
- Ну, не совсем пропал, - уточнил Чезаре, - Карту Маррины-то я все же составил. И даже с подробными описаниями коварных течений вокруг нее... Мне с Доррэгой в какой-то мере повезло, мало кто осмеливается соваться в ПрОклятый пролив. - Чезаре улыбнулся, - Прямо как в легенде: Вилард лишил меня любви, но подарил бессмертие.
- Все еще не можешь простить ему этого? - поддел Манлий.
- Упаси Астрап, - отмахнулся Чезаре, - Надеюсь, Тэа не пожалела о своем выборе. Пошли в сад, я велю принести сапатского, отпразднуем, и ты заодно расскажешь, что привело тебя ко мне в тот самый момент, когда Вителлий помянул демонов…
-
-
13.01.2005 в 12:56Абвении! Ферра поймал себя на том, что едва не забыл, зачем явился. Портить Чезаре день его торжества не хотелось отчаянно, но приходилось. Что бы было Лиарди приехать на недельку попозже?
- Ты уже видел брата? - Манлий пригубил вино и погладил вспрыгнувшую на колени кошку. Кошка? Интересно! Раньше ее тут не было.
- Когда бы я мог его видеть? - удивленно приподнял бровь Чезаре, располагаясь напротив гостя, - Я вчера полдня просидел над твоими проклятыми планами. И… я сильно сомневаюсь, что Лиарди был бы рад встрече. Во всяком случае, год назад он обходился со мною, как с чужим. Хотя, сказать по чести, я не могу понять, на что он злится. Благородное семейство Марикьяре извергло паршивую овцу - сиречь меня, - больше восемнадцати лет назад. Я просто не успел его ничем обидеть.
- А может, он потому и злится, - предположил Манлий, наклоняя кувшин над изящным кубком - даже став магнусом, Чезаре продолжал оставаться изысканным аристократом, обожающим красивую утварь и все, радующее взгляд, - Что старший братец сбежал и бросил его, ставшего единственным наследником, на растерзание каменной добродетели Рубуров.
- Да уж… - подумав, согласился Чезаре, подставляя свой бокал, - Может быть… Я почти совсем не помню бабушку…
- …И в этом, видимо, твое счастье, - ехидно закончил Манлий, - Мне недавно пришлось говорить с Постумом, так понадобился кувшин агарского, чтобы ЭТО запить. Добродетель семьи Рубур страшнее гальтарских тварей. Не возьму в толк, в кого Криспин оказался в здравом уме… Но что касается Лиарди… - Ферра поднял голову и взглянул в глаза собеседнику, - Давай к делу. Ты можешь не разговаривать с отцом, но свою семью ты из виду не выпускаешь. И не говори, что это не так, - Чезаре неопределенно пожал плечами, не желая, видимо, отрицать очевидного, - Так вот, оставь, пожалуйста, на минуту братскую верность, и скажи откровенно: ты действительно не веришь в причастность Лиарди к заговору Варды?
Чезаре несколько секунд молчал, глядя прищуренными, словно у целящегося лучника, глазами на рубиновые блики вокруг полупрозрачного бокала.
- Манлий, после того, что утворили с моим лучшим другом, я поверю или не поверю во все, что угодно. - выговорил он наконец, - Может быть, у Лиа и были какие-то подозрительные дела с Фотием, но к покушению на Пенья он отношения не имел. В этом я уверен. И, насколько я знаю брата, он не смирится с императорским «прощением». - продолжал Чезаре, - Полезет из кожи вон, чтобы доказать, что был осужден невинно. И я его понимаю. Сам поступил бы так же.
- И что ты решил?
- Попросит - помогу. - с деланным равнодушием произнес магнус, смакуя вино.
- Есть кое-что, что ты должен знать. - Манлий поставил бокал, - Через несколько дней после выезда из Армела, на Таброннской дороге, на Лиарди и его спутников напали разбойники. Твой брат твердо уверен, что это было покушение. Что некоему Фролу Дигнусу было заплачено за его смерть.
- Ты уже говорил с ним? - вскинулся Чезаре, - Когда успел?
- Я говорил с Себастьяном. Впрочем, о нападении я знал еще до того, из донесения Парды, которое он отправил сразу же, как подобрал Лиарди у Табронны. Себастьян оставил захваченных разбойников в Табронне, намекнув властям, чтобы не торопились с судом и казнью...
- Думаю, твой гонец с требованием доставить их в Кабитэлу уже в пути? - это было скорее утверждение, чем вопрос.
- Вчера выехал. - подтвердил Манлий, - Не волнуйся, я приставил к Лиарди двоих надежных людей, пусть последят за ним незаметно. Кстати, я уже велел кое-кому выяснить, что за птица покойный Дигнус, но на это уйдет время.
- Думаешь, это связано с заговором Варды? - настороженно произнес Чезаре.
- Скажем так - я надеюсь, что твой братец не влез во что-то похуже. - вздохнул Ферра.
- Это во что? - Чезаре покачал головой, - Манлий, хватит тебе! Ты с этим игемоном скоро рассудком тронешься. Еще немного, и ты начнешь видеть руку Паоны в замыслах Гиземара.
- А я, кстати, и не исключаю такой возможности, - заметил Ферра. - Однако, игемона вспомнил ты, а не я! Холтийской миссией Лиарди ведал именно Лавиний Фламма. Суди сам, Лиарди три года проводит почти у него на службе. Едва вернувшись, чудом не оказывается на плахе, при этом утверждает, что невиновен, но доверие к его словам сходит почти на нет… как если кто-то очень хотел заставить его молчать. А если это не удастся, сделать так, чтобы сказанному никто не поверил... Затем Лиарди отправляется в ссылку, а через несколько дней после освобождения - покушение… Подозревать можно все, что угодно, от участия в заговоре, причем куда как посерьезнее дурака Варды, до полнейшей невинности, не знающей, что именно она знает и за что ее преследуют. И кто.
- Боги Ушедшие! - невнятно пробормотал Чезаре. - У братца всегда был дар находить неприятности на свою… голову, но если ты прав, в этот раз он превзошел самого себя.
Кошка заворочалась и перебралась на стол, где и уселась с достоинством венценосной особы. Ощущение, что она все понимает и вникает в разговор, было настолько явственным, что Манлию на миг стало не по себе.
- Кстати, я как бы между прочим расспросил Эрнани о деле Варды. Здесь тоже есть что-то странное, и мне это не нравится. - задумчиво проговорил Ферра, - Я-то тогда был в Агаре, как ты помнишь... Петрониан и так меня терпит с трудом, а мне невыгодно ссориться с ним окончательно, поэтому я по возвращении решил не лезть лишний раз в его владения, благо тут не было умысла против Империи. Но теперь я думаю, что зря проявил такую щепетильность. Два покушения на представителей Высоких Домов за полтора года - это слишком.
- Так что ты намерен делать? - поинтересовался Чезаре, вертя в пальцах кубок. - И какая роль отводится мне?
- Ты сам сказал, что Лиарди, полезет из кожи вон, чтобы доказать свою невиновность, - напомнил статиарх, - Есть смысл дождаться, пока он попытается выкопать пресловутый заговор из-под прошлогодней пыли. И поглядеть, кого это лишит душевного равновесия. А потом уже можно будет и перехватить поводья, чтобы твой братишка ненароком не свернул себе шею.
- Можешь на меня рассчитывать. Все, что мне удастся узнать, будет в твоем распоряжении. - заверил магнус, и добавил озабоченно: - Но первым, кто лишится душевного равновесия, будет Петрониан Надорэа. Ты рискуешь рассориться с Главой своего Дома.
- Ты меня плохо знаешь? - с усмешкой осведомился Ферра.
- Я знаю тебя хорошо, - рассмеялся бывший наследник Дома Молний, - Если того потребуют интересы Империи, ты, не колеблясь, разругаешься разом с Абвениями, Создателем, и тем непонятным Врагом, которым я пугаю прихожан по долгу эсператистского пастыря.
- Именно так! - зло улыбнулся Манлий, и добавил: - Чезаре, налей еще, иначе возможные соглядатаи неправильно поймут, зачем я к тебе приезжал…
-
-
13.01.2005 в 12:56День
Кассия
Кассия ожидала невдалеке, пока Марвус объяснял вышедшему на стук слуге, что эория Кассия Варда явилась с визитом к эредару Марциану. Слуга кивнул, и скрылся в доме. Вернулся он довольно быстро, и сообщив, что Марциан Надорэа ожидает эорию Кассию, с поклоном пропустил женщину внутрь.
Идя по увешенному гобеленами коридору, Кассия думала лишь о том, как объяснить Марциану сложившуюся ситуацию. Ведь необходимо сделать это так, чтобы наследник дома Скал, и ее давний знакомый не обиделся.
Где-то в глубине дома раздался детский смех, и Кассия почему-то вспомнила, что у Надорэа есть еще одна дочь - младшая. Странно, но она раньше никогда не видела этого ребенка. Ее мысли прервал слуга, остановившийся перед тяжелой деревянной дверью, и с поклоном ее распахнувший.
Кассия вошла в комнату, являющуюся судя по обилию свитков на полках и столу в дальнем ее конце, кабинетом. Марциан поднялся из кресла навстречу гостье.
- Эория Кассия, что привело Вас к нам?
- Эорий Марциан, - Кассия улыбнулась, - позвольте поблагодарить Вас за великолепные оды. Они доставили мне истинное удовольствие. - отчасти это было правдой.
Несмотря на то, что Кассия вообще не любила стихотворных произведений, Марциана она считала одним из лучших поэтов.
- Ради этого Вы проделали весь этот путь пешком? - Марциан был несколько удивлен и озадачен.
- Нет. - Кассия несколько посерьезнела. - У меня есть дело, не терпящее отлагательств и, увы, не слишком приятное.
- Полагаю, в такой чудесный день эория не откажет мне в любезности прогуляться верхом, - чуть наклонил голову Марциан, подразумевая, что подобные разговоры следует вести в более укромном месте.
- С удовольствием, - Кассия подумала о том же.
-
-
13.01.2005 в 12:57Юлиана искала Марциана по всему дому, прежде чем догадалась зайти в кабинет. Как она забыла, что Цино любит иногда сидеть там в одиночестве и думать о чём-то, из-за чего на его губах появляется странная усмешка, одновременно лукавая и как будто всепонимающая.
Открыв дверь, она увидела, что брат не один. В кабинете с ним была незнакомая ей молодая женщина.
- Извини, Марциан, я не знала, что ты занят.
- Ничего страшного, сестрёнка. Позволь, я познакомлю тебя с нашей гостьей. Эория Кассия Варда,- женщина слегка наклонила голову.- Моя сестра Юлиана.- пришёл черёд Юлиане сделать лёгкий кивок.
- Мне приятно, наконец, познакомиться с женщиной, о которой я столько слышала от моего брата,- сказала Юлиана.
- Я тоже рада, что мне удалось встретиться с любимой сестрой эредара Марциана.
Всё очень вежливо, очень корректно. Две женщины как будто осторожно пробовали почву под ногами, прежде чем сделать следующий шаг.
- Буду всегда рада видеть дочь Повелителя Скал в своём доме,- проговорила Кассия.
- С удовольствием как-нибудь навещу Вас.
Марциан, который в любое другое время с удвольствием понаблюдал бы за таким разговором, сейчас очень хотел узнать, что же скажет ему Кассия, поэтому он был вынужден прервать этот словесный танец.
- У тебя что-нибудь случилось, Юлиана?
- Ничего особенного. Просто Луция просила взять её с нами на завтрашнююю прогулку и я хотела спросить у тебя.
- Если не будет холодного ветра - то я не против.
- Отлично. Я ей передам. Рада была познакомиться, эория Кассия.
- Я тоже, эория Юлиана.
Выйдя из кабинета, Юлиана замерла в коридоре. И что же? Однозначно хороша. И не сказать, чтобы сразу ей не понравилось, хотя, конечно, Юлиана заочно немного ревновала брата. Ладно, она подумает об этом вечером. Всё-таки первое впечатление.... Может, стоит воспользоваться вежливостью эории Кассии и нанести ей визит?..